Хироси Сакурадзака - Грань будущего

Она оставалась в армии, потому что этим зарабатывала себе на жизнь. Ее работой было выходить на поле боя, убивать мимиков и приносить их трупы своим хозяевам. Взамен они обеспечивали ее всем необходимым для жизни и заботились об устранении мелких неприятностях, которые могут произойти с каждым, до того, как Рита успевала даже их заметить. Это были отношения, построенные по принципу «ты – мне, я – тебе». По ее мнению, расклад был честным.

Рита не испытывала ни малейшего удовольствия от своей роли спасительницы Земли, но если этого хочет армия, пусть будет так. В смутные времена миру нужен символ, за которым люди готовы будут пойти, который сплотит их.

Карантинная линия в Японии была на грани краха. Если бы враг сумел прорваться на Котоюси, то мимики наводнили бы промышленный комплекс на главном острове. Потеряв суперсовременные заводы и технологии, которые поставляла Япония, мир столкнулся бы с серьезной проблемой: эффективность Доспехов, необходимых для ведения войны, снизилась бы на тридцать процентов. И последствия ощущались бы во всех войсках Единой обороны.

Если кто-нибудь не прервет выбросы тахионов, сражение никогда не закончится. Теоретически было возможно заставить мимиков отступить, продемонстрировав существенный перевес в силе. После нескольких петель они сообразят, что победить не получится, и уйдут, стараясь сохранить как можно больше собратьев. Но это далеко не то же самое, что разбить их. Они просто вернутся в океан, где люди не смогут до них добраться, и будут собираться с силами. И после того как в их распоряжении окажется несокрушимое войско, они снова пойдут на приступ, и во второй раз остановить их уже не получится.

Вести войну с мимиками – все равно что играть с ребенком. Они решили, что выиграют, еще до того, как началась игра, и не сдадутся до тех пор, пока действительно не одержат победу. Потихоньку, понемногу человечество сдает позиции.

Длительность временных петель, создаваемых мимиками, составляла приблизительно тридцать часов. Рита повторяла каждую петлю только один раз. В первый раз во время сражения она оценивала потери, понесенные ее отрядом, во второй раз неизменно побеждала. За первый проход она узнавала, какова стратегия и кто погибнет. Но жизни ее друзей все равно оставались в безжалостных руках судьбы. И этого Рита не могла изменить.

Перед каждым боем она стремилась остаться в одиночестве, чтобы привести в порядок мысли, очистить их. Одной из ее привилегий было наличие собственной комнаты, куда никому не разрешалось заходить.

Отряд Риты понимал, что последние тридцать часов перед боем были для нее особым временем. Среднестатистический солдат в отряде ничего не знал о временной петле, но зато все чувствовали, что у Риты есть причины ни с кем не разговаривать перед очередным сражением. Они держали дистанцию из уважения к ней. Именно это и было нужно Рите – и вместе с тем она чувствовала себя одиноко.

Рита восхищалась сияющими водами Тихого океана из Небесной Гостиной. Единственным зданием на базе «Цветочная дорога», которое по высоте обошло эту башню, была радиовышка. Небесная Гостиная прямо-таки напрашивалась на роль основной мишени, когда мимики выходили на берег из глубин. Можно было только посмеяться над смелостью этого замысла – расположить офицерскую казарму в таком уязвимом строении. В этом и заключалась главная проблема стран, которые еще не были захвачены.

Японии, по большей части, удавалось избежать свойственных войне разрушений. Если бы остров располагался чуть дальше от Азии, он давным-давно превратился бы в пустыню. Будь он хоть немного ближе, мимики вторглись бы сюда, прежде чем двинуться на континент. Миром, которым наслаждались японцы, они были обязаны удаче.

Территория базы, не считая этой офицерской казармы, была слишком большой и практически пустынной. Вид, открывавшийся отсюда на океан, сделал бы честь пятизвездочному отелю. По контрасту с ним тяжелая кровать с рамой из алюминиевых труб, стоявшая в центре комнаты, казалась неудачной шуткой.

Рита нажала на кнопку. Жидкий кристалл, замурованный во взрывостойкое стекло, помутнел, скрывая вид. В качестве своей комнаты Рита выбрала приемную для офицеров, потому что сюда вряд ли решились бы зайти ребята из ее отряда. Операционные системы, словно вживленные в умы ее товарищей, были запрограммированы на ведение войны. Они бы ни за что не переступили порог здания, которое представляло собой такую прекрасную мишень. Самой же Рите до этого не было особого дела.

Стремясь успокоить ее опасения, японский инженер объяснил, что стекло было пронизано углеволокном, которое придало ему прочность, сравнимую с корпусом Доспеха. Рита невольно задумалась, почему в таком случае броня так паршиво работает на передовой. Однако здесь она, по крайней мере, могла побыть одна. Уже завтра, возможно, ей придется увидеть, как умирает кто-то из ее друзей. Она не хотела смотреть им в глаза.

Тихий стук в дверь отвлек Риту от размышлений. Стекло, закрывавшее дверь, также было снабжено жидким кристаллом. И сейчас он, как и остальные, был настроен на непрозрачность.

– Я не люблю, когда меня беспокоят за тридцать часов до начала. Уходите.

Ответа не последовало. Рита ощутила чье-то присутствие по другую сторону двери. Словно там ждало маленькое животное, загнанное стаей волков… или женщина, которую кто-то преследует в темном переулке. Это могла быть только Шаста.

Она нажала на кнопку. Муть рассеялась, и Рита увидела миниатюрную женщину, принадлежавшую к одному из коренных народов Америки. Первый лейтенант Шаста Рэйл была старше Риты и фактически выше по званию, однако Валькирия была не обязана лезть из кожи вон ради одного из инженеров. И все-таки Рите нравились неизменное уважение и вежливость Шасты.

Бабах.

Она звучно врезалась лбом в стекло. Когда оно стало прозрачным, Шаста решила, будто дверь открыта, и попыталась пройти сквозь него. Она прижала к голове руку, в которой что-то было зажато, а затем присела на корточки, дрожа как осиновый лист. Было трудно поверить, что разум, таившийся в этой голове, просто гениален. Но опять-таки, возможно, такими были все гении. Некоторые называли Риту военным гением, а она на самом деле ничем не отличалась от остальных. Единственное, что действительно выделяло ее на фоне окружающих, – это редкостная способность сосредотачиваться. Мысли Шасты, по всей вероятности, полностью занимала вещь, которую она держала в руке – что бы то ни было. Точно так же, как мысли самой Риты были сосредоточены на предстоящем бое.

Валькирия приоткрыла дверь. Очки Шасты были сбиты набок после удара о стекло. Она выпрямилась и поправила их.