Андрей Буторин - Мутант

– Наверное, как раз поэтому, – обсасывая рыбий хребет, сказал Глеб. – Люди жили на севере, а мечтали о теплых краях. Вот и назвали реку Югом.

– Мечта, значит? – покивал Пистолетец. – Северный Юг… Тоже мне, метчатели.

– У тебя есть мечта поглобальней? – усмехнулся мутант.

– Моя мечта – мягкая потселька с какой-нибудь… мягонькой да телпенькой под боком, – лузянин звучно шлепнул себя по лбу. – И мокары чтобы не жрали, заразы!..

– Что ж, каждому свое, – вновь усмехнувшись, резюмировал Глеб.

– Плохая фраза, – тихо произнес Сашок.

– Отчего же плохая?

– Ты про войну, которая почти сто лет назад была, слышал?

– Ну, слышал… Читал что-то. Советский Союз, нацистская Германия, Гитлер… Десятки миллионов людей полегло. Не сравнить, конечно, с последней Катастрофой, но…

– Так вот, я книжку читал, – перебил юноша. – Фашисты такие лагеря устраивали… лагеря смерти. Туда мирных людей тысячами сгоняли. И убивали. Просто так, ни за что. Просто потому, что они не такие, как эти… А на воротах одного такого лагеря и было написано: «Каждому свое».

Глеб помолчал. А потом, тоже тихо, сказал:

– Это не фраза плохая. Фашисты ее смысл извратили. Специально, насмехаясь над жертвами. А настоящий смысл: каждый получает то, что он заслужил, к чему стремился. Кому-то для счастья и звезды с неба мало, а кому и теплой постельки достаточно.

– Филофосы! – фыркнул притихший было Пистолетец. – Ловите свои зведзы, а я спать хочу.

Разговор затих сам собой. Покончив с ужином, Глеб еще раз поблагодарил друзей и сказал:

– Лично я уже выспался. И вообще чувствую себя практически в норме. Так что ложитесь спать, а я буду вашим караульным.

Сашок и Пистолетец, которых определенно разморило после еды, возражать не стали.

– Ну, тогда тушим костер – и баиньки. Спальное место – в камышах. Ночь ночью, но до настоящих темных ночей еще недели две, думаю, ждать. Да и видеть в темноте наверняка не только я умею.

Старший лузянин отправился в «спальню» первым. Младший задержался. Глеб видел, что паренек хочет что-то сказать, но не решается.

– Давай, выкладывай, – помог ему мутант.

– Я не знаю даже… – прошептал, оглянувшись в темноту, Сашок. – Наверное, это мне показалось… Или…

– Да не тяни, коли уж начал.

– Это нехорошо, неправильно… Про него без него…

– Ты прям как Пистолетец заговорил, не понять тебя что-то. Говори, а там разберемся, хорошо это или плохо. И про кого про него-то?

– Так я как раз о Пистолетце и хочу сказать… – Сашок помолчал какое-то время, а потом все же решился: – В общем, пока ты спал, он мне каким-то другим показался.

– Каким это другим? – нахмурился Глеб. – Что ты имеешь в виду?

– Ну, серьезным… Не хохмил, глупостей не говорил, из рук у него ничего не валилось. Командовал даже мной слегка.

– Так это тебя задело? Что он тобой командовал? – не смог сдержать улыбки мутант. Впрочем, во мраке Сашок ее все равно не мог толком увидеть.

– Нет, – помотал головой юноша, – не это. Это просто ко всему остальному… А еще… еще он говорил правильно, ни слова, ни буквы не путал.

– Ну, это с ним иногда бывает. Особенно когда он становится серьезным. Видимо, что-то перещелкивает в мозгу – такая уж у него мутация… А серьезным он стал как раз потому, что вы вдвоем остались. Он же старше тебя намного, понял, что теперь вся ответственность на нем, вот и…

– Значит, я напрасно наговорил на человека? – поник головой юноша.

– А что ты наговорил? Ты просто рассказал то, что тебя тревожило. И правильно сделал. Не нужно ничего в себе копить – выкладывай сразу. Мы теперь все свои, секретов друг от друга не должны иметь… – Глеб осекся, вспомнив свои измышления насчет парня, и пояснил: – Я имею в виду, не личных, из прошлого, а нынешних, на текущий момент. Вместе мы теперь должны быть. Иначе пропадем.

– Вот… А у меня от него секрет, получается…

– Какой же это для него секрет?

– Ну, что я тебе на него ябедничаю.

– Это никакое не ябедничанье! Это абсолютно верный поступок. Мы не в том положении, чтобы плевать на то, что кажется подозрительным…

– Но правильнее-то мне было ему это сказать, а не тебе.

– Правильнее всего тебе будет сейчас перестать заниматься самобичеванием и лечь спать. Ты все сделал как нужно, поверь. Вот просто поверь и все. Ведь мне-то ты верить можешь?

– Могу. Верю… Спокойной ночи.

– Приятных снов, – кивнул Глеб и вскоре остался один на один с северной ночью.

Однако, как выяснилось, ненадолго. Камыши опять зашуршали и к мутанту, шевеля растопыренными руками, осторожно приблизился Пистолетец.

– Ты где? – громким шепотом позвал лузянин.

– Здесь я, – шепнул в ответ Глеб.

– А!.. Я думал это кокча мохнатая.

– Сам ты кокча. Облезлая, правда. Чего приперся? Вроде же спать хотел.

– Я и хочу, – пристроился рядом с мутантом Пистолетец. – Но пороговить хочу еще больше.

– За ужином не наговорился? Кто мешал?

– Шасок. Не мешал а… Я без него с тобой хочу пороговить.

Глеб мысленно вздохнул. Сперва один, теперь другой! У них что, эпидемия?

Вслух же сказал:

– Ну давай, кляузничай.

– Почему сразу кляксникначай? – обиженно зашипел Пистолетец. – Я, может, экспромпритет проводил, велочека хотел узнать лучше!

– Чего ты проводил?…

– Экспром… экспро… экспер… Опыт, короче.

– Эксперимент? – заинтересовался мутант. – Ну-ка, ну-ка, выкладывай. Ты открываешься для меня с неизведанной стороны!

– Вот-вот, и я о том же. Я все Шаска не мог понять… И сейчас еще не монипаю. Вроде он с нами, а вроде – сам по себе… В плащ этот свой тукается… На дворе лето, а ему будто все ходолно…

– Он же говорил, что мерзнет постоянно. Мутация такая. Или просто свойство организма.

– Ага, горовил. А у самого на лбу пот от жары. Горовить можно много чего.

Глеб и сам уже думал, что может скрываться на теле у юноши, но ему стало любопытно выслушать версию Пистолетца.

– Хорошо. И что, ты думаешь, он под своей одеждой прячет?

– Письмо.

– Какое еще письмо? Оно бы уже давно вымокло и расползлось, как твой блокнот.

– Не намопинай… – насупился лузянин. – Но я не про такое письмо, не на мубаге.

– А на чем же еще? На глиняных дощечках?

– На теле! – совсем тихим шепотом, склонившись к уху мутанта, выдал Пистолетец.

– Ха! Так и с тела оно бы уже сотню раз смылось!

– Татута… татиту… титита… – затикал вдруг лузянин.

– Ты чего это? – удивился Глеб. – В шпионов играешь? Азбукой Морзе мне шифровку передаешь?… Так я ее не знаю.

– Не Мозре никакой, – отмахнулся Пистолетец. – Тати… эта… как ее… Иголками под кожу…

Мутант уже понял, о чем идет речь, но решил немного посмеяться над приятелем.

– Что? – с деланым ужасом округлил он глаза. – Иголки под кожу? Еще, наверное, и под ногти?… Ты пытал Сашка?! Ничего себе эксперимент…