Аарон Розенберг - Королева Клинков

Протосский командир был одной из тех редких личностей, для которых честь и достоинство своего народа выше, чем собственные планы и приказы, и кто может сделать все, что требуется, лишь бы благородство доверившихся ему воинов осталось нетронутым, даже если ради этого ему придется измарать в грязи собственную репутацию.

«Именно», — подтвердил Зератул, и Джим понял, что Прелат прочитал его мысли. — «Он действительно уникален и ценен сверх всякой меры».

В его утверждении не было и намека на снисхождение или сарказм, пожалуй, только гордость и, возможно, легкая зависть.

Если Тассадар был словно открытая книга, то Зератулу больше подходило сравнение с туго скрученным свитком, лишь намекающим на свою глубину и содержание. Несмотря на исключительное воинское мастерство, Прелат в первую очередь был наставником и учителем. Ему нравилось разъяснять суть вещей и событий, но он предпочитал делать это при помощи наводящих вопросов, вынуждая ученика искать ответы самостоятельно. Он говорил загадками, даже не осознавая этого. Всегда, прежде чем принять решение, он взвешивал все два, а то и три раза. Зератул был прирожденным рассказчиком, с завораживающим ментальным "гласом".

К тому же, темный тамплиер имел своеобразное чувство юмора. Джим обнаружил, что многие фразы Зератула зачастую содержат скрытые колкости в отношении «друга Рейнора», Тассадара или даже себя самого. Когда Джим рискнул пошутить в отношении Прелата, то понятия не имел, как отреагирует старый протосс. Когда после шутки в ментальном эфире повисла тишина, он даже струхнул, что позволил себе слишком многое.

А потом Зератул начал смеяться, сухим кудахчущим смехом, что захлестнул его целиком, оставив после себя приятное ощущение, как после теплого летнего дождя. Даже Тассадар слегка усмехнулся. После этого не проходило ни дня, чтобы Джим и темный тамплиер не обменялись какими-нибудь шуточками и поддевками. Вдвоем они наседали и на Тассадара, что по-доброму относился к словесным нападкам товарищей по оружию, но сам никогда не пытался отвечать тем же.

Из них получилось странное трио, и темы их бесед зачастую обращались к вещам, в которых Рейнор совершенно ничего не понимал. Через какое-то время Тассадар открыто признал, что восхищен Зератулом и его познаниями.

«Ты умеешь то, чего я не умею, — смиренно признал верховный тамплиер, — но я ощущаю отклик глубоко внутри, некое эхо, что заставляет мою душу трепетать».

«То, что ты чувствуешь, это неотъемлемое право всех протоссов», — спокойно ответил Зератул, хотя блеск в глазах и то, как он подался вперед, выдали охватившее его волнение. — «Я владею лишь теми способностями, что изначально присущи всем нам. Я оттачивал единение с этими силами долгие годы, но они всегда были во мне, так же, как они есть и в тебе».

— Вот значит, как, ты убил Засза! — воскликнул Джим, после чего был вынужден пояснить, что видел схватку между церебралом и Прелатом в недрах горы. Своим рассказом он заслужил уважительный кивок от темного тамплиера.

— Ты использовал эти силы, чтобы раз и навсегда покончить с ним! — закончил рейдер осенившую его мысль.

«Да», — подтвердил Зератул. — «Силы, которыми владеем мы, протоссы, враждебны силе зергов. Используя их, я разорвал связь между Сверхразумом и Заззом, не дав последнему возродиться».

«Ты уверен, что этот Зазз не восстановился после твоей атаки?» — спросил Тассадар.

За Зератула ответил Рейнор.

— Нет, — подтвердил он. — Этот слизи кусок определенно мертв.

Джим вспомнил разговор, который состоялся между Керриган и Дагготом.

— Я видел, как Керриган говорила об этом, — объяснил он. — Прежде чем столкнулся с вами обоими. Что бы ты ни сделал, — Рейнор кивнул Зератулу, — это было здорово.

Прокручивая в голове воспоминания, Джим вспомнил остальную часть разговора.

— Черт.

«Что такое»? — потребовал Тассадар. — «Если ты знаешь об этом больше, ты должен сказать нам»!

— В общем, это… Я… Я полагаю, что, когда ты убил Засза, — Рейнор не смог заставить себя смотреть на протоссов, особенно на Зератула, — ты прикоснулся к самому Сверхразуму.

«Да, я ощутил его через связь с мыслящим», — подтвердил старый протосс.

— Ну, выходит, что он тоже тебя почувствовал, — резюмировал Джим. — И покопался в твоем разуме, пока ты был занят. Вот как он узнал об Айуре.

«НЕТ!»

Зератул вскочил на ноги, но тут же покачнулся и едва не упал, не в силах справиться с чувствами. Рейнору он напомнил напившегося в стельку солдата. Глаза старого протосса хаотично мерцали, то вспыхивая зеленым огнем, то превращаясь в тусклые бесцветные колодцы.

«Это моя вина!»

Издав душераздирающий ментальный крик, Зератул рухнул на колени перед ошеломленным Тассадаром.

«Моя вина чудовищна», — его голос набатом звучал в разумах протосских воинов. — «Я предал наш народ и должен ответить за это. Вершитель, забери мою жизнь! Окончи мои мучения».

Прелат склонил голову, ожидая любой кары, какую бы выбрал для него Тассадар.

Мгновение верховный тамплиер сидел в неподвижности. Затем, к всеобщему удивлению, он протянул руку и опустил ее на плечо Зератула.

«Ты стал причиной, да», — подтвердил Вершитель. — «Но твои помыслы были чисты. Ты стремился уничтожить врага, а не наш народ. Твои собственные горе и тяжесть вины — достаточное наказание».

Зератул взглянул в лицо Тассадару широко распахнутыми глазами.

«Но через меня Рой узнал где находится Айур! Наш народ ждут страдания!»

«Да», — согласился Тассадар. — «Но Сверхразум непрестанно разыскивал наш мир. Пусть бы не через тебя, но он рано или поздно нашел бы путь на Айур. Ты лишь ускорил неизбежное».

Верховный тамплиер взглянул на багровое небо. Его глаза вспыхнули синевой.

«Однако я должен предупредить наш народ. Нужно предупредить братьев о вторжении… и что мыслящие ключ». — Он склонил голову. — «Я не владею достаточной силой, чтобы справиться в одиночку».

«Я помогу тебе», — пообещал Зератул, поднявшись с колен и усаживаясь напротив Тассадара. Темный тамплиер спрятал скорбь глубоко внутри, и больше не выдавал своих чувств — ни жестом, ни мыслью. Хотя Джим понимал, что скорей всего старый протосс по-прежнему невыносимо страдает. — «Вместе мы сможем осилить путь, и пусть твое предупреждение услышат!».

Тассадар кивнул, и два протосских лидера соприкоснулись ладонями. Тассадар едва заметно вздрогнул. Джим остался сидеть, где сидел, слишком заинтригованный, чтобы удалиться прочь, да и не желающий лишней суетой отвлекать протоссов от концентрации.

Между тем пространство между темным и светлым тамплиером замерцало, а потом свечение усилилось, заиграло радужными бликами, а затем появилась плоская проекция двух протоссов. Изображение подрагивало в воздухе, и напоминало нечеткую голограмму. Один из протоссов, с небесно-голубыми глазами, носил такое же облачение, как и Тассадар. Второй был одет в богато украшенные одеяния пурпурно-золотой палитры, а из-под тяжелого капюшона пронзительно сверкали серые с ледяным оттенком глаза.