Андрей Рукавицын - Карниворы, боги наши

Сэм громко рыгнул, выкинул плошку за пределы загона, встал, взял биту и подбросил её несколько раз в воздухе. Коля почувствовал, как его руки кто-то развязал, и тут же он рухнул на землю. Ноги совсем перестали держать. Стоя на четвереньках, Коля огляделся, люди за забором уже начали хлопать в ладоши и радостно вскрикивать. Сэм перебросил биту из левой руки в правую и шагнул к Коле.

– Stand up, you chicken shit! [10]– рявкнул он.

Коля помотал головой, собрался с силами и выпрямился, держась рукой за столб.

– Давай, дерись! Давай! – справа раздался детский голос. Коля обернулся, это был мальчик, который утром принёс ему воды.

Внезапно Колина левая рука онемела. Удар битой пришёлся как раз по нерву. Сэм чётко знал своё дело, каждый удар был очень чувствителен, но не смертелен. Сознание Коли как будто раздвоилось: он ощущал вспышки боли, как тряпичная кукла летал по загону, врезался в забор, и, в то же время, всё это он чувствовал, как если бы его обернули в толстую перину, всё казалось глухим, отдалённым и не важным. Десять, пятнадцать, на двадцать первом ударе Коля сбился со счета и перестал считать. Наконец, Сэм устал, бросил биту, тяжело дыша, подошёл к дверям загона и начал шумно пить воду из ведра. Коля приоткрыл глаза, он лежал на краю площадки и сверху на него смотрел мальчик. Тщательно собрав во рту слюну, он смачно плюнул Коле в лицо.

– Ты даже не сопротивлялся! Хоть бы руку поднял!

Мальчик растолкал взрослых вокруг себя и убежал.

Толпа начала недовольно гудеть. Люди переглядывались, шушукались, кивали головой на Колю, пока один из них не крикнул:

– Мистер Тафт, это ерунда, а не развлечение! Что – у вас получше ничего не нашлось? Смотреть, как цыплёнка отбивают, я и дома могу!

Люди закивали головами, поддакивая оратору.

Мистер Тафт пыхнул сигарой и еле заметным кивком головы подал знак Сэму. Тот выплюнул воду тонкой струёй, вытер рот и одной рукой за шкирку вытянул недовольного через забор в загон. Мужчина тот час явно пожалел о сказанном, но было поздно. Со смачным звуком кулак Сэма выбил из него воздух и, беззвучно открывая рот как рыба, мужчина рухнул на колени и лёг на землю.

Толпа молча смотрела на два неподвижных тела, как вдруг сзади кто-то заверещал высоким голосом:

– Девка! Девка-а-а-а!!!

Все разом оглянулись и увидели, как неподалёку от загона в воздухе проявились две фигуры – мужчина и женщина, одетые в простую, грязную одежду. Широко открыв глаза, они посмотрели на толпу, на посёлок и, спотыкаясь и падая, побежали к лесу.

– Pussy is mine! [11]– рявкнул Сэм и рванул за вновь прибывшими.

Мистер Тафт, не торопясь, спустился с балкона, вышел из ресторана и подошёл к лежащему на земле Коле. Он сел на корточки рядом с ним и проговорил, стряхнув пепел с сигары:

– Ты даже умереть толком не можешь, да? Чуть мне шоу не испортил…

Коля не ответил, только посмотрел вслед убегавшей толпе и закрыл глаза.

Мистер Тафт достал из кармана складной блестящий нож, открыл его, протёр лезвие пальцами и с размаху по самую рукоятку вогнал его Коле в ухо. Подождав, пока его тело перестанет дёргаться, он вытащил нож, тщательно вытер его пучком сена и оглянулся назад. На дальнем конце посёлка несколько человек, широко размахивая руками и ногами, били мужчину, который лежал на земле и уже даже не пытался защищаться. Остальные стояли вокруг и смотрели. Мальчик что-то искал в карманах одежды, сорванной с мужчины. На заднем дворе соседнего дома Сэм положил девушку в бесчувственном состоянии на стог сена, поднял на ней платье и начал расстёгивать свои штаны. Пара мужчин стояли рядом и ждали своей очереди. Мистер Тафт встал, положил нож в карман, вытер о неподвижное Колино тело ботинок, и сказал:

– Вечер всё-таки удался…

– Зачем Вы это сделали?

Тишина… Где-то вдалеке слышен шум воды, иногда неразборчивые обрывки разговоров, шорох листвы… Потом опять тишина…

– Эй! Я Вас спрашиваю!

Негромкий звук рояля, играющего медленную классическую музыку… Цоканье копыт по мостовой… Шум крыльев большой птицы… Тишина…

– Я умер или нет?

Капли дождя… Шум прибоя… Тишина… Девичий смех…

– Смерти нет… Есть только другая жизнь…

– Зачем Вы надо мной издеваетесь? Почему Вы не оставите меня в покое! Я просто хотел умереть… А Вы… Опять…

– Ты забавный… Ты Нам нравишься… А потом… Ты ещё не дорос… Твоё время не пришло… Всё равно сюда же и вернёшься…

– Сюда – это куда?

– Сюда… К Нам…

– И что теперь?

Тишина… Шелест листьев в лесу, еле различимый лай собаки… Скрип плохо смазанной двери… Колокольчик…

– С одной стороны, ты, конечно, молодец… Такого я ещё не видал… А с другой стороны, мне опять всему тебя заново учить…

Егорыч крякнул, почесал ногу и встал со скамейки.

– Почему заново? – спросил Коля.

– Ты чё – и в правду ничего не помнишь? – Егорыч с сомнением посмотрел на него.

– Я всё помню… Деревню, маму… Как меня сюда привезли… Вы о чём?

– Да о том! Был ты уже здесь! Жена у тебя тут беременная!

Коля засмеялся:

– Какая жена? Вы что?

Егорыч смачно сплюнул, оглядел Колю сверху до низу, повернулся и пошёл к столовой.

– В третий барак зайди! Ну и шутки у Вас, мать Вашу! – прокричал он и погрозил пальцем кому-то в небе.

Коля посмотрел ему вслед, одел на плечо свой рюкзачок, ещё раз оглядел ферму, еле заметно улыбнулся и пошёл за Егорычем.

The End

Кто бы сомневался.

Боже мой!

Это точно!

Везучий ублюдок.

Хозяин!

Так, так, так…

Тост!

Не дай бог, они пропустят своё ежедневное развлечение.

Когда ты готов, Сэм, когда ты готов.

Вставай, трус поганый!

Девка моя!