Владимир Ралдугин - Викториум

— Ищут супостатов по всей Таврии, — заявил он, когда Радонежский сообщил ему о том, что банда Черного Абдуллы уничтожена. — Они пограничников на берегу моря вырезали. Те только и успели, что человека в Симферополь отправить. Он примчался, коня загнал. Но спасти пограничников мы уже не успели. Вот и отправили разъезды по всей Таврии. Искать гадов ползучих.

— Нашли, — усмехнулся генерал Радонежский, — и не ваша беда, что мы уничтожили банду Абдуллы. Вот это письмо передайте в симферопольскую жандармерию. — Радонежский протянул юноше запечатанный конверт.

Лицо казака заметно скривилось при упоминании жандармов. Однако ослушаться приказа генерала он не посмел. Приняв конверт, подхорунжий спрятал его под черкеску.

— Вы останетесь здесь? — спросил он у Радонежского. — Вам пришлют людей для охраны в пути до Симферополя.

— Вряд ли нам что-то теперь угрожает, — покачал головой генерал. — Как только будем готовы, мы двинемся к Симферополю.

— Тогда вас встретят по дороге, — козырнул подхорунжий.

Он вскочил в седло — и через минуту казачий разъезд умчался по дороге в направлении столицы Таврии.

Сильнее всех пострадал в битве поручик Кестнер. Какой-то отчаянный башибузук полоснул его кинжалом по лицу. И попал по глазам. Поручик рухнул ничком. Кровь хлынула обильным потоком. Солдаты оттащили его прямо в палатку. И он сразу же, без всякой очереди угодил на операционный стол к Бойкову.

Но даже искусства врача и инженера не хватило, чтобы сохранить Кестнеру глаза. Правда, жизнь спас. Наложил на лицо повязки и обнадежил, сказав:

— В Симферополе будет нормальное оборудование. Поставим тебе искусственные глаза. Это посложнее, чем руку поставить, но с этим я справляюсь. К концу этого месяца снова поглядите на нас.

Кестнер ничего не ответил ему. Может, был слишком слаб, а может, просто не хотел разговаривать. Ослепнуть, пускай и с некой перспективой в скором будущем глядеть на мир искусственными глазами, не слишком приятное дело.

Командовать оставшимися от роты Кестнера солдатами Радонежский поручил мне. Не знаю уж из каких соображения, но ни у кого не возникло возражений по этому поводу. Собственно, в батальоне Вергизова я был не пришей кобыле хвост. Никого у меня под командованием не было, равно как и каких-либо обязанностей. Однако такой в батальоне был не я один. Без толку проводил время и Негодяев.

Это наводило меня на определенные мысли.

Но сначала мне надо было как можно скорее писать рапорт в жандармерию Симферополя. А после навалилось командование десятком солдат, оставшихся от роты Кестнера. Их надо было распределять по ночным караулам. Разрешать мелкие и не особенно конфликты между солдатами. Назначить временного фельдфебеля, который знал моих подчиненных куда лучше, чем я.

В общем, мне было совсем не до выяснения, кто же такой на самом деле поручик Негодяев.

За день до нашего прибытия в Симферополь Негодяев заявился ко мне в палатку сам. Он принес с собой пару бутылок шампанского. Без приглашения плюхнулся на раскладной стул прямо напротив меня.

— Давайте начистоту, Евсеичев, — заявил он, принимаясь возиться с первой бутылкой. — У вас стаканы есть какие-нибудь? Не из горла же глотать. Вроде не гусары.

Я только отрицательно покачал головой. Никаких стаканов у меня не было. Посудой я разживался каждый раз в палатке, служившей офицерской столовой.

— Ну, значит, будем по-гусарски, — усмехнулся Негодяев. Он с хлопком, но без выстрела пробкой открыл бутылку. Сделал пару глотков и передал мне.

Обтерев рукавом горлышко, я приложился к бутылке. Шампанское было отличное. Даже в Питере такое редко приходилось пить.

— Ну так как, Евсеичев, отрываем карты? — глянул на меня поручик.

— Вскрываемся, — ответил я карточным же термином. — Начинайте вы, раз пришли.

— Ловко, — с уважением кивнул Негодяев, принимая у меня бутылку и делая из нее добрый глоток. — Я из министерства Лорис-Меликова. Граф все еще точит зуб на ваше Третье отделение. С тех пор как государь отказался расформировать Канцелярию по его проекту. К тому же графу не по душе эта Заринина игрушка. Он ведь у нас борец с терроризмом. И опасается, что какие-нибудь нигилисты, анархисты или, прости меня господи, социалисты, заберутся в такого вот «Святогора» — и могут устроить один бог знает чего. Вплоть до покушения на высочайшую особу государя. — Последними словами он явно кого-то цитировал. Скорее всего, самого графа Лорис-Меликова. — Вот и направлен я в инспекционную поездку генерала Радонежского, чтобы окончательно «утопить» «Святогора». И все деньги из военного бюджета империи будут направлены на переоснащение флота.

— Ну да, — кивнул я, — наводнить анархистами хотя бы один корабль сложновато. Не говоря уже об эскадре или целом флоте. Так что тут за безопасность Империи можно не волноваться.

Я передал Негодяеву наполовину опустевшую бутылку. Теперь пришла моя очередь говорить начистоту. Но кто сказал, что надо делиться всем. И я уверен, сам Негодяев тоже придержал за пазухой пару секретов.

— Я из Второй экспедиции Третьего отделения, — осторожно начал я. — Думаю, вы знаете, что она занимается не только раскольниками. — Негодяев кивнул, сделал хороший глоток шампанского. — И вот меня начальник нашей экспедиции как раз попросил составить максимально благоприятный отзыв относительно «Святогора». Конечно, не противоречащий истине.

— Ну да, ваш начальник ведь большой поклонник современной машинерии.

Мы прикончили первую бутылку шампанского. Негодяев принялся откупоривать вторую.

— Так вы выполните поручение графа? — поинтересовался я. — Насчет «утопить» «Святогора».

— Вот теперь не знаю я, как мне быть, — развел руками Негодяев. — После того как увидел «Святогора» в действии, просто теряюсь. Сильная, очень сильная штука. Если бы не он, башибузуки вырезали бы нас. И сколько новых технологий применено. Такого нигде нет. Вы молнии видели, Евсеичев? Я ведь о чем-то подобном от отца слыхал. Краем уха. В Коалиции эти технологии строго секретны. Физика Теззло упрятали под замок, чтобы никто до него не добрался. А тут наш «Святогор» швыряется рукотворными молниями. Виданное ли дело.

— Я видел вашу саблю, — заметил я. — Она такими же молниями бьется. Абдуллу вон ею в глубокий knockout отправили.

— Вы английский знаете? — заинтересовался Негодяев. — Или так, бравируете словечками?

— Не в совершенстве, но знаю, — пожал плечами я. — В наше время знание языка нации, претендующей на господство в Коалиции, практически необходимость.

— Что верно, то верно. А что до сабли, то дело не в ней. Отец, когда узнал об экспериментах Теззло, начал в товариществе продвигать эту линию. По идее, через руку и клинок сабли подается несильный разряд энергии. Он должен доставлять беспокойство противнику. Ну, представляете, как если бы во время схватки у вас мышцы правой руки все время подергивались. Сражаться становится совершенно невозможно. Батареи крепятся на спине. Между патронными сумками.