Исай Давыдов - Я вернусь через тысячу лет. Книга 2

— У купов девушки сами выбирают мужей? — поинтересовался я.

— А разве бывает иначе? — удивился вождь. — Когда мужей выбирают женщины, племя сыто. Каждый охотник старается… У сынов неба не так?

— У нас это не имеет значения, — ответил я. — Мы всегда сыты. У нас не важно, кто кого выбирает.

Плод и нож я всё ещё держал в руке. А Тор свой кхет уже вычистил и бросил под ноги опустевшую кожуру.

Мне её так ножом не вычистить. Нужна ложка. Как бы порыться в тюке?

— Тут немало подарков купам. — Я показал Тору на тюк. — Давай посмотрим, что прислали сыны неба?

— Смотри, — милостиво разрешил вождь. — Я посмотрю тоже.

Теперь я спокойно отложил в сторону пахучий кхет, воткнул нож в ножны на поясе и взялся, наконец, за тюк.

Так… Стопка пластмассовых мисок. Опять отрез красного сатина… Стопка небольших пластмассовых вёдер… Снова сатин. Зелёный. Упаковка пластмассовых стаканчиков… Кулёк с цветными лентами… Ложки! Наконец-то, пластмассовые ложки в прозрачном пакете. И в непрозрачном, тёмно-сером — тугие тюбики с питательной пастой, дня на три запас. Если не больше… А под ним — две ракетницы с набором ракет и хлопушек. Ещё отрез сатина — голубого. А в нём три пары ножниц с закруглёнными концами. Толстые нитки с крупными иголками. И, наконец, новенький аккумулятор для ранца. Это надо сменить сейчас же — суперЭМЗ работал всю ночь… Да и дорожка у меня была не ближняя… ещё этих хуров гнать…

— Теперь смотри! — разрешил я Тору. — Забирай себе что хочешь!

Почему-то думалось, что аккумулятор и ракетницы он для начала не выберет.

Пока он таращил глаза — в основном на цветные ленты и на сатин, — я сменил аккумулятор в ранце и неторопко воткнул в запасные гнёзда на поясе обе ракетницы. Теперь три ракетницы висели на мне: одна прежняя — справа, и две за спиной. По сути я был почти готов встречать нехороших хуров. Ещё осталось хлопушки рассовать по карманам на рукавах…

Вождь явно колебался — между разноцветными лентами и пунцовым сатином. Миски, вёдра и ложки его внимания не привлекали. Я воспользовался его колебаниями, распечатал пакет с ложками, вынул одну и стал спокойненько доедать кхет. Теперь, с ложки, он казался ещё вкуснее.

Тор, не обративший никакого внимания на мою возню с аккумулятором и ранцем, тут же, однако, заинтересовался моим завтраком. Но выдержка не изменила ему, и он не произнёс ни звука, пока я не доел кашицу из кхета, пока не опустил кожуру на тюк.

Только после этого Тор произнёс уже привычное:

— Покажи!

И протянул руку за моей ложкой. Именно за моей! Остальные он, вроде, не заметил. Они ведь были в пакете, вложенные одна в другую.

Радостно отдал я ему свою беленькую ложку. Тор тут же обнюхал её, облизал и так же радостно признался:

— Я выбрал это.

И я понял, что остальные ложки пока надо спрятать. Чтоб не лишить вождя счастья обладать уникальным предметом.

Из кулька с лентами я выдернул моточек пронзительно синей и протянул Тору. Пока он разматывал его и любовался шелковистыми переливами, я засунул кулёк с ложками на дно опустевшего тюка и придавил отработанным аккумулятором. Авось, не доберутся?..

И тут в палатку вошёл один из охранявших меня «гвардейцев» — тот, что постарше. На шее болтался «галстук» из подаренной на рассвете ленточки. Охранник сказал Тору несколько отрывистых слов — будто доложил о чём-то, а вождь выслушал его и довольно улыбнулся.

— Теперь готовьтесь встречать хуров, — спокойно распорядился он. — На берегу Кривого ручья… Трёх охотников отправь навстречу. Пусть они идут к нам впереди хуров.

Я выглянул из палатки. Между хижинами ходили только мужчины. Женщин и детей след простыл. И никому не было дела до подарков от «сынов неба», разложенных под куполом парашюта.

Пока я разглядывал из палатки селение, Тор и стороживший меня ночью «гвардеец» молчали. А я не торопился в этот момент. Надо обдумать ближайшие действия. Всё складывалось не так, как я напланировал раньше.

По-хорошему, надо немедленно закрепить вторую палатку. Пока не перевернуло случайным порывом ветра, который запросто может обесценить мой подарочек.

Но, чтобы закрепить палатку, надо перейти в неё вместе с ранцем. И лучше — вместе с Тором. Пусть и там помахает молоточком! Раз ему это в удовольствие…

Затем следовало осмотреть поле предстоящего сражения у какого-то Кривого ручья. Пока светло… Конечно, и ночью светло станет — всё в моих руках! Но тогда будет не до спокойных прикидок.

И ещё надо обдумать, как не украсть победу у вождя Тора. Если вдруг купы решат, что хуров прогнал именно я, Тор может стать моим врагом.

А должен стать другом, иначе ничего не выйдет. Это всё, так сказать, тактика. Сегодняшние заботы. Но есть и завтрашние. Хуры тоже не должны стать моими врагами. Иначе потом к ним не подступишься. И стратегия, видимо, в том, чтобы путь к диалогу с воинственными хурами остался открытым. Несмотря на сегодняшнюю ситуацию.

Хорошо бы засветло добраться до вертолёта! Может, догадались положить туда мегафон? Когда-то Марату, в племя ра, отправили мегафон по настоянию Розиты. Она уверяла, что с его помощью легче воздействовать на неорганизованную толпу. В ранней её юности, на прекрасном острове Куба, Розите это вроде неплохо удавалось. По её собственным рассказам…

Ну, всё?

Теперь надо чем-то одарить «гвардейца». Как-никак, он меня охранял. А я даже имени его не знаю.

В ранце оставались ещё два мыслеприёмника. Остальные надо искать опять же в вертолёте. Невелик резерв! Но ведь и людей, мало-мальски связанных с моей персоной, тут тоже пока не густо!

В общем, нагнулся я над кульком с лентами, выбрал моток ярко-зелёной и отчекрыжил от него второй галстук для «гвардейца». А пока он его разглядывал да приспосабливал рядышком с первым, я достал мыслеприёмник, протянул ему и показал на свой.

«Гвардеец» внимательно посмотрел на Тора, вспомнил такую же дугу на голове у Лу-у и безбоязненно натянул аппарат на буйные чёрные кудри. Сообразил, похоже, что опасности тут никакой.

— Ты хорошо охранял меня ночью, — сказал я ему. — Хочу знать твоё имя и считать тебя своим братом.

— Я Сар, — ответил он со спокойным достоинством. — Я рад иметь такого неуязвимого брата, как ты.

Значит, ночью он всё-таки «пробовал» меня копьём? Как же иначе обнаружишь мою «неуязвимость»? Но сейчас это уже неважно… Я протянул ему руку. Он нагнулся, обнюхал её и только после этого осторожно коснулся своей ладонью моей кисти.

Ладонь его была сухой и горячей. Как нос у больной кошки. Выходит, он меня не боялся, иначе ладонь была бы холодной и потной.

Что ж, всё нормально: не страх должен я тут внушать…