Игорь Вардунас - Реконструкция. Возрождение

– И что конкретно вы предлагаете?

– Тсс! – неожиданно настороженно шикнула Кейт, жестом призывая Нордлихта к тишине.

Из-за дверей аудитории послышались быстрые приближающиеся шаги и чья-то отрывистая речь.

– Слышите? – Кейт почувствовала, как внутри неё напрягается каждый мускул. Что-то было не так.

– Просто студенты собираются на лекции, – пожал плечами Нордлихт.

– Какие лекции в воскресенье утром?

– Действительно…

В следующий миг, словно в подтверждение её слов, из коридора послышались выстрелы и чей-то крик.

– Брукс, твою мать, ты что творишь!

Бежевый «Студебеккер» элегантно скользил в утреннем потоке автомобилей просыпающегося Буффало. Дорога в университет вела вдоль восточной оконечности озера Эри, по другую сторону которого располагался уже канадский город Форт-Эри, а чуть дальше брала исток река Ниагара, которая текла через самый широкий водопад в мире.

– Сегодня прохладно, или только мне кажется, босс? – между делом поинтересовался Билл Шекли у своего напарника. За Буффало закрепилась репутация города с заснеженными зимами, но до наступления настоящих холодов было ещё далеко.

– Как по мне, то в самый раз, – невозмутимо отозвался Гир.

– Ах, да, – понимающе кивнул Шекли, – ты же у нас с самого севера. А у нас, в Канзасе, я к таким заморозкам не привык.

Сотрудники местного отдела корпорации были столь же интернациональны, как и всё население города. Первоначально Буффало был населён выходцами из Новой Англии, но затем город превратился в знаменитый «плавильный котёл» этнических культур. Сейчас в городе проживали потомки немцев и ирландцев, оставшиеся в Буффало, чтобы избежать голода у себя на родине. Затем приезжали поляки, итальянцы, евреи и многие другие.

Даже география города делилась на этнические районы. Южное Буффало населяли выходцы из Ирландии, а Кайзертаун – немцы. Округ Полония, расположенный на востоке города, был Польшей и Словакией в миниатюре, с их традициями и укладом. Западную часть города облюбовали итальянцы и испанцы, и свой район они называли Маленькой Италией.

Поэтому и в офисе «Хронос Один» можно было встретить представителей этих и других национальностей. Подтверждая эту теорию, на заднем сиденье «Скай Хоука» сидели немец Генрих Шульц, выходец из Маленькой Италии Марио Альтелло и поляк Косински.

Вслед за этой машиной следовали два «Кадиллака» с подчинёнными Эштона Гира. Процессия направлялась к студенческому городку на севере города, где им следовало отыскать профессора Нордлихта.

– Притормози.

Шекли внезапно оживился и указал на стоявшую у въезда в студгородок компанию молодёжи. В основном это были юноши в спортивных куртках с нашивками «Буффалских Быков». Студенты явно что-то отмечали, весело горланя гимн своей футбольной команды. Кто-то принёс с собой несколько рулонов туалетной бумаги и азартно пытался накинуть их на арку, на которой уже едва угадывалась надпись «Men….ana in … re … an…» [74].

Гир аккуратно подъехал к обочине и помог заместителю найти на двери ручку стеклоподъемника. Следовавшие за их машиной «Кадиллаки» тоже сбросили скорость и остановились. Опустив стекло, Шекли крикнул:

– Ребята! Эй, парни!

Футболисты моментально притихли и испуганно обернулись. Но, увидев, что их окрикнул не полицейский, успокоились и вернулись к прежнему занятию, запуская в воздух, словно гигантский серпантин, новые рулоны туалетной бумаги. Лишь один из парней, судя по фигуре, один из нападающих в команде, лениво направился в сторону «Студебеккера», допивая на ходу банку пива.

– Приятель, – обратился к нему Шекли, – не подскажешь, случаем, где мы могли бы найти профессора Свена Нордлихта?

Футболист нахмурился, демонстрируя на своём лице невероятную умственную активность. Казалось, что подобное интеллектуальное напряжение давалось ему нелегко и в трезвом виде, не говоря о его нынешнем состоянии.

– Не, мистер. Что-то я не припомню такого, – лицо юноши расслабилось в довольной улыбке.

– Ох уж мне эти спортсмены, – тихо пробормотал Гир, наблюдая за резвившимися неподалёку юными вандалами. Судя по девичьему хохоту, к компании гуляющих футболистов присоединились и их извечные спутницы – черлидерши.

Но Шекли не терял надежды вызнать у футболиста хоть что-нибудь полезное.

– О’кей. Давай попробуем по-другому. Где у вас учатся ботаники? Фрики в очках с толстыми стёклами и их подружки – страшные некрасивые девушки-заучки.

– А! – улыбка юноши стала ещё шире и жизнерадостней. – Так вы ищете кого-то из умников с техфака? Тогда езжайте прямо, на площади у Быка сверните направо, и третье здание по левой стороне, вам туда.

– Спасибо, парень! – кивнул в знак благодарности агент Шекли. – Если не секрет, по какому поводу гуляете?

– Мы сегодня вновь победили! Наш новый тренер, мистер Оффенхэмер, просто гигант! Благодаря ему мы наконец-то утрём нос всем засранцам из Восточной Лиги! – утратив интерес к агентам, юноша поспешил обратно к своим приятелям, громко оглашая окрестности зычным рёвом: – Быки! Быки! Быки!..

– Да, – укоризненно покачал головой агент Гир, заводя двигатель и проезжая мимо веселящейся молодёжи. – Если они так громко орут, то я не удивлюсь, если они действительно наконец-то выиграют Кубок Ламберта.

Кортеж агентов «Хронос Один» наконец-то въехал на территорию университетского городка. Когда-то здесь располагались богадельня округа Эри и буффалская психиатрическая больница, в наследство от которых осталось всего несколько зданий, в число которых входили Хайес-Холл, прежняя психиатрическая больница, и Венди-Холл, бывший родильный дом. Сейчас же здесь располагались учебные и жилые корпусы. Руководство университета поговаривало о расширении и уже присматривалось к стоящему по соседству городку Амхерсту. Университет планировал выкупить у Амхерста часть земель для будущего развития второго университетского кампуса, в котором планировали преподавать большинство немедицинских дисциплин.