Виталий Крыръ - Охота на колдунов

- Клевоц, ведь так не получится меня быстро вылечить. Может, на Севере знают что-либо еще? - она намекает на Дана, не зря же его величают знахарем.

- Чего уж там, знаем. Посвящу тебя в то, чем дополнить известные на юге неволхвовские средства. Мгновенного излечения не обещаю, но ощутимо быстрее - получится, - для большинства болезней у северян придумано нечто особенное. Не для всех, конечно. И лишь малую долю знает молодой Холмин. Однако сейчас знахаря привлекать не приходится.

Клевоц решительно охватывает девушке ладонью затылок, а свободной рукой, указательным пальцем круговыми движениями попеременно растирает углубления крыльев носа, то чуть выше, то ниже. Он не может подробно объяснить почему (за этим и впрямь следует обращаться к Дану), но зато знает как.

- Запоминай, будешь так делать сама, - комментирует северянин. - Должна чувствоваться легкая боль.

При слове 'боль' (сопровождающемся соответствующими ощущениями) Изабелл горестно вздыхает, но пока терпит.

Клевоц между тем попеременно разминает (каждый раз начиная у носа и постепенно удаляясь) нижнюю кромку костей, образующих скулы.

И вновь болезненные ощущения не отпускают девушку. 'Когда вернусь к своим - стану непререкаемым авторитетом в области изучения северного уклада', - в жреческой школе ее учили стараться во всем находить положительные стороны.

- У тебя, - вновь заговаривает северянин, - как и у всех есть небольшое углубление в кости, между надбровных дуг.

- Нет у меня никаких впадин, - возмущается Изабелла. - У меня гладкий красивый лоб! Вот! - Но Клевоц не обращает внимания на вялую попытку сопротивления.

Однако, перетерпев западины в кости под бровями, болевые точки над верхней губой, растирание кончика носа, ушей, еще несколько приемов, Изабелла сломалась на двустороннем сдавливании плоти между основаниями большого и указательного пальцев. На этот раз Клевоц сразу прервался, таким яростным оказалось сопротивление:

- У вас совсем всё на боли и мучениях завязано? Лечишь - мучаешь. Не так себя веду - бьешь. И вообще, вместо того, чтобы как все достойные люди за выкуп отпустить, у себя держишь. Это не жизнь, а страдания сплошные.

Северянин слегка опешил от такого напора, он ведь всего лишь хотел помочь. Но терпение - одна из северных добродетелей. И оно свойственно даже молодым, ведь нарабатывают его помногу часов подряд в разнообразнейших ситуациях: от неудобных засад до нарочитой покорности неправому (которая, правда, улетучивается как дым с окончанием урочного срока). И Клевоц пустился в объяснения:

- Если часто разминать, тебе даже понравится. Там что-то такое в теле происходит... - так он только пуще вывел из себя 'высшую жрицу.

- Я не мазохистка! - Изабелла уже пожалела, что попросила о помощи.

А Клевоц, хоть и впервые услышал странное слово, но догадался о значении. Попробовал, поясняя, зайти с другой стороны:

- Мы все надеемся на лучшее посмертие. Ты - своё, я - своё. Но ведь чем-то его следует заслужить. Чем больше страданий человек безропотно претерпел - тем вероятней награда. - Здесь Холмин несколько вольно истолковал северный уклад, пытаясь найти точки соприкосновения с южанкой; точнее, многое пропустил. Но да, возможность искупительного страдания признавалась.

- И, - продолжил баронет, - наши матери шлепают маленьких неразумных деток, но они делают так от любви. Их волнует, как ведет себя ребенок, иначе пустили бы всё на самотек. Так и мне не всё равно.

Начатое было Изабеллой выяснение отношений на этом стихло:

- От любви? - полушепотом произнесла, будто пробуя слово на вкус.

Однако они не придали произнесенному слову равного веса, чему свидетельством резкий - в глазах Изабеллы - и вполне естественный - по мнению Клевоца - переход северянина совсем к иному:

- Я тебя, несмотря на сопротивление, в северные тайны посвящаю? Теперь и ты мне кое-что поведай...

Вообще-то ничего особенно потаенного Холмин ей не показал. К тому же Изабелла и так регулярно раскрывала подробность за подробностью о жреческой жизни. О ступенях волшбы и соответствующих им наговорах. О сроках освоения волхвовской премудрости. О том, что Похититель старается пореже вмешиваться в наш мир. И даже о лживости слухов про безошибочное чтение памяти некоторыми из 'высших жрецов.

Северяне, правда, всё равно часть из этого знали, а о многом догадывались. Потому юная жрица полагала, будто ничего страшного не происходит. Она же не могла передавать Силу.

И тут Клевоц начал объяснять, что же ему нужно:

- Во главе всех храмов стоит Совет мудрых. Обладает ли член Совета достаточной властью, дабы преследовать мой род и способствовать взятию города вопреки мнению остальных? Имею ввиду, если остальные ведают о том.

- Нет, конечно, - Изабель ответила мгновенно.

- А кто возглавляет Совет?

И тут девочка его удивила:

- Об этом не знает никто, кроме членов Совета. Даже я не знаю, хотя мой родной отец - Голос совета перед лицом мирян, 'высший жрец Гриффид Мóнтегю.

- Но ведь ты не Монтегю, а Полеон?

- У нас нет предрассудка о разном предназначении мужчин и женщин. А потому и в мелочах мои родители не были ограничены, - пожала плечами Изабель, но, увидев по глазам, что Клевоц понял ее совсем уж превратно, поспешила объясниться. - Мне дали девичье родовое имя матери. - Она не была внебрачной дочерью.

Всем известно: северяне ни при каких обстоятельствах не отпускают попавшихся служителей Похитителя живыми, какой выкуп не предложи. Потому жрица до сих пор и не упомянула о своей повышенной ценности - а вдруг высокое родство наоборот послужит лишним аргументом в пользу ее умерщвления. Вдруг ее смерть тогда покажется северянам самой сладкой местью ненавидимым жрецам и перевесит все прочие соображения.

Клевоц же в тот день не стал расспрашивать, почему южане отказались от 'предрассудка', у него не было настроения вникать в очередное южное безумие.

- Можно ли сказать, - вернулся к изначально поднятой им теме, - что твой отец - второй человек в жреческой иерархии?

- Да, - ненадолго задумавшись, ответила Изабелла. Престарелый Гриффид никогда о таком не упоминал, но по сути...

- Значит, с одной стороны, он знает первое лицо иерархии. А с другой, надеюсь, Гриффид Монтегю не имеет никакого отношения к происходящему с нами. Будь он замешан, ты бы больше знала или догадывалась и иначе себя вела. Да и с заговором, ведомым вторым иерархом сословия жрецов (а тогда, вероятно, и первым тоже), нам не тягаться.

Клевоцу (а также Дану и остальным людям Холминых) очень не хотелось втягиваться в противостояние со всеми жрецами сразу. Потому баронет невольно нашел доказательства лучшего (из возможных раскладов) там, где их нет. Рэл' Гриффид Монтегю полагал дочь слишком юной для посвящения в тайну.