Алескандр Зайцев - Исток

Оглядев результат своих трудов с облечением вздохнул. Несколько часов мучений и водный охладитель готов. Короба погружены в воду, их не бьет о каменюки. До мяса не доберутся крокодилы и крупная рыба, а мелочь не сможет съесть много. Тем более теперь, имея опыт такого рода действий, повторение всего процесс не займет у меня в дальнейшем столько времени и сил. Правда оставалось непонятным, принесет ли вся эта затея дивиденды или окажется провальной. Это могло показать только время.

Отправил парней вычищать крокодильи кости до блеска. Себе же я нашел не терпящее отлагательств занятие.

Солнце уже перевалило через зенит, а я в место того что бы двигать прогресс, вынужден заниматься тем, что срочно нужно племени. Сейчас такая нужда была в каменном инструменте. Все запасы рубил закончились. Последними скребками юноши сейчас чистят кости.

Мне предстояло озаботится изготовлением инструмента в замену поломанного. В принципе, этим мог заняться кто угодно от мальчишек, до женщин. Но я хотел заготовить инструмент сам.

Нет, я пока был далеко от мыслей о совершенствовании орудий труда, сейчас надо было просто восполнить запас. Но все равно собирался приложить знания цивилизованного, обученного в школах и институтах человека. Моя уверенность в том, что изготовленный с помощью моего разума инструмент будет намного превосходить все, что было сделано до этого дня, эта уверенность была непоколебима.

И она истаяла очень быстро. На этапе подбора подходящей для обработки каменной гальки. Я вот был твердо уверен, что сейчас найду кремень и наделаю не примитивных скребков и рубил, а острые каменные лезвия и прочее. Ага, щаз-з-з-з. Кремня не было. Вообще все попадающиеся мне камни, делились на два вида. Похожие на гранит, их было больше всего и камни с какими-то разводами, этих было поменьше. [13] ГГ не опознал в этих камнях яшму

Эти цветные камушки вообще не подвергались обработке. Их было не расколоть. Я пытался цветную гальку разбить о скалу, но добился только того, что эта скала начала крошится в месте ударов. Пришлось забраковать эти явно полудрагоценные плоды земли. Оставался гранит или то, что я за этот гранит принял.

Через час мне только и оставалось, что горько усмехаться. «Примитивные скребки», «древние рубила», ага, не спорю я так и думал, еще некоторое время назад. Но, теперь, сам попробовав понимаю, что ничего лучшего на этой базе «полезных ископаемых», сделать просто физически невозможно! И может быть, будь тут поблизости выход кремневых пород, древние давно бы уже щеголяли каменными ножами. Но с этим «гранитом», ничего совершеннее сделать было просто невозможно. Он раскалывался где хотел, а не там, где я желал. Ровную кромку получить было невозможно. Мелкие сколы удавались в одном случае из десяти. И техника ретуши, когда получив приемлемый скол, можно сбивать дальше мелкими кусочками, тут не годилась. Материал для этого оказался не тот. Мягко говоря совершенно не подходящий материал.

А я то губу раскатал, что применив доступные мне знания, «угол падения равен углу отражения» и прочие, смогу усовершенствовать изготовление каменного инструмента. Ничего подобного. Из чистого упорства до самого вечера не прекращал попыток. И только поняв, что закат менее чем через час, прервал это занятие. В итоге конечно справился с задачей, обеспечить племя каменным инструментом. Только вот сил и времени потратил на это больше, чем за то же время сделал бы Одыр. А в качестве разницы не было, мне не удалось ничего усовершенствовать. Что заставляло буквально скрежетать зубами от злости на себя и на несправедливость окружающего мира.

Собрал получившиеся в результате моих усилий скребки и рубила и отнес их к костру. Затем принялся готовить себе ужин из мяса оставленного на сегодняшний день и не загруженного в короба. И надо сказать по этим кускам уже ползали какие-то неаппетитного вида жучки. Нарубил это мясо потоньше и отбил его камнями о дерево, сделав своеобразные отбивные.

В своих действиях я руководствовался не гастрономическими причинами, а тем, что такое мясо легче полностью подвергнуть температурной обработке, а следовательно шанс заразиться какой-нибудь гадостью был намного меньше.

Присмотрелся, все были чем-то заняты. Парни чистили кости, причем им этой работы еще на дня два хватит. Кто-то занимался детьми, кто-то плел что-то. Вздохнул с облегчением, никто не ругался и не конфликтовал. В одиночестве поджарил свой кусок мяса. Тут не было принято принимать пищу в зависимости от времени суток. Ты голоден и есть еда, ты берешь и ешь. Утром конечно бывало возникали спонтанные сборища одновременно поглощающих пищу людей, но это было именно спонтанно. Просыпались то все примерно в одно время, и просыпались в основном голодными, поэтому и если часто вместе. Иногда перекусывали орехами и прочим, во время вечерних, заунывных «посиделок» у костра. А так, в основном, каждый ел когда хотел, при условие достаточности еды разумеется. Не знаю стоит это менять или нет? С одной стороны незачем, есть еда, есть свободное время иди кушай, зачем этому мешать? По мне так незачем. Но, есть и иная сторона медали, любая совместная трапеза это еще один кирпичик в здание объединения социума. И игнорировать еще одну возможность сделать из нас единое племя, так же не стоило.

Сам не заметил, как солнце склонилось к закату, пока я мерно пережевывал третий по счету кусок поджаренного до хруста крокодильего мяса. Идея совместной трапезы, всё же не совсем своевременна, вот устаканиться быт, будет налажена добыча и приготовление пищи и тогда к этому вопросу несомненно стоит вернуться. Впрочем, если… Мелькнула одна мысль, которая в принципе решала этот вопрос. Но придется отложить её реализацию до завтра. Все просто: если хочешь общей трапезы, приготовь её сам. Надо и правда завтра перед закатом попробовать такой вариант.

Край солнечного диска навис над горизонтом и вокруг костра начал собираться народ. Опять эти заунывные посиделки? Так и оказалось. Не понимаю почему они собираются? Глянул в память Одыра, тот то же не знал ответа на этот вопрос. Это было само собой разумеющимся, вот так на закате, если есть огонь собираться всем племенем у костра. Кто и зачем принес этот прообраз ритуалов в четыре племени, этого память древнего не хранила. Может и был какой-то начальный смысл в этом сборе, но сейчас это просто привычка, наверно самый первый ритуал этого мира.

Женщины опять замычали что-то, каждая на свой манер. Вот странно вчера я этого не заметил! Не каждая на свой манер, а мотивы заунывного мычания, не были индивидуальными, это были групповые мотивы. Три заунывные протомелодии, смешались у огня на закате. И если вчера, после всех перипетий и шока, это прошло мимо как моего внимания, так и всех остальных. То есть на это различие тогда никто не обратил внимание, то сейчас, сейчас назревал самый настоящий конфликт. Пока он был скрыт и выражался во взглядах недоумения, что бросали женщины пришедшие из разных племен друг на друга. Они не понимали, почем все «поют» разное и на разный ритм.