Сергей Шангин - Без царя в голове

Люська, словно мысли Ивана читает, смотрит ему в глаза, а сама руками груди свои белые охаживает. И так приподнимет и так покажет и тут прижмет и эдак погладит. Кабы то не в воображении Волгина происходило, назвал бы он сие действие совершенным бесстыдством. Только сон вдруг губки алые открывает и говорит Ивану человечьим голосом:

— Ну, чем этому идиоту моя грудь не нравится? Все девки завидуют, а он и не взглянет, изверг. Может он голубой? — задумчиво рассуждала Люська, поглаживая животик и морща носик. — Да нет, по виду не скажешь — крепкий мужик, у такого все что надо на месте. А может дурак он просто? — предположила Люська, наклонилась поближе к лицу Волгина и неожиданно ловким движением вырвала лишний волосок из высоких бровей.

Иван весь похолодел. Фантазия уж слишком реальная получалась. Если бы он не знал наверняка, что нет ему дороги в Люскино сознание, то самое время было бы предположить именно это. Да только такое предположить совершенно невозможно — не может быть, чтобы Люська наркотиком баловалась, не такая она девушка.

— Нет, ну что за сволочи эти мужики? — продолжала выговаривать Люська Ивану в его неожиданной фантазии. — Взять хотя бы полковника. Не старик… ну не совсем еще старик, — поправилась Люська, — денег завались, а ведь нос воротит. Зачем, спрашивается, к себе секретаршей брал, с какой такой целью? Вот Варвара из штаба корпуса и недельки в секретарской не посидела, как ее штабной полковник увез с собой на Мальдивы. Живет в свое удовольствие, а полковник к ней каждые выходные, как по графику прилетает, типа на маневры. А этот, Волгин который. Я ж ему уже аршинными буквами на лице написала «Люблю, Ваня, отдамся хоть прямо в приемной!» И что с того? Как завелись деньги у мужика, так потерял всякий интерес к простой девчонке. Сволочь!

Иван потряс головой от неожиданно резкого эпитета в его адрес и в тот же самый момент Люськин образ точно также потряс головой. Иван склонил голову набок — Люська повторила зеркально его движение.

— Тьфу ты, что за чертовщина, чего я башкой мотаю на ночь глядя, все мозги вытрясу напрочь!

Иван встал и тут же упал обратно, так как вид совершенно обнаженной Люськи вызвал в нем острое желание и одновременное прозрение. Он… сейчас… хоть это и невозможно… внутри… тьфу-тьфу-тьфу… Люськи. И это не фантазия, а реально голая Люська охорашивает себя перед зеркалом. Иван мигом вылетел обратно, устыдившись подглядывания, словно кто-то мог уличить его в этом пагубном пристрастии. Но не выдержал и в тот же момент вернулся обратно.

Не вовремя вернулся — его любовь спешила в туалет. Пришлось спешно убираться, чтобы не развеять светлые иллюзии, не хватало еще за бабой в туалете подглядывать, — бурчал он себе под нос, — погодим, потом и заявимся снова. Пока придумать нужно, как о себе объявить, чтобы Люська ор не подняла или в обморок не упала.

Вот только в голову ничего полезного не приходило, потому как все мысли занимала картина голой Люськи. Как Иван не пытался забыться, но перед глазами всплывали такие аппетитные виды, что никаких сил не оставалось думать о чем бы то ни было другом. Вот бы не мысленно, а самому в ту спаленку махнуть сейчас, — тяжело вздохнул Иван, — а то форменное безобразие получается и никакого избавления от наваждения.

Щелкнул замок, Иван подскочил с кровати, как чертик из табакерки. В дверь стремительно влетел Меньшиков. Следом за ним ввалились охранники магистра с пушками наперевес.

— Твои дружки сбежали, — отрывисто, едва сдерживаясь, чтобы не заорать матерно, выпалил Меньшиков. — Как им это удалось?

— А я почем знаю? — деланно удивился Иван, не успевший стереть из памяти образ голой Люськи. — Меня же заперли как в тюрьме. Побойтесь бога, Ваше сиятельство — ваши люди охраняли, вам и карты в руки.

— Шутишь? Ну-ну, взять его! — без прежней показной заботливости приказал Меньшиков охранникам. — Взять и посадить в кресло, будем разбираться, как этот сукин сын смог своим подельщикам побег устроить. Не верю, что они сами до этого догадались, не верю!

Первого охранника Иван послал в нокаут боковым ударом в голову. Обидно, когда на тебе бронежилет, а бьют по морде, — мелькнула в голове Ивана шальная мысль. Второй улетел через кровать в результате коронной подсечки. Только на этом драка и закончилась, потому как на затылок Ивана обрушилось нечто тяжелое и твердое. Падая в темноту, он успел заметить, что ударил его магистр. Вошел через потайную дверь и без особых затей врезал по затылку дубинкой.

— Он пришел в себя, — первое, что услышал Иван, с трудом открыв глаза.

Голова болела, особенно ныл затылок, но потрогать его руками не получилось. Иван обнаружил себя привязанным к тому же самому креслу, электроды подключены, шлем на голове.

— Знакомая ситуация, господин Волгин, не находите? — поинтересовался магистр, глядя на Ивана не мигающим совиным взглядом. — На этот раз у вас не получится сбежать, уверяю, выхода нет, добровольное признание сделает смерть быстрой и безболезненной.

— Тьфу, — плюнул Иван, надеясь попасть в ненавистную рожу.

— Повторяю вопрос, — магистр слегка поморщился, — как вы это делаете, как вы научились этому? Как видите, я не хочу узнать от вас ничего нового и целиком полагаюсь на благоразумие.

— Сволочь, — Иван дернулся в кресле, но широкие пластиковые ленты даже не потянулись от его могучего рывка, только в голове поплыл туман.

— Напрасно вы так, глупо и недальновидно. Вы — перспективный кадр, я мог бы предложить отличную должность в… об этом позже. Про деньги можете забыть. Вовремя, все нужно делать, вовремя. А вот должность вполне можно получить. Не упустите шанс, Волгин.

— Магистр, — вмешался в разговор молчавший доселе Меньшиков, — как получите результат, сообщите мне. Но не усердствуйте, этот человек нужен нам живым и не потерявшим своих способностей. Мы договорились, магистр? — с легкой угрозой в голосе спросил Меньшиков.

— Конечно, граф, мы же всегда договариваемся. Только не всегда вы делитесь с нами информацией. И не нужно делать такие страшные глаза, я сообщу. Ваш друг останется в живых. Более или менее, — добавил магистр, криво ухмыльнувшись.

Меньшиков пристально смотрел в глаза Ивана, словно пытался достучаться до сокрытой в глубине сознания тайны. Иван взгляда не отвел, насупился, зубы стиснул, но слабины не дал. Граф поморщился и продолжил тоном, полным странного сочувствия, ставя при этом неожиданные акценты в словах.

— Советую, Волгин, вести себя разумно. Сейчас не время для игр в героев. Родину спасать нужно, пилот. Думай, головой думай и выводы делай правильные. Враг у порога, мы перед ним, как голые. Родина… — Меньшиков сделал многозначительную паузу, — нуждается в новом оружии и твоя задача нам помочь.