Алексей Пехов - Летос

— Дыма не будет, но пламя мне нужно, — настойчиво повторила Шерон. — Чтобы я могла знать, если нечто окажется рядом.

Возле скал был сухой песок и почти не гулял холодный ветер. Тэо начал собирать сосновые ветки, но Шерон его остановила:

— Это ни к чему.

Она вытащила из сумки два маленьких плоских камешка стального цвета, стукнула ими друг о друга, бросила на землю, произнесла наговор, да так быстро, что даже ухо Лавиани не разобрало слов. В следующую секунду сойка вздрогнула, а акробат отшатнулся назад, прикрыв глаза рукой, таким ярким было пламя.

— Шаутты вам в горло! — буркнула Лавиани, злясь на себя за секундный испуг. — И после всего этого еще кто-то смеет говорить, что Тион уничтожил волшебство.

— Грейтесь, — улыбнулась Шерон. — А мне надо еще кое-что сделать.

Тэо не следовало просить дважды. Он протянул руки к белому ревущему огню, от которого шел сильный жар, пробормотав:

— Что еще надо для счастья…

Лавиани для счастья надо было, чтобы Шрев навсегда забыл о ее существовании. Он смотрела, как указывающая стальным стилосом рисует на песке странные знаки, окружая их стоянку.

— Полагаешь, это поможет?

— Надеюсь, да. — Она не поднимала глаз от рисунка на земле и не прерывала работу. — Заблудившихся точно остановит.

— А других? — Тэо снял мокрые ботинки, вытянул ноги к огню.

— Нет. Пожалуйста, не отвлекайте меня. Я не хочу допустить ошибку. Надо успеть закончить с этим до наступления ночи.

Небо почти погасло, и светлая бело-желтая полоса, след от уже исчезнувшего солнца, осталась лишь у горизонта. Тени расползлись, встали на дыбы, распахнули крылья, обратились в ночь. Еще несколько минут, и закатная полоса сжалась в тонкую нитку, а затем и вовсе пропала.

Шерон вернулась в круг огня, села на теплый песок, блаженно потянулась, чувствуя, как ноет поясница. Акробат развязал вещмешок, доставая продукты, которые им дали на ферме, и девушка почувствовала, как голодна.

— Ты согрелся?

— Да, спасибо. Ты разожгла странный костер.

Она улыбнулась и сунула руку прямо в огонь:

— Он греет, но людей не обжигает. Очень удобно в походах.

Лавиани потянулась, чтобы удостовериться в ее словах, но тут пламя мигнуло и начало наливаться алым, точно кровь, цветом. Указывающая, мгновенно оказавшись рядом, крепко вцепилась ей в запястье, отдергивая назад. Заставляя алое вновь стать белым.

— Что за шутки?!! — У сойки не получилось сдержать гнев.

— Спасаю тебя.

— Ты же сказала…

— Не могу поручиться, как на тебе отзовется такой огонь. Теперь я знаю, кто ты, Лавиани.

Она прищурилась, чувствуя, что Тэо весь обратился во внимание.

— И кто же я, по-твоему, девочка?

— Таувин.

Смех ее был как стук полых костей друг об друга.

— Ты ошибаешься. Я не таувин. Великих воинов, блюстителей света, нет со времен Войны Гнева и случившегося за ней Катаклизма. Паладинов перебили. Скованный — ту их часть, которая сражалась на стороне Тиона, и Тион — ту, которая встала на сторону Скованного.

— Выходит, ты все же знаешь некоторые из легенд.

— Лишь эту.

— Помнишь стишок из детства?

— Никогда не слышала, — пожала та плечами. — Глупые детские стишки. Их напридумывали, похоже, без счета.

— Я наблюдала за тобой. — Девушка с благодарностью кивнула, когда Тэо протянул ей мясо и хлеб. — Ты мало ешь. Точнее, почти не нуждаешься в пище. Как таувины. Они считали, что еда ослабляет способности и магию. Поэтому питались только тогда, когда знали, что нет угрозы или не надо сражаться. Единственное, что им не мешало сохранять силы, — куриные яйца. Позавчера ты выпила дюжину.

— Быть может, я их просто люблю, — улыбнулась Лавиани.

— Быть может. Говорят, таувины вообще не чувствовали вкус еды. Как у тебя с этим?

— Сейчас достану зеркальный доспех и свой верный меч и посоветуюсь с ними, стоит ли делиться с тобой такими тайнами.

Девушку не смутила язвительность собеседницы, и она продолжила, даже не сбившись:

— Также таувины мало спали. Им, как и тебе, практически не требовался сон.

— Старость приводит к бессоннице. Вот поживешь с мое, узнаешь, что это такое.

— Ты быстра и вынослива. Для своего возраста особенно.

— Хорошая кровь. У меня все предки были такими, — невозмутимо произнесла сойка.

— Ты прекрасно видишь в темноте. Как я, а может быть, даже и лучше.

— Ну, это, конечно, делает меня рыцарем света.

— Твои познания в лечении. — Девушка приводила все новые факты. — Я замечала, как ты быстро определяешь его состояние и как ловко избавляешь от боли. Те травы, что ты собирала по пути. Таувины обладали уникальными знаниями и могли вылечить раны, от которых в наше время не спасут даже лучшие доктора герцога.

— Может, дураки, сражавшиеся когда-то с шауттами, и владели чем-то подобным, но это исчезло вместе с ними. Тут я, пожалуй, даже немного пожалею о подобной потере. Затягивать раны взглядом, дарить прикосновением бодрость и прочие чудеса — я бы от такого не отказалась.

— Если сложить все сказанное, то получается интересная картина.

— Но ничего не доказывающая, — скучным голосом возразила ей Лавиани.

— Возможно. Если бы не сегодняшний костер.

— Да дался тебе этот дурацкий огонь, девочка! — поморщилась та.

— Пламя не врет. Его нельзя обмануть. Ты ведь родилась здесь и должна знать.

— Когда оно горит синим — жди беды, — кивнула сойка, не собираясь спорить с очевидными фактами. — Но белое и алое… сегодня я их увидела впервые.

Тэо прислушивался к их негромкому разговору, неспешно ужиная, и даже забыл на несколько минут о том, где они находятся.

— Кстати, я тоже никогда такого не встречал. И стишок не слышал. Можешь рассказать подробнее, в чем тут соль? Я знаю, что пламя горит синим, если рядом заблудившиеся, шаутты или асторэ. Но белый цвет? О ком говорится в этой строчке?

Шерон улыбнулась:

— Об указывающих. Наш дар белый.

— Белый — цвет смерти. И старый символ некромантов. Потому что раньше дар их проявлялся именно так. Замки Белого огня прежде принадлежали им, пока их не отбили таувины, — задумчиво произнес Пружина. — Указывающие — потомки темных колдунов. Тех, которые раньше поднимали целые кладбища и отправляли мертвых драться с таувинами.

— Вот мы и подошли к алому цвету, — подхватила девушка. — Считалось, когда рядом с белым пламенем находится таувин, оно становится ярко-алым. Что сейчас и случилось на наших глазах.

Тэо посмотрел на двух женщин, пытаясь представить те времена, когда рыцарь света в тяжелой сверкающей броне встречался с чудовищем в человеческом обличье, управлявшим силами той стороны. Ни Лавиани, ни Шерон не слишком-то походили на таувина и некроманта.