Кристи Голден - Сага о Тёмных Тамплиерах

— И каково оно?

Селендис наклонила голову и вернула взгляд Розмари.

— Протоссы, которые сопровождали тебя, подтвердили твои слова в Кхале. Даже те, кому ты не слишком нравилась.

Это замечание задумывалось как своего рода выговор, но возымело противоположный эффект. Розмари немедленно усмехнулась. Она привыкла не нравиться, и почему-то это дало ей надежду.

— Ну, это хорошо. Так когда мы выдвигаемся?

— Яеще не знаю, станем ли мы выдвигаться в путь вообще. Мы должны убедить Артаниса и остальных старейшин, что эта миссия стоит того, стоит риска.

Розмари думала, что все, что ей требуется, — склонить на свою сторону эту женщину. Но, судя по всему, убедить Селендис оказалось лишь первым шагом. Из бог знает скольких.

— Сожалею, если у тебя сложилось подобное впечатление, — сказала Селендис, отвечая на незаданный вопрос. — Окончательное решение такого рода вопросов зависит далеко не только от меня.

— Хватит уже! — крикнула Розмари. — Дай мне высказать свои мысли вслух вместо того, чтобы вторгаться и читать их!

— Приношу извинения, — неожиданно ответила Вершитель. — Я не привыкла к тому, что не могу спокойно просматривать поверхностные мысли. Мне не стоит вновь вторгаться без приглашения, разве только не встанет вопрос крайней необходимости.

— Ну… хорошо. Спасибо.

По крайней мере, это было уже что-то. Розмари собралась.

— Я… рада, что ты веришь мне.

Вартанил, который, в отличие от нее, не испытывал моральных терзаний оттого, что его «поверхностные мысли» немедленно прочитывались, был в восторге.

— Я попросила аудиенции, — продолжила Селендис. — Есть надежда, что они предоставят ее.

— Я могу выйти отсюда?

— Они предпочли бы, чтобы ты осталась здесь, в качестве гостя, пока не придет время для аудиенции.

— Я заключенный, а не гость.

— Если ты предпочитаешь такой взгляд, это твое право.

А Розмари-то думала, что ее доводит до бешенства Замара. Эта неумолимая протосс в изящных доспехах, со своей гордой осанкой и немигающим взглядом, похоже, раздражала ее еще больше.

— Разве ты не понимаешь, что тут происходит? Пока вы там соблюдаете протоколы, Джейк, возможно, умирает — а, возможно, уже умер! И Замара вместо со своей драгоценной тайной вместе с ним. Вас это совершенно не волнует? Вот что случилось с протоссами? Вы все превратились в кучку проклятых бюрократов?

— Розмари! — воскликнул Вартанил лишь для нее одной. — Она Вершитель! Ты не должна выказывать подобное неуважение!

— Она, как и все остальные, не должна выказывать подобное неуважение к Замаре и Джейку, — подумала в ответ Розмари.

В течение одной бесконечно напряженной минуты Селендис не отвечала. Она оставалась молчаливой и неподвижной, ничем не выдавая Розмари своих мыслей. Через некоторое время Розмари шевельнулась. Собиралась ли Вершитель вообще что-нибудь сказать?

— Четыре года назад я жила в прекрасном, цветущем и безопасном мире. Тассадар был Вершителем тамплиеров, а я — его связным с Артанисом. У нас царили порядок и гармония, и господствовала система, которая поддерживала каждого и находила для него то место, где его или ее таланты, умения и характер лучше всего послужили бы целому. Темные тамплиеры были для нас не более, чем частицей нашего прошлого, опухолью, решительно вырезанной ради того, чтобы защитить все то, что имеет значение для протоссов. Наша культура процветала. Мы были счастливы и находились в блаженном неведении.

— Теперь мой мир разрушен. Айура, каким он был когда-то, больше нет, как и нет всего того, что он символизировал. По его израненной поверхности рыщут зерги. Невообразимая тьма поселилась в священных пещерах, созданных зел-нага. Тьма, что причинила боль моему народу, что сковала его цепями пристрастия, обволакивала и искажала их разумы. А когда это не удавалось, она уничтожала их.

— И теперь я более не живу в цветущем мире джунглей, ощущая на коже лучи луны и солнца, счастливая в собственной наивности. Я нахожусь теперь в мире синего песка и вечных сумерек в смятении, и все мои прошлые убеждения поставлены под сомнение. Мы объединились с темными тамплиерами, а когда-то я верила всеми фибрами души, что они — воплощение зла и порока. Лишь благодаря их милости я и мои товарищи-протоссы живы. И все же они угрожают тому наследию, которое я поклялась защищать. Ты слышала наш боевой клич, Розмари Дал: «Моя жизнь принадлежит Айуру». Мне не было позволено отдать жизнь за Айур. Я ушла вместе с Артанисом и остаюсь здесь на его стороне, и я защищаю все, что имеет значение для протоссов. Но я более не уверена, что знаю, что это такое. Слишком многое зависит от моего решения, чтобы оно было принято с легкостью. Я совершила свой выбор, и буду отстаивать твои интересы перед теми, кто является сейчас лидерами моего народа. Решение о том, что делать дальше, будут принимать они. При текущем положении дел я не могу большего сделать для тебя.

Розмари зажмурилась. Гнев вспыхнул в ней и погас — реакция, тысячи раз прежде возникавшая, когда по той или иной причине она не могла получить то, чего хочет. Слова Селендис… пристыдили ее. У нее не было права злиться на Вершителя. Селендис была на ее стороне. Наброситься на того, кто пытается помочь, было чертовски глупым и неправильным, и Джейк первым сказал бы это.

— Мне жаль, — сказала Розмари. — Я беспокоюсь за своего друга.

Селендис наклонила голову.

— Я вновь попрошу приблизить время аудиенции. Я — протеже Артаниса, думаю, он прислушается ко мне. Не падай духом, Розмари.

Селендис кивнула Вартанилу, который низко поклонился ей, а затем развернулась и вышла. Розмари проследила за ней взглядом.

Не падай духом. Несколько нелепо было сказать это тому, кого так часто обвиняли в отсутствии души. «Держись, Джейк. Мы сделаем все возможное».

Головокружение не оставило Джейка и следующим утром. Они устроили лагерь на поляне рядом с рощей, у небольшого ручья. Замара оставалась непривычно молчаливой, не ответив на вопрос о том, что они собираются делать дальше, так что Джейку пришлось самостоятельно отправиться на поиски пищи. Он нашел дерево со странными фруктами, которые, несмотря на непривлекательный вид, обладали вполне удовлетворительным вкусом. Белая хлебовидная мякоть была покрыта маленькими зелеными чешуйками, которые можно было снять. Джейк сидел в фиолетовом свете солнца, и чешуйки размером с ноготь большого пальца падали ему на колени, пока он очищал фрукт. Затем Джейк откусил жирную мякоть.

— Мы вернемся к Зератулу, как только ты поешь и помоешься.

Джейк едва не подавился.

— Что? Он достаточно ясно дал понять, что не хочет видеть ни одного из нас.

— Так и есть. Но, несмотря на это, мы вернемся, пока он вновь не прогонит нас. А затем вернемся на следующий день, и на следующий, пока он не выслушает то, что я хочу сказать.