Юрий Валин - Лейтенант из будущего. Спецназ ГРУ против бандеровцев

– Хорошо, проверьте адрес и немедленно возвращайтесь. Земляков, возьмешь броневик в прикрытие. Времени у вас ровно час. Задача ясна?

– Так точно, понял, – Женька кинул ладонь к пилотке.

…Двигатель «виллиса» завелся сразу – машина хоть уже и помятая, но «неубитая».

– Могешь, – Катерина протягивала самозваному водителю каску. – Котелок прикрой, не на прогулку.

Женька затянул ремешок шлема, поерзал на сиденье – эргономичность еще та, конечно, и пристегнуться не получится.

– Что тут трудного, Кать? Управление доступное, если не сказать предельно упрощенное.

– Я еще более упрощенная. Водила, как положено блондинке. Сейчас вообще забыла, где газ-тормоз.

– Ну, ты, помнится, весьма осторожной блондинко-водительницей была. Поясни-ка мне один момент…

– Шо еще? Любознательный ты, Жека, стал, как в звании повысили. Что там у вас, кстати, с «боевыми»? Перестали задерживать?

– Перестали. Не финчасть, а хронометр. Ты мне зубы не заговаривай. Как я догадываюсь, мы на таинственную Лозанку большие надежды возлагаем? Не, я понял, что о «клятом нимце» и «жадибной суке» Кныш, истеря, в одном смысловом ряду упомянул. А еще обнадеживающие доводы есть?

– Какие тут доводы? Всплыла соломинка, за нее и хватаемся. Ситуацию стоит упростить. Работал Визе в шталаге долго, следовательно, регулярно кушал, спал, читал газеты и слушал патефон. Пусть он и упертый медик-фанатик, но и иные потребности у него имелись. Судя по собранному досье, сексуальные предпочтения клиент имел скучные, банальные, то есть спал с бабами. Раз эвакуироваться вовремя не смог, значит, произошел организационный сбой и центральная «Кукушка» своему эскулапу почему-то не оказала содействие. Доктор пытался получить помощь у вермахта, но полностью раскрываться не рискнул – видимо, считает ставку достаточно весомой, раз обратился за содействием к националистам. А как он на бандерлогов вышел? Мог через местную барышню, кнышевскую знакомую?

– Мог. Я примерно так же рассуждал. Но отчего ты Марчуку всю логическую цепочку не изложила?

– Какая тут цепочка? Одно звено, пусть неподтвержденное, но довольно очевидное. Капитан его видит, а если не видит, значит, о чем-то напряженно думает.

– Ладно, чего ты иронизируешь. Тяжело капитану. С идеологической точки зрения. На родном языке ведь допрашивает. Но мужик он честный.

– Не сомневаюсь. Вот пусть сосредоточится и свои национал-атавизмы превозмогает. Целей будет. Замнем для ясности. Где наше прикрытие и эта птица-говоррррун?

«Насильно мобилизованный» гражданин Грабчак под конвоем уже спешил к машине. Вел его сержант Вася, боец проверенный, добровольно вызвавшийся прокатиться с опергруппой. Загрузились, Женька махнул «шесть четыре», и обе машины покатили к воротам Цитадели.

– Спускаемся и сррразу направо, – с готовностью подсказывал говорливый проводник. – Когда меня насильно мобилизовали, я специально все запомьятовувал, для свидетельства…

Крутить рулевое колесо «виллиса» было весьма непривычно, Женька сосредоточился на управлении – не хватало еще ворота зацепить, но тут машина качнулась…

– Ошалел?! – возмутился сержант Вася, норовя спихнуть нагло запрыгнувшего в кузов дополнительного пассажира.

– Справди, що за самодеятельность, Анджей? – осведомилась обернувшаяся назад Катрин.

– Охроронить того бути, – мальчишка-поляк замахнулся автоматом на сжавшегося «насиль-мобилизианта». – И мисто я вьем. Усих зловимо…

Вздыхал город орудийными выстрелами, вспугнутые голуби хлопали крыльями под отдаленный пулеметный треск, кружились над пустынными улицами. С тревогой и многовековым терпением ждал древний город Львов-Львив-Львув-Лемберг – чем дело кончится…

Практики вождения тов. Землякову явно недоставало. На улицах еще так-сяк, а когда «парковался» в узком дворе, так вообще взмок. Двор остался под охраной экипажа «шесть-четыре», а Женька пошел в дом, где опергруппа уже начала следственные мероприятия.

В гостиной стоял Анджей и смотрел на лежащего на ковре покойника. Женька похлопал мальчишку по плечу, подтолкнул к голосам – совершенно незачем мертвеца разглядывать: и лицом старик так себе, и халат на покойнике какой-то вульгарно-альтернативный.

Прошли под обрезком удавки. В угловом кабинете Катрин с Васей из-под прикрытия штор оценивали улицу и соседние дома.

– …Опять аптека, – бурчала старший сержант. – Нет, вряд ли у нас клиентка провизорша. Хотя с другой стороны…

– Рррядом, рррядом она живет, – клялся мобилизиант. – Вот не успел я ррразведувать.

– Действительно, невнимательны вы были, гражданин Грабчак. Не обломится вам почетной грамоты и значка «Юный чекист». Анджей, принеси, пожалуйста, торбу из авто…

Поляк сбегал за «сидором», который Катрин перекладывала из машины в машину из непонятных женских соображений. Мезина мрачно поблагодарила и поднялась с багажом на второй этаж. Оперативники разглядывали улицу, наблюдали, как семенит вдоль домов осторожный горожанин с увесистым бидоном.

– Молоко понес, – вздохнул сержант Вася. – Вроде война кругом, а они…

Оперативники философски помолчали, было слышно, как изголодавшийся мобилизиант тайком грызет найденные в серванте сладкие сухари.

– Война – войной, но и жить горожанам нужно, – заметил Женька.

– Золотые слова, – одобрила вернувшаяся Мезина.

Бойцы обернулись, молчали. Опять же в философском плане, но с другим оттенком. Разительно изменилась старший сержант без свободного «амебного» масккостюма. Синее цивильное платьице со скромным белым воротничком, расчесанные локоны. Очень было бы мило, если бы не…

– Шо? Очень мятое? – хмуро поинтересовалась Катрин.

– Нет. Нормально. Только сапоги из ансамбля выпадают, – со вздохом пояснил Женька. – Собственно, не только сапоги. Ты весьма странное впечатление производишь. Чуждое.

– Угу, мне уже как-то намекали. Пригасим, – Мезина сняла с вешалки мужской пиджак.

– А туфель у тебя в мешке случайно нет?

– Случайно есть. Всучил товарищ главный консультант. Но они с белыми носочками, что категорически не соответствует моему душевному настрою. И так сойдет.

– А это зачем? – решился спросить ошалевший сержант Вася.

– Попробуем наладить контакт с местным населением, – проворчала старший сержант, запахивая пиджак и брезгливо отряхивая лацканы. – Анджей, раз уж ты все равно пистоль приховал, в мои кавалеры назначаешься. Автомат сдай на збереження, працуемо «под прикрытием» и с легким вооружением. Эй, мобилизиант, ты бы рожу утер, що ли.

Грабчак поспешно смахнул крошки с раззявленного рта.

Женька принял самозарядку, передал наставнице второй пистолет. В свободном пиджаке Катерина выглядела приемлемо: сгладилось то вопиющее чувство, будто таращишься на ожившую журнальную обложку.