Эльрида Морозова - Оборотная сторона Луны

– Почему? – тупо спросила я.

– Потому что ради каторжников Земля ничего делать не будет. Это экономически невыгодно. Тут некого и нечего спасать. Не осталось ни людей, ни материальных ценностей. А кто будет оплачивать этот спецназ? Ты со своей зарплатой смог бы сделать это?

Я не понимала его и молчала.

– Они могут послать помощь только высокопоставленному человеку. И он, к счастью, есть. Про него надо писать. И от имени его.

Я заставила себя спросить:

– Кто это?

– Арнольд Рассел.

– Сделать вид, что он остался жив, и написать от его имени?

– Он остался жив, – сказал Лео. – Он выходил к каторжникам с голыми руками и просил переговоров. Чтобы мы все мирно сдались. Волк не стал его слушать, приказал избить до полусмерти. Потом его заперли в какой-то комнате. Ключ у Волка. Он хотел его использовать для чего-то. Но сначала мы используем его имя.

Я почувствовала огромное облегчение, что не я одна осталась в этом корпусе. Кроме меня есть еще кто-то. Как бы связаться с Арнольдом? Может, ему требуется какая-то помощь?

– Остался ли кто-то еще? – спросила я.

– Насколько мне известно, нет.

Я подумала, что человек, искавший по корпусу живых, владеет этой информацией лучше всех.

– А сейчас мы обеспечим себе безопасность, – сказал Лео. – Для прикрытия можешь открыть в компьютере игру. Если кто войдет, можно будет сказать, что играешь, а не пишешь письма на Землю.

– Клавиатура сломана, – вспомнила я.

– Мы возьмем от другого компьютера. Я принесу тебе.

Он спрятал свой нож и пошел за другой клавиатурой. Он был ко мне спиной и ни о чем не подозревал. Вот если бы напасть на него сзади. Только как сделать это незаметно? И как рассчитать свой удар так, чтобы Лео потерял сознание?

Пока я думала об этом, Лео отсоединил клавиатуру от другого компьютера и принес мне. Я ничего не успела сделать. Я чувствовала от этого разочарование и облегчение одновременно.

– Ты можешь открыть письма, которые Рассел писал президенту?

– Это нарушение личного права.

– Я уже понял, что ты чтишь закон. Однако открой письма Рассела. Нужно понять его стиль.

Я открыла парочку, и Лео пробежался по ним глазами.

– Все понятно. Пиши так. «Мистер президент, довожу до вашего сведения обстановку в Лунном корпусе. Произошел бунт каторжников около двух часов по местному времени. Около трех часов корпус уже весь был взят. Все мирные жители были убиты. Нас осталось только двое: я и мой ассистент… (Дальше пиши свои имя и фамилию). Очевидно, есть еще уцелевшие люди, но мы пока еще не можем сказать, кто это и сколько их. Как бывший комендант корпуса, я прошу только две вещи. Объявить на Земле траур по погибшим шести тысячам мирных жителей на Луне. И выслать нам помощь. Каторжников надо нейтрализовать, чтобы представить честному суду».

Он не знал, как дальше продолжить. И я отлично поняла его. Он хотел сказать, что нельзя бросать корпус на произвол судьбы. Что даже среди каторжников есть люди, достойные спасения. И что если им кажется, будто их нет, надо допустить такую возможность.

Да, здесь были хорошие люди. Взять хотя бы Лео и Брайена. Взять того человека, что искал по корпусу выживших. И сейчас я была уверена, что их гораздо, гораздо больше. Не одной мне требовалась помощь. Она была нужна всем нам.

– «Дайте ответ так быстро, как только сможете. У нас с ассистентом мало времени. Наши жизни здесь каждую секунду подвергаются опасности. Ваш искренний друг, Арнольд Рассел».

Я дописала письмо и отправила его. Некоторое время мы просто смотрели на пустой монитор.

– Сколько времени письмо идет от нас до Земли? – спросил Лео.

– Около шести минут. Они ответят, как только смогут.

Мы ждали, затаив дыхания. Из оранжереи доносились пьяные голоса.

– Хорошо я придумал про траур? – спросил меня Лео.

– Это чтобы было похоже на Рассела?

– Да. Это было бы в его стиле.

Ответ пришел через семь минут после отправки.

«Уважаемый мистер Рассел! Примите мои соболезнования насчет случившегося. Пришлите нам видеописьмо. Мы должны пообщаться с вами лично, чтобы я мог что-то решить. С уважением, президент».

– Черт! – сказал Лео. – Плохо дело. Пиши, что видеосвязь сломана. Что ее сломали каторжники.

– В каком стиле это писать?

Он продиктовал. Мы стали ждать ответа. Я написала еще одно письмо, изложив в нем подробности. Мы напряженно смотрели на экран, ожидая ответа. И вот пришли несколько строк.

«Мы делаем все возможное, чтобы вызволить вас. Вы должны помочь нам представить картину всего произошедшего. Постарайтесь найти где-нибудь камеру и наладить видеосвязь. Сколько человек кроме вас осталось в живых? Что планируют делать каторжники? Где они расположились? Имена их главарей. Требуют ли они выкуп. Какие потери несет наша сторона. Любая информация очень важна для нас. Держитесь, и верьте нам: мы вам поможем. Ждем вашего ответа как можно быстрее».

Мне сразу стало легче дышать. Как я только могла усомниться в том, что Земля поможет?

А Лео рядом со мной стукнул по столу кулаком. Я вздрогнула и посмотрела на него с ужасом. Мне показалось, он сошел с ума.

– Кретины! – процедил он сквозь зубы. – Неужели они не понимают, что нам некогда поставлять им информацию? Пусть бы лучше написали, когда вытащат нас отсюда!

– Но им ведь надо знать, что здесь происходит, – слабо возразила я.

– Да? А ты выкини из их письма первое и последнее предложение и перечитай текст. Думаешь, зачем им нужна видеосвязь? Они попросту нам не верят!

Я вздрагивала от каждого его резкого слова. Я думала о том, что Лео преступник, и его мир ограничивается жестокостью, холодными расчетами и предательством. Он не знает, какова действительность на самом деле. Он привык не доверять людям и не ждет от них ничего хорошего. Но я-то знаю, что сейчас на Земле уже собран совет, который строит планы по спасению лунного корпуса. Нам обязательно помогут. Это в мире каторжников царит жестокость, а в верховном правительстве – гуманность и взаимопомощь.

– Пиши, – стал диктовать Лео, и я послушно забарабанила пальцами по клавишам. – «У нас нет времени докладывать вам обстановку. Ответьте, сколько нам еще ждать. Когда вы пришлете за нами корабль. Долго продержаться мы не сможем. Пожалуйста, спасите наши души».

Я печатала за Лео и думала, а верит ли он сам в свои слова? Только что говорил, что Земля ничего не сделает для нас. А сейчас спрашивает, когда они прилетят за нами. И вообще, он пишет от имени Арнольда Рассела. Но когда нам на выручку прибудет корабль, они будут спасать настоящего Арнольда Рассела, а не каторжника, взявшего на себя его имя. На что он надеется?

В коридоре раздался какой-то шум. Не со стороны оранжереи, а с лестницы. Сюда кто-то шел. Я слышала топот не одной пары ног, и чьи-то громкие голоса.