Крис Райт - Шрамы

— В чем заключалась ваша миссия? — спросил Саламандр.

— Ледак. Двести пятьдесят шестая рота. Йеса Такдар.

Есугэй вздохнул.

— Корабль наш. Тебе никто не поможет. Говори и останешься жив.

Ледак продолжал улыбаться. Кса’вен обратил внимание, что его зубы остро заточены. На это наверняка ушло много времени.

— Ты не хочешь жить, Ледак? — спросил он.

Улыбка так и не сошла с лица Ледака.

— В чем заключалась ваша миссия? Куда вы направлялись?

— Ледак. Двести пятьдесят шестая рота. Йеса Такдар.

Кса’вен оттолкнулся от стены и приблизился.

— Почему бы не облегчить душу, брат? — устало вздохнул он, глядя прямо в налитые кровью глаза легионера. — С самого Исствана не было ничего кроме бегства и сражений. Я бы хотел знать почему, прежде чем пойду дальше.

Ледак смотрел в ответ. На миг показалось, что он хотел заговорить. Его лицо светилось энергией, как у проповедника, собирающегося разъяснить секрет спасения потенциальному неофиту.

Затем свет погас. Ледак покачал головой, ударившись о металлические стержни.

— Ледак. Двести пятьдесят шестая рота. Йеса Такдар.

Есугэй схватил его за горло и потянул вверх, от чего кровь прилила к щекам Несущего Слово.

— Говори.

Кса’вен глубоко вздохнул. От происходящего он чувствовал себя запачканным. Саламандр только-только привык убивать былых родичей в пылу битвы. А вот видеть одного из них — жалкого и несчастного — так близко было совсем другим делом.

— Ты можешь сделать что-нибудь с его разумом? — спросил Кса’вен Есугэя.

Белый Шрам, не отпуская горло Ледака, покачал головой.

— Это так не работает.

— А другой, на станции…

— Мы застигли его врасплох. Это был обман, а тот был слабым.

Есугэй мрачно взглянул на Ледака.

— Азек смог бы. Я не обладаю его искусством.

Ледак каким-то образом сумел злобно посмотреть в ответ, несмотря на то, что его лицо частично было изувечено Есугэем. Глаза Несущего Слово светились триумфом.

Тогда Белый Шрам убрал руку, позволив голове Ледака наклониться вперед, и сильно ударил, сломав нос пленному. Кровь брызнула на плитки, и Ледак закачался. Есугэй снова ударил, и Кса’вен услышал треск ломающихся костей.

— Это так необходимо? — спросил Кса’вен, с сомнением взглянув на Есугэя. Ледак был предателем и убийцей, но все еще одним из Легионес Астартес. Саламандры никогда не опускались до такого, даже по отношению к ксеносам, а Несущий Слово был намного ближе.

— У нас нет времени, Кса’вен, — пояснил Есугэй. Морщинистое лицо провидца бури выдавало его тревогу, но золотые глаза сияли сталью. — Мы пришли сюда за информацией, а не за кораблем. Он знает о передвижениях флота, планах. У тебя есть лучшая идея?

Кса’вен снова посмотрел на Ледака. Легионер все еще улыбался, хотя заточенные зубы стали черными от крови.

Есугэй отвел руку и свел вместе ладони. Между пальцами вспыхнул синий огонек электрического света. Задьин арга развел руки, и к лицу Ледака метнулась молния. Потрескивающие жала стремительно вонзились в глаза Ледаку и заискрили на его обнаженной коже.

Комнату наполнил запах паленой кожи. Ледак закричал, извиваясь и дергаясь в оковах. Есугэй несколько секунд продолжал причинять ему боль, позволяя молнии плясать по телу легионера, после чего внезапно остановился.

Ледак обмяк, тяжело дыша и выглядя дезориентированным. Большая часть левой щеки сгорела, обнажились сухожилия. От тела поднимались струйки дыма.

— Больше не делай так, — сказал Кса’вен.

— Передвижения флота, — продолжил Есугэй. — Система связи. Эта информация может спасти тебя.

Ледак склонил голову вперед. По-видимому, ему было сложно сконцентрироваться. Он затуманенным взором посмотрел на Есугэя, потом Кса’вена.

— Ле…дак. Две… пятьдесят шестая… рот…

Есугэй снова выпустил молнию. В этот раз вопль был влажным и булькающим из-за сжигаемого пламенем горла. Казалось, это могло продолжаться еще долго.

Но для Кса’вена было слишком. Саламандр вытащил болтер и навел его на Есугэя.

— Хватит, брат, — тихо сказал сын Ноктюрна.

Шокированный Есугэй повернулся. Молния исчезла, и обуглившаяся голова Ледака снова повисла.

— Ты обнажил оружие? — недоверчиво спросил провидец бури.

— Не заставляй меня использовать его.

Белый Шрам замешкался, словно размышляя, сколько у него на самом деле врагов в этой комнате.

— У нас нет времени. Ему известна дислокация сил. Нам необходима эта информация.

Кса’вен кивнул.

— Мы ее получим. Хенрикос работает над машиной.

— Думаешь, они бы с нами так не поступили?

— Это мое решение, брат, — Саламандр не опускал болтер. — Ты видел то, что творится на этом корабле. Во что они превратились. И тебе, как и мне, было противно.

Есугэй разочарованно покачал головой.

— Нам нужно знать. Без информации нельзя ни сражаться, ни определить, где находится Легион.

— Я согласился присоединиться к тебе, — твердо произнес Кса’вен. — И буду сражаться вместе с тобой, чтобы найти твоего Хана. Ради этого я умру. Но для нас обоих примерами служат наши примархи, и когда я снова увижу Вулкана, то не смогу посмотреть ему в глаза и сказать, что забыл свои клятвы.

Какой-то миг Есугэй не собирался уступать, напоминая загнанного в угол зверя. Каждый его жест выдавал жажду знаний и действий.

Затем закашлял Ледак, задыхаясь от крови и желчи. Его лицо было изувечено, превратившись в кровавую маску. Будь он смертным, такие раны, несомненно, убили бы его.

Есугэй взглянул на дело своих рук. Он остыл и опустил руки. Золотые глаза выдали кратковременное чувство ужаса, словно он впервые увидел то, что произошло в комнате.

— Ты пристыдил меня, — признался он. — На миг…

Кса’вен убрал болтер.

— Я дольше жил с этим, вот и все. Раньше я, не задумываясь, поступил бы также.

Он посмотрел на открытые раны Ледака.

— Но стань подобным врагу, и он завладеет твоей душой.

— Это одно из изречений Вулкана?

— Он вполне мог сказать такое.

Есугэй глубоко вдохнул. Он выглядел уставшим. Кса’вен догадался, что использование библиарием своих сил на станции и во время эфирной телепортации сильно его истощило.

— Нам нужно знать, — стоял на своем Есугэй.

Кса’вен нажал на руну выхода у двери.

— Мы узнаем, творец погоды.

— Время против нас, — сказал Есугэй.

— Доверься Хенрикосу, — ответил Кса’вен, провожая его из комнаты. — Я научился этому. Железные Руки — странные люди, но, поверь мне, они никогда не сдаются.

Он оглянул на висящего в кандалах пленника.

— По крайней мере, в этом мы едины.

Гравицикл мчался по тоннелю, ревя, словно живое существо. Шибан гнал его до предела, наклоняясь в седле, чтобы избегать попадавшиеся на пути преграды. Пространство было тесным — всего несколько метров шириной на самых крутых участках — и насыщенным смертоносными металлическими выступами.