Максим Резниченко - Мертвый Город

Вот из бурлящего озера появляется уже хвост змея, который словно вытягивает всю жидкость из озера, полностью исчезнувшего с полным появлением Стража.

Время! Необходимо засечь время. Как это сделать? Как узнать, сколько понадобилось времени человеку в черном плаще для работы со своим новорожденным созданием? Размышляю всего миг, потом «достаю» обычный железный лом, но двух метров в длину. С одной стороны он заострен, а с другой на его вершине висит на нитке обычная гайка, она поможет следить за уровнем. Ищу взглядом подходящее место.

– Семен, – окликаю друга, – помоги.

Он тотчас отвлекается от захватывающего зрелища и поворачивается ко мне. Непонимание в его взгляде, когда он видит лом в моих руках. Я с силой взмахиваю и пытаюсь вбить его в примеченную в полу щель. Проклятая железяка отскакивает от пола, как резиновая, едва не дав мне же по голове. Соня недоуменно оборачивается на шум, а Семен смотрит на меня, как на душевнобольного.

– Ты что делаешь? – моргает он.

Плохо, что не получается вбить лом в пол.

– Помогай. Сейчас держишь этот лом вот так, – говорю я и показываю, как эта железная дура должна стоять. Знал бы, что не получится вклинить его в пол, «достал» бы простую деревяшку, но времени нет совсем, счет идет на секунды.

– Следи за тем, чтобы нить висела вплотную к железу и не дергай ее.

– Зачем?

– Надо. Потом объясню.

Падаю на пол – так спешу – и рисую в пыли метку, где сейчас лежит тень от лома. Нет, так не пойдет, пыль может сквозняком сдуть. Обычный кусок мела появляется в моей ладони, и я провожу им белую черту.

Вообще, нам повезло, что солнце уже не в зените, и появились тени, но все равно приходится держать лом почти у самого края.

Соня все так же глядит непонимающе, а Рыжий что-то бурчит о всяких глупостях, которые непонятно для чего и делаются. Не обращаю внимания – пусть ворчит. А вот Клаус наблюдает за нами с явным интересом и даже одобрением.

– Что это? – наконец спрашивает Соня.

– Это солнечные часы, – отвечаю.

– Для чего они?

– Чтобы знать время.

– Зачем?

– Не зачем, а почему.

– Почему? – послушно повторяет она.

– Мне нужно измерить время… Нет, не это время, – я отрицательно качаю головой, когда девушка поднимает руку и в ней появляются песочные часы. – Я должен знать, сколько прошло времени там, снаружи.

– Отличная идея, – кивает Клаус и подходит к Семену, помогая тому удержать лом.

– Да, спасибо, – не отрываю глаз от человека внизу.

Неизвестный стоит метрах в пятнадцати от змея, задрав голову и глядя на него. Даже при ускоренном беге времени Страж медленно опускает свою ромбовидную, размером с грузовик, голову так, что между ним и человеком остается не больше метра. Признаться, я не люблю ни змей, ни ящериц, ни других пресмыкающихся, но это существо и в самом деле вызывает у меня невольное восхищение своей мощью, силой и хищной грацией. И страх. Глупо и смертельно опасно не бояться такого монстра. Страх проясняет ум, заставляя его работать быстрее и эффективнее, страх делает человека изобретательнее и хитрее. Но страха не должно быть слишком много, иначе он парализует волю и сделает ватными не только ноги, но и мозги.

Свернувшись гигантским кольцом, Страж продолжает глядеть на своего создателя. В бинокль мне прекрасно видны глаза змея. Под массивными и тяжелыми надбровными дугами расположены большие круглые глаза цвета золота с узкими вертикальными зрачками. Змей уже практически касается лица человека – так близко он к нему приблизил свою огромную башку. Оптика бинокля позволяет увидеть, как человек несколько раз вздрагивает. Да он же боится! Незнакомец просто насмерть перепуган и сейчас с трудом удерживается на одном месте. Он не должен отступать! Этот человек просто безумец, если решился на создание такого огромного Стража, теперь я прекрасно это понимаю. Помня о том, что мне для полноценной работы с существом такого размера, должно понадобиться до двух часов, я все никак не могу понять, как, каким образом меня, совсем не слабого Плетущего смог упрятать сюда этот человек. И не просто упрятать, но и лишить большей части возможностей. Ведь совершенно ясно, что по вине именно этого человека в черном плаще, что замер сейчас перед огромным змеем, я и мои друзья оказались здесь. Я выясню это, прежде чем убью негодяя.

Неизвестный все же не удерживается и отступает на шаг от склонившегося над ним монстра. Очевидно – он допускает «детскую» ошибку. При работе с сознанием новорожденного Стража необходимо полностью отключать свои эмоции. Однако человек, судя по всему, берет себя в руки и продолжает дело, потому что Страж замирает неподвижно, не пытаясь больше приблизиться к своему создателю.

Скашиваю глаза вниз и вбок, на пол, куда падает тень от «солнечных часов». Узкая темная полоска едва ли продвинулась на сантиметр. Семен с мелом в руке неотрывно смотрит на площадь. Лом начинает медленно крениться, но Клаус тут же выравнивает железную дуру. Снова приникаю к биноклю. Человек и огромный змей каменными истуканами замерли друг напротив друга. Не сразу я замечаю изменения, происходящие со змеем, а точнее с его глазами. Из золотисто-желтых они превратились уже в апельсиново-оранжевые и сейчас продолжают темнеть, наливаясь красным, только узкий вертикальный зрачок остается черным. Поднимается ветер, взметая тучи пыли. Он рвет полы черного плаща, срывает с человека капюшон, обнажая лысую голову. Я жадно вглядываюсь в его профиль, но так и не могу вспомнить, где же мог видеть неизвестного, хотя черты лица, овал, форма носа безусловно знакомы. Почти сразу ветер утихает, оставив после себя пыльную взвесь в воздухе.

Глаза Стража уже почти полностью налились зловещим багрянцем, когда что-то происходит. Скорее всего, человеку просто не хватило терпения и выдержки, ну и, как я думаю, опыта. Змеиные глаза уже не краснеют, они стремительно и неотвратимо возвращают свой цвет и через секунду полыхают чистейшим золотом. Страж словно оживает и в одно мгновение отпрядает от человека. Мне видно, как под черной чешуей перекатываются тугие мышцы, сжимая змеиное тело в огромную и страшную пружину. А неизвестный, похоже, не понимает, какая опасность ему грозит, он все также стоит неподвижно и продолжает сверлить взглядом свое создание. Слишком поздно. Он уже ничего не сможет сделать. Контроль над Стражем утерян безвозвратно.

Я разворачиваюсь к ребятам, но Клаус уже рисует мелом на полу жирную черту там, где падает тень от лома.

– Брось его, – говорит он Семену, и тот аккуратно укладывает железяку на пол.

До человека, видимо, только сейчас дошло, что случилось, и что может произойти дальше. Он принимается зачем-то махать руками, причем выглядит это довольно забавно. Жаль только, что Страж никак не сможет ему навредить. Змей начинает отводить голову назад, готовясь нанести удар, хотя при такой массе, мог бы просто раздавить дурака. Человек пятиться, подняв над головой руки, а потом картинка перед нами меняется столь внезапно, что Соня, стоящая рядом, даже вскрикивает от неожиданности.