Эмилия Ри - Принцесса, которая любила дождь

Фергюссон не выдержал и рассмеялся. Электра нахмурилась.

— Нет, ну ведь серьезно, — Фонтейн затянулся, стряхнул пепел на стол. — А эти ботинки на тебе смотрятся как клоунские башмаки. Слушай, ты в цирке не пробовала выступать?

— Бля, Алекс, завязывай! — не выдержал Фергюссон. — Я сейчас лопну со смеху!

— Верно, Алекс, хватит шутить, — сказала Электра. — А то я тебе второй глаз прострелю. Для симметрии.

— А кто такая эта Электра? — спросил тихо Андреа у Анджеллы.

— Электра Шони, доченька инспектора Александра Шони. Ее мать погибла во Вторую Мировую, — ответила девушка. — Редкостная сволочь, вся в папеньку.

Андреа невольно посмотрел на Электру и понял, что она все слышала. Она глядела ему в глаза холодным, бесчувственным взглядом.

— Боишься ее? — спросила Анджелла шепотом.

Андреа едва заметно кивнул.

— Нельзя, она чувствует твой страх, — сказала Анджелла, подошла к столу.

Андреа словно опомнился, встал рядом и подвинул ей стул. Девушка села, одернула платье. Фонтейн тотчас вскочил со своего места, приглашающим жестом указал на стул. Андреа кивнул, сел за стол. Как раз напротив Электры.

— Ну что, теперь все в сборе! — повысив голос, произнес Фергюссон.

Раздался цокот женских шпилек, и откуда-то из мрака вышла высокая брюнетка в роскошном черном вечернем платье с открытой спиной. Андреа мотнул головой, не веря собственным глазам — она была почти точной копией его Анджеллы, отличалась разве что только прической — незнакомка носила стрижку каре.

Она подошла к столу, окинула всех взглядом.

— Кыш, — шикнула брюнетка, и Электра Шони тотчас выскочила из-за стола и быстрым шагом покинула комнату.

Брюнетка тем временем села за стол напротив Фергюссона.

— Знакомься, — Пол кивнул барону. — Это Каролина. Она курирует вопросы взаимоотношений между нашим родом и остальными семьями клана. Иначе говоря, она решает, кому и как надавать по башке за то, что обидели кого-то из нас.

— Понятно, — сказал Андреа, повернулся к женщине. — Вас назвали в честь американского штата?

Брюнетка смущенно улыбнулась.

— Нет, не совсем, — сказала она. — В честь Каролины, свода законов Карла Великого, оговаривающего создание карательного органа под названием Священная Инквизиция.

— Понятно, — слегка ошеломленно произнес Андреа. И тотчас в подсознании шевельнулось, что кто-то уже говорил ему про Каролину — дочь короля Себастьяна… — Да, действительно, все так просто, а я и не догадался.

— Зато догадался кончить в нашу девочку до свадьбы… — ласково улыбнулась Каролина.

— А… — Андреа опешил.

— А это не твое сукино дело, поняла? — спросила ее Анджелла.

— А чье же, ласточка моя? — все так же ласково спросила Каролина.

— Чье угодно, но только не твое! — рассердилась Анджелла.

— А ты считаешь, я не имею права решать, с кем и когда тебе стоит планировать семью? — рассмеялась Каролина.

— Конечно, — фыркнула Анджелла.

— А я так не думаю, — голос Каролины тотчас похолодел. — Я вижу по твоим поступкам, ты — не способна сама распорядиться собой. Что, собираешься идти под венец в белом платье и с животом? Не могла потерпеть месяц-другой, так чесалось меж больших пальцев ног…

— Для шлюхи, траханной собственным телохранителем еще при живом муже, ты слишком фальшиво играешь в благородную барыню, — заметила Анджелла.

— Ой… — простонал Фонтейн и сполз по спинке стула.

— А почему бы тебе не проявить хоть капельку уважения ко мне? — спросила срывающимся голосом Каролина. Ее щеки горели румянцем, словно ей только что дали хорошую пощечину.

— А за что мне тебя уважать? — спросила Анджелла.

Каролина хотела что-то ответить, но осеклась, шумно вздохнула.

— Да, ты права, уважать меня тебе не за что, — произнесла она чуть слышно.

— Оберегать меня от мужского внимания нужно было еще лет пятьдесят назад, — заметила Анджелла. — А теперь доченька выросла и может сама за себя постоять.

— Что? — не понял Андреа.

— Дорогой, а как ты думаешь, с чего вдруг взъелась на тебя эта потаскуха? — спросила Анджелла. — Она, видишь ли, королева! Ей, видишь ли, принципиально важно, чтобы доченька шла к алтарю чистой и непорочной! Интересно, отец знал, что ты трахаешься с его лучшим другом?

Каролина покраснела еще больше.

— Так, блядь, все! Хватит! — не выдержал Фергюссон. — Сошлись две дуры… Анджелла, на кой хер надо было скелет из шкафа доставать?

— Позволь рассказать тебе историю об одной маленькой девочке, Пол, — сказала Анджелла. — Представь себе, ей шесть лет, тихая, застенчивая, всегда сама по себе, готовая часами играть в игрушки, или сидеть у мамы на коленях и слушать сказки. А потом за ней приехал дядя в черном кожаном плаще и забрал с собой. Он привез ее на развалины, завел под землю, туда, где раньше находились жилые блоки военнопленных фашистского концлагеря. Он втолкнул ее в маленькую комнатушку с высоким потолком и полом, усыпанным какой-то серой трухой, и бросил ей под ноги маленький матрас. На следующий день девочке объявили, что отныне она — карающий меч Клана и ей предстоит многому научиться. А спустя пятнадцать лет девочка поняла, что это за труха, по которой она ходит каждый день — ее комната когда-то была одной из печей здешнего крематория…

Андреа проглотил ком в горле, ему стало дурно.

— То есть вышвырнуть свою шестилетнюю дочь в серый армейский ад — не из тех поступков, которых стыдятся всю жизнь? Я правильно тебя понимаю, Пол? — резюмируя, спросила Анджелла.

Фергюссон закрыл лицо ладонями.

— Анджелла, но ведь ни я, ни Каролина не виноваты в этом, так отец решил! — воскликнул он.

— Действительно, — согласилась Анджелла. — Ты не виноват, она не виновата, и никто не виноват. Просто так получилось. Вы все очень удобно устроились — никто не хочет брать на себя ответственность. Но это уже в прошлом. А теперь я хочу, чтобы вы не лезли в мою жизнь. Мне кажется, это самое меньшее, что вы можете для меня сделать.

— А если нет? — спросила Каролина.

— Поубиваю всех, — невозмутимо ответила Анджелла.

— Даже родную мать? — спросила Каролина изумленно.

Анджеллу затрясло мелкой дрожью.

— О, родную мать я прикончу с огромным удовольствием! — прокричала она. — Где ты была, когда этот ублюдок отдавал меня на воспитание в Маутхаузен?

Ногти Анджеллы противно заскрипели, царапая лакированную столешницу.

— Я была против этого, он не послушал меня, — тихо произнесла Каролина дрогнувшим голосом.

— Потому что ты сама по себе — трусливая шлюха, вот и все, — вынесла вердикт Анджелла. Она уже успокоилась, и теперь говорила привычным своим сексуальным контральто. — Завтра я вернусь к фон Штернгольдту, решу с Элджином один спорный вопрос и вернусь за Андреа. Если он выразит мне недовольство вашим гостеприимством — имейте в виду, что я очень злопамятная, и получив королевскую власть, вряд ли не воспользуюсь ею. Особенно учитывая паскудство характера, воспитанное во мне легкой и безоблачной жизнью.