Владимир Ралдугин - Викториум

— Но вы-то зачем туда собираетесь ехать? — поинтересовался посол.

— Они сидят сейчас оторванные от остального мира, — объяснил Амилахвари. — У есаула явно есть какие-то распоряжения от предыдущего посла. Тот чувствовал опасность, грозящую ему из-за этого рудника. Но не думал, что британцы — а за этим явно стоят именно они — посмеют напасть на посольство. Скорее уж на рудник. Потому и отправил туда треть посольского конвоя, да еще и два пулемета.

— А ведь они могли пригодиться при обороне посольства, — невпопад заметил я.

— Именно, Никита, — ткнул пальцем вверх князь, — могли и еще как. Но Александр Сергеевич верил, что британцы или кто другой ни за что не пойдут на столь вопиющую акцию, как нападение на посольство другого государства. Он просто не знал, что у британцев нет точных сведений о купленном им руднике.

— И за эти вот сведения они уничтожили наше посольство, — покачал головой Зиновьев. — Британцы ведь отлично понимали, что это может привести к войне.

— Если только таким образом, Иван Алексеевич, они не хотели убить двух зайцев, — предположил я. — Стравить нас с султанатом и заполучить местонахождение рудника.

— Истинно британский стиль вести политику, — кивнул Зиновьев. — И все-таки, князь, зачем вы хотите отправиться на этот рудник?

— Надо вывезти документы из Стамбула, — начал перечислять Амилахвари, — во избежание еще одного нападения на посольство. Как бы оно не закончилось, оно точно приведет к войне с султанатом, которая Русской империи не нужна.

— Вы считаете, что британцы могут пойти на это? — поинтересовался посол. — Сомнительно, знаете ли, князь. Весьма сомнительно.

— Вообще-то, да, — не стал спорить Амилахвари, — крайне сомнительно. Однако это может произойти. И во избежание лучше все-таки, чтобы документы покинули Стамбул. И британцы знали бы об этом.

— Хорошо, — кивнул Зиновьев. — Что дальше?

— Мы должны узнать, есть ли на этом руднике тот самый персидский уголь, — продолжал князь. — Для этого нам понадобится губернский секретарь Штейнеман. Только он сможет подтвердить, является ли руда, добываемая в Сулеймановой Мечети, именно персидским углем. Как только мы выясним это, тут же вернемся в Стамбул. И отсюда свяжемся прямо с Петербургом. Дальше уже пускай там решают, что делать с этим рудником. На этом наше дело закончится. Да и надо же дать знать есаулу Булатову, что он не забыт Родиной. Вы ведь понимаете, как это неприятно и жутко, торчать посреди чужой пустыни. Без связи с домом.

— Почему же без связи? — удивился посол. — Вот, поглядите здесь, князь. — Зиновьев подтолкнул к нему документ, где имелся список полученной экспедицией Булатова экипировки. — Вот здесь. — Посол ткнул в строчку.

Надо признаться, после пулеметов я не особенно внимательно вчитывался в этот документ. А стоило бы. Потому что за две строчки до конца был вписан радиотелеграфный аппарат.

— Почему же тогда они еще не вышли на связь? — поинтересовался я.

— Скорее всего, они выходят, — ответил князь. — Но вряд ли мощности их аппарата хватит, чтобы связаться с Питером. Скорее всего, радируют сюда.

— А ответить им никто не может, — кивнул я. — Потому что посольство уничтожено.

Посол снова нажал на кнопку электрического звонка. В кабинет вошел секретарь.

— Пускай наш радист немедленно отправляется к аппарату, — распорядился посол, — и слушает все частоты. Двадцать четыре часа в сутки. Пусть радисты сменяются, но не перестают слушать, пока не услышат передачу из Месджеде-Солейман, или Сулеймановой Мечети. Как только поймают этот сигнал, пускай немедленно докладывают мне…

— И мне, — позволил себе перебить посла князь.

— … во сколько бы это ни было, — видимо, даже не обратил на эту реплику внимания Зиновьев. — В любую полночь-заполночь.

— Понятно, — ответил невозмутимый, как и положено, секретарь. И не дожидаясь разрешения посла, вышел из кабинета.

— Теперь осталось только дождаться, когда сигнал поймают, — откинулся на спинку кресла Зиновьев.

— И все-таки мы должны покинуть Стамбул, — настаивал Амилахвари. — Я настаиваю на этом. Слишком много усилий британцы приложили, чтобы получить документы. Да и война с султанатом так и не началась. Может быть, не так грубо, как в прошлый раз, но они попробуют устроить провокацию. И снова попытаются убить двух зайцев одним выстрелом.

— Хотите отвлечь огонь на себя, князь? — поинтересовался у него посол. — Погеройствовать желаете? Вас ведь видно до самого дна, Амилахвари!

Я просто не ожидал от обычно спокойного Зиновьева подобной вспышки.

— Вам же всегда хочется чего-то такого-этакого. Особенного. На войну с султанатом не попали — слишком молоды были. Потом подали рапорт о включении вас в наше посольство. Пошерлокхолмствовать захотелось? Почувствовать себя этаким джентльменом тайной войны, верно? Вы ведь следили за британцами несколько часов. Почему не отправили ротмистра Евсеичева сюда? Я прислал бы казаков — и мы взяли бы этих троих, как говорится, тепленькими. Тогда у нас было бы что предъявить британскому консулу. Если, конечно, среди этих троих был майор Лоуренс, или как его там. Вы ведь затеяли с ним персональную вендетту. А из-за этого может все наше дело пострадать!

— Все может быть и так, Иван Алексеевич, — пожал плечами пять же неожиданно для меня князь. — Однако вы не можете отрицать моих резонов. Сколько вы собираетесь ловить сигналы с рудника? А что если они уже отчаялись выйти на связь и теперь ждут, когда к ним кто-нибудь приедет? Ведь до сих пор многие не доверяют технике. Даже среди городских жителей. Что уж говорить о казаках? А вы не исключаете, что радиотелеграф на руднике может быть поврежден. Я должен сам отправиться туда и проверить.

— Я не могу вам запретить этого, Аркадий Гивич, — развел руками посол. — Вы с Никитой не находитесь у меня в подчинении. Я просто хотел напомнить вам, ротмистр, что вы — на службе государю и отечеству. Как бы пафосно это не прозвучало бы. Задумайтесь над своими действиями, князь, прежде чем что-либо предпринимать.

— Я понял вас, Иван Алексеевич.

Я заметил, что по виску князя стекает капля пота, и понял, каких усилий ему стоит это показное спокойствие.

— Но прошу и вас не забывать о том, что майор Лоуренс работает на самых последовательных врагов Русской империи — британцев. Быть может, я и веду некую вендетту с Лоуренсом. Однако все действия майора направлены против нас. Следовательно, все мои действия никоим образом не могут повредить нашему общему делу здесь, в Стамбуле, — договорив, князь поднялся на ноги. И едва ли не строевым шагом вышел из кабинета. Я хотел было последовать за ним, но посол остановил меня.