Андрей Крымов - Хранитель тотема

Дигианин, чувствуя, что Амий свирепеет, почёл за благо умолкнуть.

Корабль, который должен был доставить невольных боевиков Гильдии в неизвестное место, оказался печально известной «Пираньей». Виларокси с красными от ярости глазами зашагал к своему бывшему кораблю, которым теперь распоряжались другие. Убедившись, что боевики в корабле, инсектоид — старший полёта, закрыл входной шлюз.

— Всех во второй трюм, на полки. После взлёта на вакцинацию, — проскрежетал он и поспешно удалился к рубке управления.

Второй трюм оказался тем самым, где раньше рабы лежали на стеллажах. Стражи отрядов приказали всем залезть на полки и до окончания взлёта не подниматься. Сергей втиснулся на вторую снизу полку и принялся слушать, как ругают захватчиков корабля Виларокси и жирный Тальве. Остальные члены команды «Пираньи» молчали. Но вскоре воцарилась тишина — послышался гул, и пол под ногами задрожал.

«Первый прогрев планетарного двигателя, — Сергей представлял, что сейчас делает пилот. — Шипение — это прокачка. Ага, запуск стартового комплекса. Заработал основной двигатель…»

Корабль так резко взмыл вверх, что внутренние переборки затрещали и заскрипели. Послышались стоны и возгласы, которые заглушил негодующий вопль Виларокси «Кретины, кто так взлетает — вы ж половину топлива здесь оставите». Пилоты не услышали этого ценного восклицания и продолжали наращивать ускорение. Сергей почувствовал, что у него темнеет в глазах от возрастающей перегрузки. Стоны людей в грузовом трюме усилились, а потом начали резко затихать — судя по всему, народ массово отключался.

Сергей сознания не потерял — просто он вдруг оказался в белом облаке. В последний раз он в него окунался давно, поэтому какое-то время привыкал к убаюкивающей неспешной пульсации. Постепенно ритм движения облака совпал с его дыханием, и Сергей стал одним целым с неизвестной субстанцией. Он вновь почувствовал себя не просто частью космоса, а самим космосом, и даже почти понял, что такое бесконечность. Он — огромный и бескрайний, ощутил где-то далеко яростное свербение и ноющую боль, словно кто-то пытался уничтожить белое облако. Боль начала распространяться, становясь сильнее. Сергею на ум пришло сравнение — воздушный шарик, лопнувший оттого, что его ткнули иглой. То же самое могло случиться и с белым облаком.

В панике Сергей вынырнул в реальность. И сразу же в полной мере ощутил все «прелести» гиперпрыжка на корабле, не завершившем режима подготовки. Окружающее скрутилось в узлы и порвалось на мелкие полоски, которые образовали запутанный лабиринт. Сергея затошнило, но вскоре это ужасное ощущение прошло — у «Пираньи» заработали маршевые двигатели. Через пару минут корабельная гравитация пришла в норму «один жэ».

Сергей вылез из своей «норы» и огляделся. Кое-кто выпал из своих отсеков во время тряски и теперь лежал без сознания на рифлёном полу. А вот капитан Виларокси уже был на ногах. Он увидел парня и прицокнул языком:

— О! Силён, однако. Остальные, как видишь, всё ещё изображают трупов, даже Энгель. Кстати, думаю, что «Пираньей» управляет кто-то из его собратьев — только тиранцы способны на такой сумасшедший взлёт и переход в гипер сразу за орбитой планеты.

— А вы почему не потеряли сознания? — слабым голосом спросил Сергей.

Не то, чтобы его это интересовало, но после странностей в белом облаке с последующим неподготовленным гиперпрыжком, требовалось немного отвлечься.

— Мои мозги, парень, не так-то легко выключить! — Виларокси хмыкнул и начал тянуть Тальве за полные лодыжки, стаскивая его с полки. — Никогда ещё я не терял сознания при гиперах. Никогда! А вот ты почему, это другой вопрос.

— Я отключился, просто быстро пришёл в себя, — соврал Сергей.

— Понятно, — буркнул бывший капитан «Пираньи» и принялся хлестать Тальве по щекам.

Вскоре тот застонал и даже попытался отмахнуться, но глаз по-прежнему не открывал.

— Вставай, негодяй! — прорычал Виларокси. — Вставай, или я тебе оторву самое дорогое — нос!

Хотя обстановка не очень-то располагала к веселью, Сергей, услышав эту фразу, не удержался и рассмеялся — он-то ожидал, что торговец произнесёт совсем другое. Виларокси, словно читая его мысли, пояснил:

— Наш великолепный Тальве — евнух с пятилетним стажем. Лишился мужского естества, отдавая дань моде на Явоноре. Потом, конечно, пожалел, но не настолько, чтобы решиться на обратную операцию. Точнее, денег жалко стало. Кто знает, может Тальве когда-нибудь разбогатеет и снова станет матёрым самцом.

Объект рассказа выругался и принял сидячее положение. Виларокси толкнул его ногой в жирную спину.

— Поднимайся! Иди, узнай, когда нас выпустят.

Тальве, словно зомби, поплёлся к дверям и забарабанил по ней кулаками. В грузовом трюме люди начали приходить в сознание, стонать, ругаться. В воздухе витали запахи рвоты и человеческого пота. Ещё Сергей улавливал сладковатый запах тела Кариари — его-то он запомнил за время совместного пребывания в тесном штреке…

— Не думай, что я о тебе забыла! — прошипела адеррийка за спиной Сергея.

Он, как ужаленный, повернулся. Вот, оказывается, почему он учуял её запах — Кариари стояла рядом.

— При первой же возможности я отомщу!

Адеррийка, величественно взмахнув хвостом, удалилась приводить в чувство ящеров. Сергей пожал плечами — она точно безумная! Как будто других забот нет! Впрочем, он вскоре забыл о Кариари, потому что дверь в грузовой трюм распахнулась, и на пороге возникли шесть стражей отрядов. Несмотря на то, что внешне они не походили друг на друга, но смотрелись, как близнецы-братья — выражение лиц у них было абсолютно одинаковым. Сонно-отстранённое.

Однако это странное состояние не помешало одному из них пустить в действие микропередатчик. Когда Тальве попытался задать вопрос, один из стоящих на пороге стражей мотнул головой, словно указывая подбородком на толстяка. Пухлый евнух захрипел, схватившись руками за горло, и грузно осел на пол. Лицо его залила смертельная бледность, а глаза вытаращились. Вдруг тело Тальве сотряслось, лицо перестало искажаться, и он часто-часто задышал, словно петля, сдавливавшая его шею, исчезла.

— Я предупреждал, чтобы до окончания взлёта не поднимались. В следующий раз буду казнить, — проговорил темноволосый страж.

Пытка продолжалась всего лишь несколько секунд, но на Тальве было страшно смотреть — под глазами у него обозначились отчётливые тёмные круги, а на лице застыло выражение пережитого ужаса. Сергей не испытывал никаких тёплых чувств к евнуху, некогда рьяно орудовавшему нейрохлыстом, но сейчас все находились в одинаковом положении. Он подошёл к Тальве и протянул руку, предлагая помочь подняться. Тот зыркнул глазами и отказался.