Александр Лаврентьев - Зона вторжения. Байкал

Какое-то мгновение Алексей смотрел на эти черные круги, один за другим расходящиеся от места, где исчез Бато, а потом заорал так, что с соседних сосенок упало несколько комьев снега, срывая ногти, расстегнул ремешок каски, отбросил ее в сторону вместе с подшлемником и снова сунулся в воду, на этот раз с головой, стараясь рассмотреть в черной воде, куда исчез друг.

В этот же момент он почувствовал, как громче затрещал под ним лед и как уходят из-под него лыжи, проваливаются в ледяную воду! А видно ничего не было: чернота, ни зги, и руками Алексей хватал в студеной воде только пустоту, и ничего, кроме пустоты!

Бочаг в этот момент показался ему бездонным, уходящим в таинственные недра земли, таящим неведомые и такие близкие сейчас опасности!

А в следующий момент его что-то с силой ударило в грудь, в лицо, и он отлетел на несколько метров назад, в снег, скопившийся на склоне оврага. Отлетел, словно в нем было не добрых семьдесят пять килограммов чистых мускулов, а как будто он был легкой тряпичной куклой.

Но это было еще не все: мимо него, обдав Алексея нешуточным водопадом брызг, вверх взлетел Бато. За ним, поднимаясь до макушек немолодых, толстоствольных сосен, поднялся фонтан воды. Бато немыслимым образом перелетел через верхушку ближайшего дерева и скрылся с глаз. Фонтан воды бил вверх еще несколько мгновений, а потом рухнул вниз, вода в очистившемся ото льда озерке еще какое-то время бурлила, словно внизу пыхтел рассерженный водяной, а потом стала успокаиваться.

Опомнившийся Алексей, который уже стал съезжать к воде, испуганно заработал ногами и руками и стал выгребать по осыпающемуся снегу вверх.

Падение Бато смягчили ветки сосенок, в заросли которых он упал, и снежный намет. Когда Алексей нашел друга, тот уже пытался подняться на ноги, но ему мешали сломанные лыжи. Алексей, сгоряча не чувствуя, как в волосах моментально замерзает вода, превращаясь в лед, как коробом становится мокрая куртка, подал другу руку.

— Руки-ноги целы? — крикнул он. — Бато? Бато! Ты что?

Бато сгоряча цапал негнущейся рукой гранату РГН. [13] Граната РГН — ручная осколочная наступательная граната.

— Убью! Сволочь! — прошипел он, и Алексею понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что Бато говорит не о нем, а о какой-то твари, обитавшей на дне оврага. — Сожрать меня хотела!

Алексей перехватил руку Бато, с трудом отобрал гранату, убедился, что чека на месте, сунул гранату себе в один из карманов.

— Сдурел? Над нами вся зона ржать будет! Это же гейзер!

Бато несколько долгих секунд смотрел прямо перед собой, потом взгляд прояснился.

— Ты дурилка, Бато! Замерзнешь сейчас! Весь промок?

Бато стал себя ощупывать, сунул руку за пазуху.

Куртка уже заледенела, хрустела на морозе. Отрицательно покачал головой.

— Кажись, термушка [14] Термобелье. сухая…

— Быстро! Двигаем до зоны! Здесь рядом! — Алексей уже помогал Бато избавиться от остатков охотничьих лыж, потом поставил ошалевшего друга на ноги и подтолкнул его туда, где должен был быть рудник, на ходу подобрал валявшуюся на снегу и чудом здесь оказавшуюся мокрую каску. Следы злополучного жреца тоже вели в ту сторону.

Проваливаясь в снегу, оступаясь, то и дело оглядываясь назад, на овраг, они побежали вперед. Метров через семьсот впереди среди деревьев показался прогал, в котором виднелся забор колонии, и вскоре они вывалилась из сугробов на утоптанную дорогу, ведущую вокруг этого забора. Следы идолопоклонника выходили на дорогу и исчезали.

Солнце уже село, синева над головой сгущалась медленно и неотвратимо.

— Дубль два! — прохрипел Алексей, поддерживая Бато. — Явление замороженного спецназа вертухаям! Ага!..

Кожи головы он не ощущал, как, впрочем, и ушей, пальцы тоже не слушались. Меньше всего он сейчас хотел объясняться с капитаном или с майором. Надо было во что бы то ни стало дотащить Бато до тепла, остальное неважно.

Только на крыльце домика Алексей сообразил, что никаким ключом он сейчас ничего не откроет, он и нащупать-то его вряд ли сможет: пальцы потеряли чувствительность и не шевелились. Но дверь оказалась открытой. Алексей толкнул ее, затащил в теплую комнату Бато и сразу увидел сидевшего возле горячей печки Ивана Кабыхно. Охранник был хмур и озабочен.

— Где вас черти носят? Почему рация не включена? — зарычал он, увидев Алексея, но тут его взгляд упал на покрытого инеем с головы до ног Бато, и он сразу же вскочил с табуретки, подхватил бурята, стал помогать сдирать с него заиндевевшую куртку.

— Где провалились? — спросил он.

— Да тут, недалеко, — прохрипел Алексей. — В овраге…

— А че по оврагам-то шаритесь? Думаете там этих краснорожих дьяволов найти? Че за овраг?

— Да такой… с фонтаном!

Кабыхно открыл рот. Замер, даже помогать перестал.

— Ну вас и занесло! Там же дыра…

— Ага! Еще бы нас кто-нибудь предупредил!

Бато соврал, тельник тоже был мокрым. Наконец, они содрали с него последнюю одежду, Бато рухнул на кровать, и Алексей стал его растирать шерстяной шапочкой — первое, что попалось под руку.

— Да кто же знал, что вас туда понесет? Вы же кругаля хотели дать? — воскликнул Кабыхно, потом опомнился. — Водки надо! И внутрь, и растереть! Сейчас! — Он схватил рацию.

— Сокол вызывает Ястреба, как слышите, прием!

— Слышим, Иван. Че надо?

— Берк? Возьми у меня в столе «Марусю» и давай до спецназа. Быстро! Жду!

Приказ Кабыхно подействовал: не прошло и пяти минут, как в дверь постучали, и вошедший охранник поставил на стол пакет, удивленно вытаращился на закутанного в одеяло Бато и, повинуясь нахмурившимся бровям Кабыхно, ретировался.

Иван взял кружку, достал из пакета бутылку водки, открыл, налил на два пальца, сунул под нос Бато.

— Пей! Водолаз!

Бато молча взял кружку, выпил, поперхнулся, схватил и сразу же сунул в рот кусок хлеба, который ему подали.

Кабыхно повернулся к Алексею.

— Ты все еще здесь? Дуй к капитану, пока он сам за тобой не пришел. Объясни там ему, откуда у вас новый труп.

— М-да! — Алексей шмыгнул носом. — Много бы я сейчас дал, чтобы без всяких капитанов и майоров пожрать в столовке да поспать завалиться!

Бато согласно кивнул, бросив на Алексея быстрый взгляд.

— Но надо идти, получить порцию пинков, — продолжил Алексей, глубоко вздохнув. Он осмотрел себя, покачал головой, снял куртку, переоделся, снова напялил мокрую куртку, нашел вязаную шапочку, напялил.

— Так сойдет!

— Иди уже, красавчик! — усмехнулся Кабыхно.

— Водки ему больше не давай, — буркнул Алексей. — А то он тебе покажет кузькину мать. Он контуженый. Ну и лыжи твои — тю-тю… Звиняйте!

— Ясно, — бросил ему вслед Кабыхно. — Про лыжи забудь. Еще сделаем.