Максим Резниченко - Плетущий

Далеким эхом чувствую знакомый Зов. Он снова тянет меня туда, куда и прошлой ночью. Должен сказать, что этот повторяющийся сон не менее странный, чем мой давешний кошмар. Честно говоря, при мысли обо всех этих странностях меня охватывает раздражение. В первую очередь, из-за того, что я чувствую себя слепым беспомощным котенком, который ничего вокруг не видит и ползет туда, куда его направляет чужая рука. Уж кем-кем, но беспомощным я точно не являюсь, и от этого смутное раздражение только усиливается.

Как бы то ни было, но я снова пускаюсь в путь, чтобы как можно быстрее добраться до цели – молодой женщины в квартире на восьмом этаже 16-этажного дома.

Фонарные столбы все так же освещают мне дорогу, легкий ветер гонит пыль, темные коробки жилых домов слепо пялятся пустыми окнами, а на небе беззвучно вспыхивают и сверкают молнии.

Кошмар с участием Рэма меня прилично утомил. Не физически, нет, морально. Так бывает после серьезного разговора, когда в течение недолгого времени самой беседы сознание мобилизует свои резервы, подключает на полную мощность мышление и способность анализировать. А после, когда разговор закончен, чувствуешь себя уставшим и выжатым. Что-то похожее испытываю сейчас и я.

Едва ощутимая вибрация и ненавязчивое тепло напоминает о том, что у меня на груди находятся табичи, собранные наподобие ожерелья. Не сбавляя шага, просовываю руку под рубашку и нащупываю пальцами один из них – плоскую металлическую пластинку с четырьмя углами. Сжимаю ее и отвечаю на вызов того, кто подарил мне этот предмет.

– Макс? – слышу знакомый голос, и в сознании появляется слегка встревоженное или просто немного озабоченное лицо друга.

– Здравствуй, Миша, – отвечаю ему.

– Ты сейчас свободен?

– Честно говоря, немного занят. У тебя все в порядке?

– Не знаю, – откликается он не сразу.

– То есть?

– Долго рассказывать… В общем, я бы хотел с тобой встретиться и как можно раньше.

– Может быть, хотя бы в двух словах объяснишь, в чем дело? – спрашиваю я озадаченно.

– Тут на самом деле не обойдется двумя словами, – напряженно отвечает Миша. – Давай завтра встретимся, если сегодня ты занят. И я все расскажу?

– Завтра? – переспрашиваю я, пытаясь вспомнить, в котором часу у меня поезд в Минск. – Хорошо, только перезвони заранее или сообщение пришли.

– Хорошо. Ладно, тогда до завтра, – быстро прощается он.

– До завтра, – роняю я уже в никуда, поскольку связь прерывается.

У меня нет времени, чтобы обдумать этот скомканный разговор – я уже подхожу к дому, откуда исходит Зов. Под ногами что-то негромко звякает, и, наклонившись, я несколько секунд изучаю обычную с виду монету. Вроде бы, вчера тоже она попалась мне под ноги. Или то была другая? Какая разница. Пусть и дальше валяется в пыли.

Подъезд встречает меня тускло горящей лампой. Ничего не изменилось с момента моего последнего посещения и на лестнице, по ступеням которой я взбегаю на восьмой этаж. Быстрым шагом преодолеваю лифтовую площадку и коридор. На короткий миг замираю у приоткрытой двери в квартиру, толкаю ее и захожу внутрь. На этот раз я не слышу детского плача, а только какие-то непонятные звуки из освещенной комнаты. Быстро заглядываю в нее, прежде чем зайти.

На диване все так же лежит девушка с темными волосами, а в детской кроватке – тот самый ребенок, который вчера так самозабвенно плакал. Сегодня он не кричит, а просто крутится в кроватке, громко сопит и временами агукает. Кроха машет ручками, будто ищет маму.

Я не сразу понимаю, что именно меня смущает. И лишь внимательно оглядевшись, замечаю несоответствие с тем, что видел вчера. Появившаяся прошлой ночью на лбу девушки семерка неведомым образом сменилась на другую цифру – шесть. Пытаюсь анализировать произошедшее, и на ум сразу приходит только одно – отсчет. Я делаю шаг по направлению к Плетущей, и в ту же секунду в грудь бьет воздушный кулак. Как и прошлой ночью, удар застает меня врасплох. Пытаюсь сопротивляться новому сильному толчку и успеваю ухватиться за ручку входной двери, к которой меня отбрасывает. Однако это едва не стоит мне вывиха, поскольку следующий удар оказывается сильнее, чем я думаю. Не дожидаясь, пока неведомая сила вышвырнет меня на улицу, покидаю этот сон.

Глядя на серое предрассветное небо за окном, с неприятным удивлением отмечаю, что всего два непродолжительных сна забирают у меня почти целую ночь. Это чересчур много. Часы на прикроватной тумбочке показывают половину шестого утра. Я пытаюсь погасить нервное возбуждение, сопровождающее пробуждение, ухожу в сон без сновидений и даю отдых сознанию. Анализировать и разбираться в случившемся буду позже, не сейчас.

Разумеется, полутора часов мне не хватает, чтобы отдохнуть. И хотя физически я вроде бы и набрался сил за восемь часов, моральная усталость, из-за которой чувствую себя разбитым, сводит практически на нет весь ночной «отдых».

Сегодня у меня на повестке дня закупка продуктов и других товаров, в основном, бытовой химии на неделю вперед. Обычная еженедельная рутина.

– Что тебе снилось? – спрашивает Татьяна за завтраком.

– А что? – стараюсь выглядеть удивленным, потому что о том, что я Плетущий, и о том, что в природе вообще существуют Плетущие, не знает никто, кроме нас самих.

– Ты очень ворочался во сне. И кричал. Даже Маша проснулась и долго не могла уснуть, – она с тревогой глядит на меня.

– Ничего себе! – изумляюсь почти искренне. – Но я совершенно не помню, что мне снилось. Кошмар какой-то, не иначе.

– Ты выглядишь уставшим, – беспокоится она. – Я не помню, чтобы ты так кричал во сне.

– Не волнуйся, – успокаиваю ее, – это всего лишь сон.

Едва я вышел на улицу, пошел снег – первый в этом году. Он мелкий, колючий и неприятный из-за того, что делает дорогу скользкой и опасной. Холодный ветер недовольно швыряется им, и гонит первую поземку по темному от холодной влаги асфальту. Тяжелыми неопрятными лохмами над головой нависают низкие свинцовые тучи, и настроение от этого не улучшается.

Всю дорогу до Дарницкого рынка, где я начинаю закупки, перед глазами мелькают, словно кадры из фильма, лицо женщины с шестеркой на лбу и безумный оскал Рэма. Однако настойчивая и упрямая мысль постоянно лезет мне в голову: у кого же хватило наглости или смелости насылать на меня кошмары? К тому же я уверен, что сны о молодой женщине – дело рук того же человека. Но кого? Конечно, Плетущие не ангелы, а почти обычные люди с такими же, как у всех, эмоциями. Тем не менее, я не могу даже предположить, кто мог настолько на меня обидеться и невзлюбить, что пошел на столь опасный и роковой шаг. Должен сказать, что за все годы, в течение которых я непрестанно совершенствовал и оттачивал свое мастерство и умение использовать искусство, я представляю собой далеко не легкую мишенью. Именно по этой причине я уверен в своих силах и знаю точно, что смогу постоять за себя и наказать за давешние сны любого из Плетущих. Кроме Учительницы, с которой, надеюсь, сегодня встречусь. В первую очередь, чтобы поставить ее в известность о покушении на Плетущего. Никак иначе определить момент, связанный с бессознательной девушкой с цифрами на лбу, я не могу.