Валентина Когут - Рангила. Кто-то рядом

Что же с вами делать? – устало подумала она».

Одинокая женская фигура стояла возле окна и смотрела куда-то вдаль. За окном шел дождь, и тротуары практически скрыло под покровом воды. Крупные капли дождя стекали по стеклу и капли слез по ее щекам, оставляя длинные мокрые дорожки.

Прошло два дня с момента исчезновения дочери, и по всем правилам она должна была обратиться в правоохранительные органы уже через сутки. Но она этого не сделала. Мало того, у нее было странное ощущение, что этого категорически нельзя делать. При этом, в ее душе теплилась твердая уверенность, что дочь вернется.

Обязательно вернется.

И она ждала.

Дмитрий решил пройтись по залу и прикинуть возможное место для расположения людей в зале, пока док продолжать бубнить свое «я друг» и «все хорошо». Объект вел себя очень спокойно, не проявляя признаков агрессии, что давало надежду на то, что перемещаясь по залу во время дежурств, можно будет, практически вплотную, приближаться к нему, да и в целом не придется ютиться у входной двери. Он внимательным взглядом оглядел помещение. Оно было прямоугольной формы, просторным и хорошо освещенным, за счет окон вдоль стены.

Судя по всему, помещение по мере необходимости использовали в разных целях, так как столы и стулья были аккуратно сдвинуты вдоль стен, на одной из которых висел огромный телевизор для презентаций, а рядом стояла кафедра с микрофоном. Зал был очень красиво отделан в светло-бежевых тонах с легким тонким, едва различимым рисунком на стенах, за счет чего создавалась теплая атмосфера во всем помещении, а льющийся из окон солнечный свет очень хорошо дополнял эту мягкость. С потолка свисали две большие и красивые люстры, обрамленные различными видами стеклянными висюльками, достойные висеть в каком-нибудь королевском дворце. Свисающая по окнам тюль с изысканным узором, также красиво гармонировала со всеми деталями зала. И только обезображенное тело, стоящее в луже собственной крови, портило общее впечатление от помещения.

Дмитрий решил подойти к одному из стульев и сесть, чтобы посмотреть возникнет ли какая-нибудь реакция или нет.

– Кэп, ты притомился что ли? – подковырнул его Макс.

– Типа того. Иди сюда, тоже присядь. Док, хватит его уже заговаривать, он вас все равно не понимает.

– А я вот с вами не соглашусь, Дмитрий Александрович. Мне как раз, показалось, что Объект немного успокоился после моих слов, – сказал Зайцев.

– Да вы его просто достали своими шаманскими звуками, – отмахнулся Бартон.

– А мне вот интересно, господа, с чего вы взяли, что наш Объект это ОН? – вдруг хитро улыбаясь, спросил профессор.

– Э-э-э… Не понял, – протянул Макс, растеряно глядя на дока.

– Что вы имеете в виду, док? – насторожился Дмитрий.

– Я имею в виду, что наш Объект – это девочка! – торжественно провозгласил профессор.

Хорошо, что оба спецназовца в этот момент уже сидели на стульях, иначе падение было бы не минуемо, настолько огорошила их эта новость. Одно дело относится к этому как к Нечто и совсем другое, когда это начинает обрастать деталями.

– И как вы это поняли? – спросил Дмитрий.

– Сквозь порванные ткани видны внутренности и мне удалось рассмотреть органы, которые могут принадлежать только женскому полу, – довольно умничал Зайцев.

– Вот те раз! Мне даже как-то неловко стало, что я хотел ее убить, – завертелся на стуле Макс.

– А вот мне нисколько, – сурово прищурившись, произнес Дмитрий, рассматривая Объект еще раз. Ему почему-то казалось, что Объект выглядит немного по-другому, но не мог понять, что именно отличалось.

– Макс, тебе не кажется, что с Объектом произошли какие-то изменения? Как-то он не так выглядит по сравнению с прошлым разом?

– Да, вроде нет. Все такой же уродский. Вот только кровь бежать перестала.

Вот именно. Кровь перестала течь и даже капать.

– Док, давайте, попробуем подойти немного поближе. Может, вы еще что-то увидите.

– О, замечательно! – встрепенулся профессор.

– Двигаться все также медленно и реагировать на мои команды, – напомнил Бартон.

– Ну, конечно же, – вздохнул Зайцев, сдерживая свои порывы.

Они подошли на расстояние четырех метров от Объекта, и Бартон дал команду остановиться. Он помнил, что ребята смогли подойти поближе в прошлый раз, но он не стал рисковать здоровьем старика, которое, наверняка, не такое стойкое как у его бойцов.

– Посмотрите внимательно, может, что-то еще интересное обнаружите, кроме его пола. – Бартон намеренно продолжал нейтрально говорить об Объекте.

– А вы говорите, что кровь текла? Гм, хотя и так понятно – такая лужа, – сам с собой переговаривался профессор. – Гм, гм, весьма интересно, просто невероятно. Странно…, – бормотал Зайцев.

– Док, хватит бубнить. Скажите внятно, что вы видите.

– Да, конечно, прошу прощения. Вижу удивительную вещь – после потери крови, в таком количестве, вены и артерии должны иметь дряблый вид, так как в них нет крови и давления. Но я отчетливо наблюдаю в нескольких местах абсолютно полные артерии с нормальным давлением. Если вы присмотритесь, то даже сможете увидеть, как кровь перекатывается по ним, циркулируя по телу.

– То есть…, – подытожил Бартон.

– На лицо явные признаки регенеративной способности.

– То есть, Объект восстанавливается, – зло заключил Дмитрий.

– Именно так, – довольно подтвердил Зайцев.

– А вот это фигово! – включился Макс.

И Дмитрий был с ним полностью согласен. Он как раз надеялся, что Объект до конца истечет кровью, совсем умрет, и его можно будет ликвидировать. Но не тут-то было. Оно точно не собиралось умирать.

– Как такое возможно? – восхищенно бормотал профессор, плотнее придвигая очки к переносице. – Потрясающе! Удивительная способность, не правда ли?

– Док, вы извините, но я не особо разделяю ваш энтузиазм, – недовольно протянул майор. – Тем более учитывая тот факт, что эта регенерация произошла буквально за несколько часов нашего отсутствия.

– Это еще больше делает происходящее потрясающим, – восхищался ученый. – Ведь после таких повреждений и потери крови невозможно восстановиться. А вот у Нее это получается. Невероятно!

«Сколько еще раз ей придется начинать все сначала? – горько подумала она.

По настроению гостей, она поняла, что они изумлены ее живучестью и намерением вернуться в нормальное человеческое состояние. В голове у Зеленого буквально роем кружились многочисленные любопытства на ее счет: «Откуда она? Слышит их или нет? Какие намерения? Больно ей или нет?» и т. д. Эти любопытства хаотично носились в его голове, наскакивая друг на друга, кувыркались и дальше неслись, не находя ответа на свои вопросы.