Владимир Ралдугин - Викториум

— Всякого, кто откажется снять шлем, убивать! — продолжал командовать Аббас-ага.

Но все меры оказались бесполезны. Потому что из темного закутка, где после обнаружат доспехи янычара, вышел человек совсем не восточной внешности. Он носил коричневый костюм с котелком. И выглядел истинным лондонским кокни. В левой руке он держал саквояж, внутри которого покоился кожух с бумагами.

Странное перевоплощение не заметил никто. Только нищий слепец, просящий милостыню. Но он не повел глазом в сторону уходящего в лабиринт стамбульских улиц человека в коричневом костюме, котелке и с саквояжем в руках.

Через час или чуть больше тот же человек в коричневом костюме и котелке направлялся уже в русское посольство. Но за два квартала до него был перехвачен. Три человека в песочного цвета костюмах встали у него на пути. В руках все трое держали здоровенные британские револьверы.

— И кто же это передо мной? — поинтересовался майор Лоуренс. — Джеймс Браун? Янычар? Или русский жандарм?

— А это имеет значение? — пожал плечами Браун.

Он отпустил ручку саквояжа. Тот мягко упал в пыль под его ногами. Правая рука в это время нырнула за отворот пиджака.

— Не дергайтесь, Браун! — осадил его Лоуренс. — Нас трое — хотя бы один да прикончит вас.

— Скажите, Лоуренс, а как вы так быстро вычислили меня? — поинтересовался Браун.

— Слепой нищий, — ответил Пичи Карнахан, — мой любимый трюк.

— Я понимал, что беглого русского скорее всего найдут янычары. Я оставил моего друга Пичи Карнахана приглядывать за их резиденцией. А когда из окна комнаты аги янычар вылетел человек, обратившийся в считанные секунды Джеймсом Брауном, я не мог не обратить на этот факт внимания. Когда же вы направились не в наше консульство, а в сторону русского посольства, понял, как ошибался в отношении вас лорд Бредфорд.

Браун только плечами пожал. И еще на полдюйма глубже засунул руку за отворот пиджака. Пальцы уже чувствовали деревянную рукоятку смит-вессона.

— Без шуток, Браун! — рявкнул на него Лоуренс, делая недвусмысленное движение своим револьвером. — Толкните-ка свой саквояж ко мне.

— Какие уж тот шутки, Лоуренс, — усмехнулся Браун. И ударил саквояж ногой. Вот только тот улетел куда-то в сторону.

— Что это за фокусы, Браун?! — вскричал не на шутку взбешенный Лоуренс.

— Простите, майор, — улыбнулся совершенно беззащитной улыбкой Браун. — Нога дрогнула. Слишком уж страшно под прицелами сразу трех револьверов.

— Предупреждаю, Браун, еще один такой фокус — и я решу, что ваша эксцентричность пересиливает вашу полезность. И всажу-таки вам пулю между глаз.

Тот в ответ лишь снова пожал плечами. За этим вроде бы невинным жестом легко было спрятать другой. Он уже почти ухватился за рукоятку своего револьвера.

— Мы можем опередить вас, майор, — раздался голос с той стороны, куда отлетел саквояж Брауна.

Оттуда вышли два человека в хороших костюмах. Оба — с револьверами в руках. Собственно, на этих людей и делал ставку Браун. Ему показалось, что он заметил там тени наблюдающих за развитием событий людей. Кто они? На чьей стороне? Этого он знать не мог. Но вряд ли это могли оказаться британцы. Их и так трое на одного, зачем еще кому-то сидеть в засаде?

— Мы, кажется, уже виделись сегодня утром, — усмехнулся Лоуренс. — Не ожидал увидеть вас еще и тут. В этом пыльном переулке.

— Я вас — тоже, — кивнул князь Амилахвари. — А кто ваши спутники?

— Пичи Карнахан, — представил Пичи.

— Дэниэл Древотт, — представил Древотт.

— Очень приятно, — коротко кивнул князь, стараясь не терять противников из виду. — Позвольте представиться. Князь Амилахвари. И мой спутник — ротмистр Евсеичев.

— Вот они какие эти русские жандармы, — протянул Карнахан. — От нас не отличишь с первого взгляда. Настоящие джентльмены.

— Сомнительный комплимент в вашем исполнении, — отрезал Амилахвари, резко обрывая шутливый тон беседы под прицелом револьверов.

Князь кивнул мне. Я сделал полшага вперед — и толкнул каблуком саквояж себе за спину. Теперь между ним и британцами стояли мы с князем.

И это стало своего рода сигналом к перестрелке. Лоуренс выстрелил в человека в коричневом костюме, которого называли Брауном. Тот прыгнул в сторону. Выхватил револьвер. Даже в такой напряженный момент я не мог не оценить это оружие. Внушительных размеров. Явно американского производства — только за океаном любят настолько большие револьверы. Но он был явно доработан. Мимо барабана через ствол тянулся толстый провод. Да и ствол явно толще положенного. А барабан — более поместительный.

Грянул револьвер так, что у нас всех уши заложило. Пуля разорвала плечо Лоуренсу. Он упал на колено, но все же выстрелил в ответ. Поддержали его и Древотт с Карнаханом. Принялись палить и мы с князем.

Пули засвистели вокруг. Они выбивали пыль у них из-под ног. Дырявили стены соседних домов.

Я трижды пожалел, что вооружен не маузером. Он бы мне очень пригодился. В считанные секунды я расстрелял шесть патронов из барабана моего револьвера. Пришлось срочно нырять за угол. Быстро принялся перезаряжать его.

Еще два раза грянул револьвер Брауна. Но судя по тому, что британцы не переставали палить из своих веблеев, ни в кого не попал. Я высунулся из своего укрытия — оценить обстановку.

Майор Лоуренс стоял на колене. Стрелял по Брауну, не давая тому высунуться из укрытия. Тот растянулся на пыльной земле за перевернутой телегой без колес. Двое приятелей Лоуренса стреляли по очереди почти без остановки. Они даже на колено не опускались. Так и палили стоя. Князь Амилахвари стрелял очень расчетливо, стараясь попасть во врага каждым выстрелом. Но удача оставила князя. Он ни разу не мог попасть.

Я вскинул свой наган. Прицелился в Лоуренса. Майор словно почувствовал это. Он перекатился через плечо. Пуля взбила фонтанчик пыли там, где он только что был. Лоуренс растянулся на земле. Прямо лежа дважды выстрелил в меня. Я упал на колено. Пули прошли выше. И тут на меня перевели огонь Карнахан с Древоттом. Пришлось снова нырять в укрытие.

— Никита! — крикнул мне князь. — Не спите! Я не могу драться за нас обоих!

Эти слова меня будто кнутом хлестнули. Я прыгнул вперед. Кувыркнулся, едва не задев плечом князя. Вскинул наган. Почти не целясь, трижды выстрелил в Карнахана и Древотта. Вражья пуля обожгла шею. По ней потекла кровь. Уже после боя узнал, что та пуля оторвала мне мочку уха. Но тогда я не обратил на это внимания.

Я выстрелил еще раз. И барабан опустел. Однако этот выстрел оказался удачным. Упал на землю Древотт. Схватился за простреленное бедро обеими руками, пытаясь остановить кровь.

В этот же момент князь буквально срезал выстрелом Лоуренса. Пострадало левое плечо майора, уже простреленное Брауном. Он завалился на бок, схватившись за дважды поврежденную руку.