Владимир Стрельников - Обрести свой мир

— Грабим потихоньку? — вкрадчиво спросили сзади. Позади нас в городском камуфляже с погонами старшего урядника стоял Ленька Ложкин, ОМОНовец. Вот интересно, даже звание сменили, а название отрядов парни отстояли. Оно, говорят, кровью омыто. Всеми отрядами рапорт на увольнение писать — этого руководство явно не ждало. И отстояли, молодцы. А со званиями и чинами такая путаница!

— Нет, собираем бесхозное имущество. А ты, Лень, как индеец. — Я повернулся к нему. — Слушай, не заморачивайся. Если найдется хозяин, все вернем. А что потратим — оплатим. Этот же магазинчик из Чебоксар, где же его хозяева теперь? Мы документы посмотрели. Хотели свой оружейный в город, вот, получите и распишитесь.

— Ладно, не кипеши. Не тупой, все вижу. Но вы варежку зря раззявили, любой подойти мог. Так в такое время нельзя! — Ложкин покачал головой.

— Ну, я пять раз в Чечне не был, Лень. Мы в магазине далеко не все брали, людям оставили. Там еще очень много товара. Сам погляди, может, что понравится. Ты с Любкой к тестю? Жив Михалыч? — Я знал и тестя и жену Ложкина. Вместе работали. Оттуда и Леонида знал.

— Жив, слава Богу. Любаня у него. Чем заняться думаете? — Леонид явно не был настроен воинственно. Впрочем, такая ночь что угодно мелким покажет.

— Сейчас все дома выгрузим, и съезжу к главе. Может у него хоть связь есть, хоть что — то узнаем. Со мной поедешь? — я кивнул Димке на кабину. — Садись, братик за руль. Лень, ты на полицейской волне? Я звякну, выезжать буду. Если хочешь, поехали со мной.

Вадим запустил движок, обогнул магазин и подъехал к одному из Егерей. На него уже было наброшено дышло. Зацепив за наш, я занял место за рулем, а братик завел второй (ключи были на стенке в складе) и поехали домой. Ложкин покачал головой. По щебенной дороге мы выехали на Оренбургский тракт. До дома метров двести, а сколь психа с этой, так сказать, добычей. Ожила рация:

— Любомир, а парня хоронить? — Леонид стоял возле охранника.

— Лень, съездим к голове и этим займемся. Тут многих хоронить надо. Я сейчас к мулле схожу, вроде он жив и дома, обговорим это. И попа найти надо. До связи… — я отключился.

Все ж целый поезд веду, ладно на дороге до сих пор никого. Братик ехал за мной. Ложкин подошел к Ниве и открыл дверь. Вообще-то это я у погибшего охранника ключи нашел и Ниву открыл, но даже от очень вкусного пирога надо откусывать маленькие кусочки. А то, как сказал Ходжа Насреддин, подавишься. Проезжая мимо стоянки, опять посмотрел на Скании — нефтевозы. Сейчас Егерей поставлю и пойду смотреть.

Припарковав Егерей во дворе прямо на соседской картошке (их все равно нет, а пятнадцать соток картофеля мне не надо), выпрыгнул из машины, сбросил дышло и только собрался залазить обратно, как что — то здоровое в кустах привлекло мое внимание. Кусты раздвинулись, и из картошки вылезла здоровая (с кошку) ярко-фиолетовая жаба. Она со скоростью пулемета собрала языком личинок колорадского жука с куста, только ветки закачались. Громко и довольно квакнув, она неторопливо пошла дальше.

— Люб, ты на что вылупився? — из третьего Егеря вылез Димка.

Я, молча ткнул пальцем.

— О, а ты сказал муркокнутый. Измененное магией существо. Интересно бы потрогать. — Димка хоть и выше меня на полголовы, но с головой порой не дружит.

— Куда?! — я дернул его за шиворот. — Обычная жаба может раздражение сделать, а тут гроза колорадских жуков. Не трогай!

— Опять попался. — Братик недовольно покрутил шеей. — Когда меня за шиворот таскать перестанешь?

— Когда думать научишься. Кать, Леша, подойдите. — Я обернулся к детям. — Жабу не хватать, маму слушать и, самое главное! От дома ни на шаг, ясно! Ясно?

— Да ясно, ясно. И жабу трогать не будем, фу! — Катюха сморщила носик.

Мы принялись затаскивать груз в дом, не стоит светить перед соседями. В зале выросла большая куча вещей. Патроны и ружья я занес в кладовку и закрыл на ключ. Береженных родителями детей Бог бережет. Генераторы затащили в сарай и заперли на замок.

Отец активно разделывал осетра, увлекшись этим процессом и ничего не замечая. Голова рыбины свисала с одного края дворового стола, а хвост — с другого. Наш кот и четыре соседских дружно гипнотизировали его взглядами.

Ну ладно. Я подошел к вышедшей жене.

— Алис, я проеду в центр, к Константину Егорычу зайду, а может, и еще кого из начальников найду. Не может быть, что бы никто ничего не знал. Не переживай, все будет хорошо. — Поцеловав жену, залез в работающий Егерь и включил вторую передачу. Взял рацию:

— Лень, ты как, готов? Я выезжаю.

— Подберешь меня возле Мифа. — Леонид как всегда краток и лаконичен. Елки, нефтевозы! Совсем затаскался, чуть не уехал.

— Дим, давай ко мне, заберем кое-что.

— Что забыли? — залезая в кабину, спросил братик.

— Вот это. — Останавливаясь возле Сканий, сказал я. Вышли из машин, обошли кругом, никого. И кафе следов никаких, за исключением рекламного щита на дороге. Появился Леонид. Решив проверить машину поновее, запрыгнув на подножку, потянул дверь. Открыто, и ключ в замке. А это что занавес шевелиться? Я потянулся к нему, и струя из-за занавески ударила мне в лицо. Мама!

Пришел в себя минуты через полторы. И то потому, что кто-то мыл мне лицо.

— Глаза промой, балбес! В незачищенный грузовик залез, идиот! А если бы там не девчонки, а чех с ножом? Отрезал бы башку твою глупую, нахрен. — Ленька бывает и очень выразителен, когда злой.

— Какие девчонки? — у меня, наконец, перестали слезиться глаза. Я начал активно моргать ими, чтобы согнать слезы. Увидел знакомую канистру. Хорошо привычка есть без запаса воды никуда не ездить.

— Маленькие, хорошенькие, вот эти. — Димка придерживал двух девочек — близняшек лет пяти.

— Вы откуда, красавицы. И где ваши мама и папа? — Я присел возле них. Девчушки были чудо, с каштановыми волосами и темно-карими глазами. Обе держали перед собой яркие рюкзачки.

— Нет их, умерли. — Неожиданно взросло ответила одна из них. А вторая добавила. — Нас дядя в детский дом вез, тетя нас выгнала. Сказала, что сироткам там самое место.

Обе девочки заревели. Димка присел возле девочек и стал угощать их шоколадкой. Постоянно в карманах таскает, сластена. Слезы у девочек постепенно высохли. Я тем временем залез на цистерну, сорвал пломбу, открыл крышку и принюхался. Соляра, нет никаких сомнений. Здорово!

— Слушай, а почему на меня газ подействовал, а на них нет? Как такое может быть? — я обернулся к Леониду, спрыгнув с цистерны.

— А они, нос и глаза закрыли и накрылись, когда вылазили. До них эта дрянь не добралась. Очень сообразительные девочки. Интересно, кто их учил? — Ленька крутил баллончик с газом.