Андрей Прудковский - Дхана и иные миры

В течение суток составлялись альтернативные планы уничтожения объекта, но этих суток оказалось достаточно, чтобы объект разобрался с управлением своей клетки и вышел на свободу. Трёхмесячные поиски сбежавшего объекта были безрезультатны.

— Радогаст! Радогаст!

— Слышу, Упыг!

— Объект сбежал!

— Доигрался!

— Помоги!

— Могу только указать примерное положение объекта.

— А можешь лишить его жизни? Так, как ты обычно умеешь это делать.

— Не могу! Кто-то уже постарался до меня, а объект, тем не менее, жив.

Через полгода до центра дошла весть о том, что сбежавший объект был уничтожен военными с помощью ракеты. Многие плакали. Данные, полученные от объекта, позволили разработать устройства, управляющие уровнем агрессивности людей. С помощью этих устройств можно было во много раз увеличить ту степень агрессии, которую человек уже имеет, однако на людей не испытывающих этой эмоции устройство никак не действовало.

— Радогаст! Радогаст!

— Слышу, Упыг!

— Войска четвёртого региона полностью вышли из подчинения!

— Сочувствую Упыг!

— Ментограмма командующего идентична мыслеотпечаткам уничтоженного объекта!

— Ещё раз сочувствую Упыг! Но помочь не могу. Объект уже мёртв и нападает как дух. А с духами я не сражаюсь! Можешь обратиться в Наблюдательный Совет с просьбой о помощи.

— Постараюсь справиться сам!

Из дневника Радека Котлованова.В первые годы появления Розы мы почти каждый вечер проводили так называемые «соединения четырёх» для борьбы со злом. Через полгода мы уяснили оптимальную стратегию подобных соединений. Всё должно происходить, как в хоровом пении: каждый должен исполнять свою партию. Так, например, у Любочки лучше всего получалась партия защиты, у меня — партия разведки и нападения, тётя Валя обычно вела основную мелодию доброты, а Роза дирижировала всем этим «оркестром». Со временем такие «соединения четырёх» стали проводиться всё реже и реже, так как никто, кроме Розы не видел в них особого смысла. И вот однажды…

Это было, как я помню в воскресный день вечером. По старой памяти и по настойчивым просьбам Розы мы решили опять провести недолгое «соединение четырёх». И вот, во время этого соединения мы все услышали голос:

— Ну как, маленькая девочка, добилась ли ты успеха?

— Да, Радогаст! — мысленно ответила Роза, и мы все, связанные с нею чётко услышали её ответ.

— Колдун УЫЫ сбежал, и вам предстоит сражаться с ним.

— Для сражения с ним вряд ли хватит одной нашей четвёрки, ведь мы не сможем его окружить с четырёх сторон, и он всегда сможет от нас сбежать.

— Да, придётся вам помочь. Я буду посылать в ваш госпиталь людей, способных перенять твоё умение; ты, Роза, будешь обучать их и разбивать на четвёрки. Я думаю, что нам понадобится очень много подобных четвёрок, если мы хотим победить злое колдовство УЫЫ. Один из подходящих людей работает рядом с вами — это здешний священник отец Иоанн. Попробуйте уговорить его присоединиться к вашему начинанию.

Теперь ты, Валентина, — сообщаю, что твой Семён Андреевич ищет сына Александры — Радека и отнюдь не для дружеских объятий, — это, я думаю, тебя огорчит. Впрочем, я был предусмотрителен и все официальные бумаги о его рождении — уничтожил. Нет, не своими руками, но служащие часто так невнимательны. Не замечают упавших бумажек, а потом уборщицы их подметают… Таким образом, Семён Андреевич даже не сумел узнать его имя. Он в ярости, но ничего сделать не может. Тётя Маша жива и в безопасности! Не ищите её! Ты, Любочка, пока можешь выполнять свою мечту и учиться там, где задумала, но не задерживайся надолго в чужедальних местах. Помни, что твоё место здесь, рядом с мамой. А ты, Радек, будь осторожен. Я чувствую, тебя ожидает опасный путь. В случаях смертельной опасности не забывай мысленно позвать меня. Я хочу и тебя сохранить для решающего сражения.

Не забывайте почаще тренироваться в «соединении четырёх» — однажды это спасёт ваши жизни и жизни ваших близких.

С этими словами голос Радогаста затих и мы все долго молчали под впечатлением случившегося…

Прошло три месяца. Мама Валя очень подружилась с отцом Иоанном и рассказала ему о наших экспериментах «борьбы со злом». Отец Иоанн обещал подумать, не противоречит ли подобное деяние тем или иным канонам христианства.

На следующий день отец Иоанн принёс нам большую икону архангела Михаила и сказал, что он согласен принимать участие в наших молитвах, но с условием, что перед этим он будет проводить вместе с нами молебен архангелу Михаилу, так как именно архангел Михаил всегда помогает тем, кто борется со злом.

В очередной субботний вечер он присоединился к нашему «соединению четырёх». Оказалось, что он прекрасно передаёт и принимает мысленную речь, а при «соединении» вполне может заменять любого из нас. Он сказал, что за исключением нашей техники, всё ему прекрасно знакомо. Направление Божественной любви на прихожан он использует ежедневно во время службы. А вот те нюансы нашей деятельности, которые вызывают головную боль у людей преданных злу, — сам он никогда не использовал, но видел их применение у одного монаха, который изгонял бесов.

Я спросил отца Иоанна, почему же мы до сих пор не знали, что он — телепат. На это отец Иоанн ответил, что не считал допустимым пользоваться этим своим умением, так как при этом мог стать невольным свидетелем чужих тайн.

Незаметно прошло ещё три года. Люба закончила школу и уехала учиться на биолога в город. Отец Иоанн сказал, что Господь призывает его в дорогу, — и ушёл пешком в неизвестном направлении. Мама Валя, будучи заведующей госпиталем, целые дни пропадала в хлопотах. После школы дома оставались только я да Розочка. Она стала гораздо общительнее, и у неё часто собиралась компания детей, которых она учила всяким фокусам, в том числе и чтению мыслей, и «соединению четырёх», но всё как бы несерьёзной забавной игре.

Я пристрастился последнее время играть на флейте, и, по-моему, у меня стало что-то получаться. Впрочем, недолго мне наслаждаться детством. Кончаю восьмой класс — и на годичные военные сборы, а затем — в армию защищать наше отечество от злобных южных дикарей. На этом я заканчиваю записи о своих школьных годах. Если мне повезёт и я вернусь, то продолжу!

От составителя.

Точная судьба тёти Маши никому неизвестна. Но вот я нашёл в дневнике одного путешественника небольшой отрывок, который может иметь к ней отношение:

Рассказ горца.

В ауле нашем — один дом, одна семья. Не пройдёшь к нам, не проедешь — только на моём коне! И был год, — мать умерла, отец сидит, молчит! День молчит, два молчит, — год молчит!