Сергей Шангин - Без царя в голове

— По моим данным, кхе-кхе, пиратов во дворце не замечено, а замеченные схвачены, схваченные допрошены, за неимением улик, отпущены. Так что с пиратами у нас полный порядок, Ваше Величество.

— Порядок… полный… у вас? — с нескрываемым раздражением в голосе спросил Иван.

— Так точно, у нас… порядок, кхе-кхе, — недоуменно захлопал глазами главный охранник. — Прикажете усилить наблюдение? Есть! — не дожидаясь приказа, рявкнул боярин. — Вот только народишку у меня маловато, добавьте деньжат из казны на жалованье, форму опять же, какое никакое вооружение. Не может охранник с пустыми руками, да в рванине царя охранять. Должон быть соблюден паритет, кхе-кхе.

— Опять дырка от бублика, — разочаровано сплюнул на ковер Иван. — Ты им про Фому, они про Ерему. В последний раз задаю вопрос, не ответите, как надо, всех прогоню, палачу отдам, простыми солдатами служить пойдете! В чьи обязанности входит покупать истребители для полков охраны торговых путей?

— А-а-а, так вы бы сразу и спросили про это, Ваше Величество, — облегченно выдохнул Свиневич.

Бояре радостно переглянулись, совершенно искренне веруя, что лично их вины в тех грехах, что царь расписывает, нет никакой..

— То-то я никак в толк не возьму, какие такие истребители? У нас же, Ваше Величество, меньше крейсера кораблей не водится, — снисходительно пояснил Небейвраженко.

— При правильной политике, Ваше Величество, никому не нужно будет покупать эти самые… э-э-э, истребители, фу, какое неприятное слово, — любезно скривился дипломат.

— Это ж не та охрана, кхе-кхе, — просипел охранник, — то же армия, Ваше Величество. Им казна деньги выделяет, они и покупают. Сколько выделят, столько и купят, ни в чем себе не отказывают, живут, как сыр в масле на всем готовом.

— Отчего же армия не покупает новых истребителей, ежели ей ни в чем не отказывают? — запутался Волгин.

— Так ведь казна денег не дает, — пояснил, как само собой разумеющееся, неприметный до сей поры боярин.

— Казна?! Ну, сразу бы так и сказали. Казначей! Где у нас казначей? — все больше выходя из себя рявкнул Иван.

— Нету казначея, — смущенно признался тот же боярин.

— Куда ж он делся, нешто ль ему не сказали, что боярское собрание у нас?

— Не сказали, Ваше Величество, — повинился он.

Остальные бояре настороженно замолкли, прижав уши и втянув шеи в плечи.

— Так почему не сказали? Найти и привести, а будет упираться, так силком притащить! Ишь, разбаловались, никакой дисциплины, сам царь ждет их с докладом, а им и дела нет!

— Так ведь, Ваше Величество, казначей-то сбег, — помявшись, признался боярин.

— Казначей удрал, сбежал, казну умыкнул? — ахнул Иван, хлопнув от избытка чувств пухлыми ладошками по подлокотникам трона.

— Что вы, Ваше Величество, кто же казну умыкнуть может? На месте казна, можете быть спокойны! — подхватился охранный боярин.

— Стало быть, деньги у нас есть, чтобы купить новые истребители? Так выделите эти деньги армии, пусть уже купят! — Ивана начинала злить бестолковость бояр, раз деньги есть, отчего же не выделить их армии.

— Денег нет, Ваше Величество. Казна-то на месте, но пустая. Казначей допрежь все деньги вывез, а потом и сам в бега подался! — зашептал на ухо царю охранный боярин, прикрыв рот ладошкой, чтобы прочие не услыхали.

— Казначей украл деньги из казны! Славно, отлично, замечательно! А куда полиция смотрит?

— Ищем, — коротко пискнул безымянный боярин.

— Ты вообще кто? Мне нужен главный полицейский, а не твоя глупая рожа! Или ему тоже недосуг к царю забежать?

— Так это ж я, Ваше Величество, полицейский боярин Пусторучко Степан Дормидонтович.

— Дорм… дерм…, вот что Степан, землю рой, звезды с неба сымай, а казначея мне найди. Казначея не найдешь, деньги верни, денег не вернешь, быть тебе на дыбе. Задание понятно?

— Так точно, Ваше Величество. А где ж я его найду-то? У меня и искать-то не на чем. Вы бы мне хоть деньжонок подкинули на экипировку. Обносились, обдергались, обремкались, над нами уже крысы портовые смеются, Ваше Величество, не оставьте в милости своей, я вот тут на всякий случай списочек составил.

— Что-о-о-о? Какой списочек, вы тут все с ума посходили? В казне пусто, они флагманы золотят, мундиры новые покупают! Всех казню, один останусь! Вон отсюда, бездельники!

Бояре, недоуменно переглядываясь, тяжело встали из мягких кресел и, пыхтя и отдуваясь, зашагали на выход. Вместе с ними из палаты удалялось невнятное бурчание «Нездоровится царю… что-то нервный он сегодня… вчера человек-человеком, а нынче зверь… как подменили царя батюшку». Иван, насупя брови, проводил бояр возмущенным взглядом.

— Слушай, царь, как ты дошел до жизни такой? Вот эти м… чудаки управляют всей жизнью империи? Царь-батюшка, а где деньги? Купцы налоги платят немалые, таможня отгрызает кусок немерянный, заводы работают без остановок, где деньги?

— Ваня, я не счетовод, это не мое дело, — насупился царь.

— А какое же оно твое дело? — подавился от неожиданности Иван.

— Мое дело империей править! — гордо вскинулся царь. — Тебе этого не понять, холоп!

— Хорошо, я холоп, пусть будет так. Но у меня всегда есть заначка до получки, иначе просто сдохну от голода, если ее не будет. Нельзя же всю жизнь жить взаймы!

— Ты же живешь, — не преминул подколоть царь, вспомнивший про Ивановы откровения в спальне.

— Это вопрос времени, молодо-зелено, придет время, остепенюсь, — смутился Иван. — Но ты-то не мальчик, своя голова на плечах, мудрость вселенной, светоч галактики, блин.

— А вот ругаться не надо, я все ж таки царь, имей уважение к царской особе, — разозлился царь.

— Извиняюсь, вырвалось.

— Я же помалкиваю, а у него вырвалось, видишь ли, — продолжал кипеть царь.

— А тебе-то чего выступать? — удивился Иван. — Это я тут как уж на сковородке крутился, ничего не знаю, дурак дураком себя чувствовал, — пожаловался он. — Ты-то чего молчал? Твои ж бояре, мог бы и подсказать.

— Мне чего выступать? Ты мое место занял, трона меня лишил, меня самого себя лишил и чего это я при этом выступаю? Да я удавиться давно должен, застрелиться, утопиться от такого позора! Где уж нам чурбанам выступать?

— Ты это, не кипятись, Ваше Величество, никто никого трона не лишал, случайно так вышло. Не вечно я тут, придет время и сгину, словно меня и не было, вот тебе слово пилота.

— А память? Куда я память о том событии дену, Ваня, об этом подумал, изверг? Рожи боярские сегодня внимательно рассмотрел?

— Ну, разглядел и что с того?

— Палки гну. На рожах тех написано было удивление странностями царскими. Сейчас удивление, к вечеру слухи поползут, а утром бунт. Вот такой у нас во дворце расклад, Ваня.

— Сразу уж и бунт, страсти нагоняешь, Ваше Величество! Да этим пузанам год мозгами раскидывать нужно, чтобы решение принять, у них давно уже мозги в брюхе, если не сказать, где пониже.