Юрий Валин - Лейтенант из будущего. Спецназ ГРУ против бандеровцев

Не, все равно осталось в нынешнем облике товарища Мезиной вопиюще антивоенное – вышли во двор, – экипаж «шесть-четыре» от охраны вверенного периметра мигом отвлекся. Старший сержант погрозила кулаком.

– Не, мы с пониманием, – заверил водитель броневичка, но дверцу приоткрыл пошире.

Агенты подошли к калитке.

– Вот же демаскирующий камуфляж, – проворчала Катрин, одергивая легкий подол.

– Может, тебе косынку повязать? Или кепку надеть. Для смягчения, – предложил Женька.

Анджей с готовностью протянул «злачетной пани» [135]свой головной убор.

– Гм, вообще клоунство, – наставница надела кепку.

Земляков подумал, что и в натурально клоунском колпаке с помпонами товарищ сержант будет у мужчин мгновенно дыхание сбивать. Бывает же так: только военная форма и самозарядка естественно на человеке выглядит…

Пара «под прикрытием» отрабатывала квартал, бойцы, не высовываясь, со двора прикрывали. Женька выглядывал через забор, нервничал, когда следственная группа из поля зрения скрывалась. Потом пришлось на крышу пристройки перебираться…

Анджей прибежал где-то через час:

– Знашли! Тут крызь дворы обок!

И правда, рядом оказалось. Малозаметную дверь в углу двора сам же догадливый товарищ Земляков «виллисом» и заслонил.

Гида-мобилизианта оставили под присмотром экипажа «шесть-четыре». Прошли за забором, через кладези рассохшейся мебели – весьма запасливые хозяева здесь обитали. «Частный сектор», он по жизни такой, скуповатый. Следующий дом, задняя дверь…

Катрин в сдвинутой на затылок кепке покачивалась на гнутом стуле и курила, сосредоточенно стряхивая пепел в фарфоровую вазочку. С кровати доносились сдавленные рыдания: там вниз лицом лежала молодая женщина – судя по округлой корме, не очень пострадавшая от военных лишений. Страдалица прикрывала голову подушкой в кружевной наволочке и казалась чрезвычайно огорченной.

Старший сержант указала папиросой на ноги в нарядных шерстяных носках:

– Знакомьтесь, пани Ганночка. Для своих – Лозанка. Девушка крайне чуткая, живо соображающая и намеки понимающая с полузвука. Ситуация вкратце такова: клиент обещался быть в ближайшее время. Забрать это хитрозадое сокровище и свои вещички. Насчет красавицы я сомневаюсь – в фатерлянде ей абсолютно нечего делать. Но документацию Визе действительно постарается забрать…

Женька присел перед выдвинутым из-под кровати ящиком: Hygienekontrollbuch [136]… один, второй, третий… Тетради, исписанные мелким четким почерком…

– Ух ты!

– Именно, – Катрин сунула окурок в вазочку. – Но есть проблемка. Вы двором шли?

Проблема действительно имелась. Штурмбаннфюрер был осторожен, тоже привык с заднего крыльца визиты наносить. Да еще предварительно к соседям заглядывать – через забор обитал пожилой часовщик смутных австро-венгерских корней, вполне сочувствующий национал-социалистическим идеям. Засек старикашка визитеров почти наверняка. Пришлось мудрить.

Первым во двор вышел Василий, подгоняющий Анджея, отягощенного «награбленным». За ними выскочила хозяйка, искренне подвывая, поцеплялась за роскошную подушку – злодей-автоматчик кружевную добычу не отдал. Безутешная Лозанка вернулась в дом. Готовили второй акт.

– …Що ж он такой драный? – красавица Лозанка, шмыгая носом, втиснулась в шаровары масккостюма.

– Ты дорви, дорви, – Земляков с болью в сердце наблюдал за неумелой эксплуатацией родного камуфляжа.

– Ничего, ты тут в домашних, оранжерейных условиях посидишь. Главное, не расслабляйся, прояви артистические способности, войди в роль, – намекнула Катрин.

– Если ты насчет юбки – так я в ней запутаюсь, – обозлился переводчик, не разделяющий современных западных увлечений.

– Юбку не обязательно, но бронежилет не забудь надеть, и вообще…

Ушли… Лозанка в камуфляже и надвинутой на чернобровое личико каске и с разряженным автоматом конвоировала беззащитную, чуждую здешнему кварталу, блондинку. Малость пухловата и бедраста автоматчица, но есть надежда, что соседи больше на подконвойную внимание обратят.

Женька прошелся по опустевшим комнатам, сказал отражению в трюмо:

– Дожил? Призрак бандеровского замка.

Впрочем, привидения в зеркалах отражаться не должны, да и недотягивали пошлые рюшечки-салфетки и многочисленные статуэтки уютного гнездышка пани Лозанки до роскоши замковых апартаментов.

Женька проверил крючок на входной двери и занавески на окнах. Странная засада получается: наблюдать нельзя, нужно хозяйничать и вести себя естественно. Визе или сам постучит, или учует подставу, и его снаружи примут. Или он вообще не придет.

Ноги как-то сами принесли на кухню. Потрескивали, догорая, полешки в печке – специалист по южнобаварскому и австрийскому диалектам подержал ладонь над конфоркой, хмыкнул и полез шарить по кастрюлям…

…Скворчало, вытапливаясь, сало, Женька стряхнул на сковороду кубики крупно нарезанного хлеба, глотая слюну, подождал, пока подрумянятся, перевернул и принялся заливать яйцами. Соль нашлась в буфете, да и вообще любвеобильная немецко-украинская подпольщица жила сытно. Не помешала бы, конечно, нормальная газовая плита, но в этих краях с газом вечные проблемы.

Несколько стыдясь своего эгоизма и аппетита, товарищ Земляков сожрал яишенку из шести яиц – больше на сковороду не поместилось. Шо делать, раз уж такая боевая задача, нужно возиться, изображать домашний уют. Женька вытер корочкой сковороду, чайник уже позвякивал крышкой, закипая. Оставалось найти заварку…

После сладкого чая опытного оперативника потянуло в сон. Налив еще стакан, Земляков принялся прогуливаться по комнатам, прихлебывая, прислушиваясь и размышляя. Постоял над кроватью, вызывающей мысли не столь неприличные, как убаюкивающие. Гм, вот здесь штурмбаннфюрер и полеживал. Кровать удобная, хозяйка хоть и не арийка, но тоже ничего. Но как-то глупо прятать под кровать и задницу подпольной связной результаты судьбоносных исследований. Может, «липа» в тетрадях? А зачем ее подставлять? «Horfkucuck» уверена, что «эта сторона» ведет свои работы с опережением. Это и так, и совершенно не так, поскольку Отдел применяет иную методику. У нас отточенная игла, а у кукишкоидов безумный молот Тора, крушащий все подряд и уничтожающий правнуков. Ну, немцы этого не знают, а мудрый товарищ Земляков осознает в полной мере. Что, кстати, делает его завидной добычей для этих самых немцев.

Стало неуютно, Женька подозрительно посмотрел на громоздкий, как шестой Panzerkampfwagen, шкаф, проверил пистолеты и, кряхтя, надел бронежилет. Что-то тяжко. То ли с яичницей перестарался, то ли третий стакан чая лишний был.

Поскрипывали половицы, за занавесками вовсю сияло солнце, грохот орудий стал слышнее. Воюют наши, выпрут сегодня немцев из города окончательно. Нет, не придет Визе. И так слишком засиделся эсэсман, рванет из города, попадет под шальную пулю, сволочь этакая… Женька пихнул сапогом ящик с документами – тяжелый, на себе такой не утащишь. Надо полагать, неуловимый врач самое ценное с собой носит. Впрочем, в парадоксах Прыжков отнюдь не очевидно, что ценное, а что так себе…