Владимир Куницын - Личный враг князя Данилова

Открыть стрельбу в такой ситуации казалось логичным, и французы вытащили штуцеры из-за спин. Первым выстрелом Каранелли поразил цель. Но обнаружил, что расстояние до драгун сократилось. Во время стрельбы лошади снижали скорость!

Лазутчики прекратили огонь и постарались прибавить ходу. Теперь они мчались к ближайшему лесу на пригорке, где Каранелли надеялся перехитрить русских. Овраг, выросший на пути, нарушил планы.

Он не был непроходимым, но, поднимаясь по противоположному склону, лошади потеряли ход. Несущиеся вниз драгуны резко сократили дистанцию. Их выстрелы привели к тому, что французы остались без лошадей. Один был серьезно ранен в бедро.

С огромным трудом лазутчики успели скрыться в лесу, который, как выяснилось, обманул их ожидания. Кажущийся издали большим, на деле он оказался узкой полосой шириной в тридцать саженей. Спрятаться в нем невозможно, тем более что следы на снегу нельзя скрыть.

Подъехав в числе последних, Данилов спрыгнул с коня и поспешил на выстрелы. На пути ему попались трое драгун и француз. Мертвые. На полянку, где раздавался звон железа, он выскочил очень удачно. В десяти шагах «граф Каранеев», отразив выпад драгуна, нанес ответный укол шпагой. Раздался сдавленный хрип. Еще трое наступали с осторожностью.

— Застрелите его, — крикнул один.

— Нечем, — отозвался другой, — сейчас заряжу.

Отойдя за спины товарищей, он полез в лядунку.

— Замри! — негромко, но отчетливо скомандовал Данилов.

Луи отпрыгнул на шаг и обернулся.

— Я буду стрелять в голову и не промахнусь! — холодная ярость еще владела Николаем, и Каранелли чувствовал это.

— Не промахнешься, — отозвался он. Посмотрел на руку князя и добавил: — У тебя хороший пистолет.

Луи медленно развел руки в стороны, уронил шпагу.

— Заберите у него все оружие.

Француз не сопротивлялся. С него сняли подсумки, забрали пистолеты. Вынули ножи из-за голенищ сапог.

К поляне подтягивались драгуны. Слышались обрывки фраз.

— …убили. И того шустрого тоже…

— …последний…

— …чертово отродье, полэскадрона положили…

— Вяжите! — снова скомандовал Данилов, который наконец поверил, что сейчас начала сбываться его многолетняя мечта. Он сможет поговорить с наполеоновским лазутчиком. В штабе у Кутузова. И пусть тот только попробует хоть что-нибудь утаить!

Каранелли знал, что безоружный противник вызывает меньше опасения. И знал, как этим воспользоваться. Едва драгуны взяли его за руки, он мгновенно развернул одного, поставив между собой и Даниловым. Другая рука резко взлетела. Согнутый локоть нашел подбородок противника. Громко клацнули зубы, и Каранелли свободен. Точно ударил в шею драгуна, того, которым прикрывался от Данилова. Кавалерист начал оседать, схватившись за горло. Сам же француз выдернул палаш из его ножен и метнул в князя. Да так точно, что Николаю пришлось отпрыгивать в сторону. И пока он снова поднимал пистолет, Каранелли уже мелькал между деревьями. Выстрел вдогонку получился неудачным — пуля задела ветку и ушла в сторону.

Данилов рванулся за лазутчиком, очередной раз удивляясь сказочной ловкости противника. «Надо прострелить ему ногу!» — подумал он.

Каранелли мчался к кромке леса — туда, где спешивались драгуны. Его отчаянная попытка улизнуть вряд ли увенчалась бы успехом, если бы не одно событие, которое началось за минуту до этого.

Француз, лежащий в лесу, которого все считали мертвым, был еще жив. Сквозь вату ускользающего сознания он слышал голоса русских. Значит, бой его еще не был закончен.

Нащупав в подсумке зажигательную гранату, он начал большим пальцем по крохам сдвигать вверх крышку. Наконец, та поддалась. Последняя осколочная граната для штуцера тоже была у него. Собрав все силы, чтобы не потерять сознание раньше времени, он разбил стекло «зажигалки». И прежде чем испепеляющий жар начал сжигать руку, сунул ее в хвостовой стержень осколочной гранаты.

Взрыв ранил нескольких драгун, а остальных привел в замешательство. Только Данилов, не обращая внимания, бежал за «графом Каранеевым».

Когда он выскочил из леса, Каранелли уже сидел в седле. Его легко можно было снять выстрелом, но пистолет разряжен. Николаю ничего не оставалось, как запрыгнуть на другую лошадь.

Они скакали по узкой плоской полоске земли между лесом и оврагом. Лучший боец наполеоновской армии, стремящийся вырваться из мышеловки, и решительный русский офицер, готовый отдать все, лишь бы не дать тому уйти.

Данилов понимал, насколько трудна его задача. Француз безоружен. Следом за ними должны мчаться драгуны. Днепр уже недалеко, и лазутчик будет ограничен в выборе пути. Но это та ситуация, из которой он много лет учился выходить. А что у Данилова? Последний заряд в пистолете и палаш. Да жгучее желание поквитаться с французом за все. Тоже не мало.

Лес кончился, и всадники теперь скакали полем. Через полверсты Николай оглянулся, чтобы посмотреть, как далеко отстали драгуны. Позади не было никого.

День уже клонился к закату. Как быстро пролетел он! Казалось, что только сейчас было раннее утро, когда Московский драгунский полк шел в атаку на Красный, а теперь уже в первых сумерках Николай гнался за главным врагом в своей жизни.

Еще через полверсты Данилов понял, что с лошадью ему повезло меньше. Если сразу после леса расстояние между наездниками было шагов в сорок, то теперь оно увеличилось вдвое. Придется стрелять. А если у француза есть пистолет, который оставили в седельной сумке? Вряд ли. Спешиваясь, драгуны забирают их с собой. О том, чтобы попасть с такого расстояния на скаку в голову, руку или ногу, даже не могло быть и речи. Спина, наверняка, прикрыта кирасой. Выбора нет.

Прицеливался Николай очень тщательно. Даже когда «усмирял» Дениса Давыдова, и то так не старался. Сразу понял, что попал. Лошадь француза потеряла скорость, хотя и продолжала скакать. Но расстояние стало сокращаться.

Каранелли оглянулся. Данилов был один, но драться с ним в ровном поле не хотелось — подстрелит, как тетерева. К счастью, роща оказалась рядом. Остановив лошадь, француз сбежал по склону, и скрылся среди деревьев. Данилов подъехал через несколько секунд. С вершины небольшого холма он оглядел окрестности. Дубовая роща лежала на берегу двух рек: Днепра и впадающего в него Свиную. Позади, в ровном до самой лесополосы поле, никого не было. «Что у них там случилось? — думал Николай. — Неужели взрыв поубивал всех? Или из-за него просто не заметили, как я погнался за лазутчиком? Сейчас обнаружат, что меня нет, — начнут искать. Только когда это случится? Скоро стемнеет, тогда француз точно ускользнет!»

Спрыгнув с лошади, князь пошел по следам. «Храни меня палаш и пистолет! — мысленно пожелал себе удачи. — Хотя нет! Только палаш». Французское оружие в виду его полной бесполезности он оставил в седельной сумке.