Андрей - Сердце Агрессора

Мне очень не хотелось убивать его, но слишком много людей здесь желало его смерти. Я не должен был их разочаровывать.

— Я не знаю твоего имени! — вопили его мозги.

— Мое имя приводит в трепет всю стражу Конвикта. Горки, слыша обо мне, пускают особенно зеленые сопли, а желтолицые жители Хоккай—До восторженно орут. Обо мне слышали баггмены, как о невероятно живучем и смелом человеке, а экипаж земного корабля все еще думает, что им не на чем будет лететь домой, потому, что я проник в их склад — Бункер. Мое имя Реутов. Мой отец тоже был Реутов, значит я Реутов, сын Реутова! — мне было очень приятно говорить о себе, но теперь бандита нельзя было оставить в живых. Он теперь много знал. Я опустил его так, что почти касался ногами пола и резко дернул вверх за голову. Как я и рассчитывал, позвонки разошлись. Он сразу умер.

— Ты мертвец, парень, — печально сказал один из каторжан. — Они не простят тебе этого.

— У меня с ними проблем не будет, а вот я для них это проблема.

— Оглянись, парень.

На свободном пятачке между нар сгрудилась вся русская банда. И у всех в руках были ножи. Кто–то присвистнул.

— Знаешь что, парень, — сквозь зубы проговорил земледелец утопивший свою машину. — Меня зовут Антон Русов, я тоже русский, но мне совсем не нравятся порядки в нашем блоке.

— Иль Стратфорд.

Антон встал рядом со мной.

— Мы знакомы, — сказал Уве Юханаа и присоединился к нам.

— Как ты думаешь, Ян, кто победит? Ставлю сто кредитов против десяти, что банда порежет этих троих в куски, — сверху на манипуляторах висели два стражника с автоматами.

— Не соглашайся, Ян, — выкрикнул кто–то из бандитов. — Проиграешь.

Тем временем к нам присоединилось еще пара человек — почти мэр и угонщик гравимобилей с планеты Итали. Квазимэр занялся выламыванием стального прута из спинки нар.

— Ого, — воскликнул сверху Ян. Голос был молодой и звонкий. И так это всех удивило, что каторжане немедленно задрали головы к потолку. — Тут уже не до пари, Ску. Они запросто перебьют друг друга, а работать еще и не начинали. Нас с тобой не похвалят. Вызывай кросскоманду, а я пока их водичкой побалую.

С обжигающей силой, сверху ударила струя воды. Каторжане уже знакомые с этой процедурой немедленно скрылись под нарами. Вода на полу собиралась в струйки и затекала под их псевдо крыши, но никто не хотел покидать свое убежище.

После того, как тугой водяной жгут прошелся по спине, я почувствовал, что стоя на ногах не выдержу напор второй раз. Поэтому, отодвинув подальше гордость, поспешил нырнуть под нары.

Сквозь шум воды и ругань каторжан мы услышали, что открываются ворота. Через несколько секунд воду выключили и усиленный громкоговорителем голос сказал:

— Всем немедленно встать!

— Сейчас придут парни из кросскоманды и разделят всех по десяти разным блокам, — пояснил Антон. — Если мы хотим продолжать наши разговоры — нам стоит держаться ближе друг к другу!

Предложение было не лишено смысла и мы, выбравшись из убежища, встали рядом.

Кросскоманда действительно делила людей на десять равных кучек. Делала она это весьма умело, причем ни один из парней в команде даже не притронулся к нам пальцем. Для этого у них были стеклосталевые щиты и дубинки.

План удался. Нас гнали по временному, холодному пластиковому переходу в другой блок, но мы бежали вместе. Ребристая кишка переходника все дальше и дальше отодвигала нас от блока, где я пробыл всего часов шесть, а мои друзья почти сутки. Нас было шестеро, проблемы с русской мафией остались где–то далеко позади и я не скажу, что мы горевали, покидая блок МА-81.

Наконец, когда мои друзья уже запыхались, мы уперлись в холодную чугунную дверь. На ней полуоблупившейся краской было намалевано: МВ-120.

— Мы очень далеко от той мафии и это хорошо, — сказал угонщик с Итали. — Но мы очень близко к этой и это плохо.

— Почему ты думаешь, что мафия есть и здесь? — Уве, наконец, отдышался и как настоящий ученый сразу потребовал доказательств.

— Мафия бессмертна. Там на Итали, я угонял гравимобили и продавал их за пол цены людям мафии. Когда эту мафию выловили и распихали по каторгам, а я сидел на капоте ворованной машины и думал куда ее деть, ко мне подошел человек и сказал: «Не печалься, сынок, мы будем всегда! Теперь будешь продавать тачки нам!» Вот так–то…

Я мог спорить с ним. Я видел город, где не было мафии вообще. Ей там просто нечего было бы делать. Этот город — Стальная планета.

Ворота начали свой путь в стену. Едва образовалась щель, в которую мог пролезть человек, мы вошли в блок, не дожидаясь чувствительных подсказок дубинками. Пролезли в щель и оказались в другом мире.

Здесь царил дым. Множество людей убивали время, вдыхая какой–то дурманящий, выходящий из тонких металлических трубочек, смрад. Внутри трубочек что–то клокотало и у некоторых курильщиков это вызывало приступ неудержимого детского смеха.

— Ублюдки, — Антон сплюнул на пол. — И сюда эту отраву притащили!

— Что они делают? — спросил я.

— Разве у вас на планете нет наркоманов?

— А кто это?

— Здесь не растут дурманящие разум растения?

— Мне такие не известны. Да им и некогда дурманить. Им нужно до полдня успеть ожить, распуститься, зацвести, дать семена и приготовиться к полуденному пеклу.

— Благословенная земля. Прекрасная планета, — пробормотал Уве. — И эти подонки устроили здесь каторгу…

— Не огорчайся, Уве, — его шепот не мог не вызвать улыбку, тем более у жителя Конвикта. — Я потом расскажу тебе о планете другие подробности. И советую тебе сменить мнение о ней. Не то она тебя слопает вместе с восторгами… Не обижайся, Уве,.. пойдемте, поищем, где притулить свои кости.

Мы быстро нашли несколько пустующих нар и забрались на них с ногами. После пятиминутного препирательства с чернокожим продавцом опия и небольшой стычки с одурманенными защитниками продавца нас, наконец, оставили в покое, и мы могли говорить спокойно. Впрочем, угонщик сразу захрапел, и Антон вскоре присоединился к нему. Так что разговаривать мы остались втроем.

— Забыл представиться, — воскликнул квазимэр. — Мое имя Деб Тикарам… Ну вообще–то полное имя Дебют Роджер Сю де-Тикарам ла Вьет. Мои предки были, что–то вроде губернаторов одного из штатов на Весте, а я вот…

— Ты очень хочешь вернуться на Весту? — финна почему–то очень занимал этот вопрос.

За долю секунды до этого, тот же вопрос он задал себе. И получил ответ. Он не хотел возвращаться обратно.

— А сам ты не хочешь вернуться? — мне интересно было, что же его так мучает, если он уже даже сделал выбор.

— Не знаю, Иль. Скорее нет, чем да. Тебе не понять, ты никогда не покидал планету, на которой родился и вырос…