Богуслав Когут - Калина

Имя этого писателя, пожалуй, не так уж много говорит пока советскому читателю. Две его повести, столь несхожие, столь отличные и по замыслу, и по проблематике, и по манере, и даже по самой своей тональности, будут, по сути дела, первым серьезным знакомством с его творчеством. Они, естественно, не могут дать полного представления о самобытном и многогранном таланте Богуслава Когута, за плечами которого без малого четверть века писательского труда. Десять повестей, четыре сборника новелл, пять поэтических книг, очерки, публицистика — таков лишь сухой арифметический ее итог.

Конечно же, не одно только число изданных произведений или несколько высоких литературных премий, не солидная уже и в целом доброжелательная критика его творчества принесла этому познанскому писателю всепольскую известность. И хотя первый поэтический сборник Богуслава Когута вышел лишь в 1953 году, он по праву может быть причислен к тем, кто стал зачинателем послевоенной литературы социалистической Польши.

Разумеется, как недавно заметил известный польский писатель Ярослав Ивашкевич, «литература сегодняшнего дня корнями своими уходит в день вчерашний и позавчерашний, а литература дня позавчерашнего таит, безусловно, элементы, которые являются предчувствием дня сегодняшнего и на этот сегодняшний день накладывают свой отпечаток». Но важнейшее, что отличает ее, — это пристрастное, активное отношение к жизни страны, к судьбе народа, ее «способность непосредственно реагировать на философские, эстетические, общественные или политические факты» («Твурчость», № 7, 1969, стр. 149).

Слова эти в полной мере могли бы быть отнесены к творчеству Богуслава Когута — яркого и, несомненно, весьма типичного представителя того «среднего» поколения писателей, которое, в сущности, определяет лицо и характер современной польской литературы.

Жизненный, да и творческий, путь этого поколения, нашедший свое художественное выражение в десятках книг, многие из которых хорошо известны и в нашей стране, был необычайно труден и тернист. Он пролег через войну, ставшую для Богуслава Когута и его сверстников не только тяжелейшим трагическим испытанием, но и подлинной школой гражданственности.

На второй день войны, 2 сентября 1939 года, будущему писателю, сыну крестьянина-бедняка, исполнилось 14 лет. Так оборвалось его трудное, суровое отрочество. Вместе с ним уходила и старая Польша, та его родина, где «горячие слезы обидой орошали бесплодные поля», как напишет потом в одном из стихотворений Богуслав Когут.

Он окончил среднюю школу лишь спустя несколько лет после войны, в 1947 году поступил в Познанский университет. Еще школьником Богуслав Когут опубликовал свои первые стихи. Они не были, однако, как это нередко случается, обычным юношеским увлечением, а его путь в литературе не стал «дорогой от поэзии к прозе». Последний стихотворный сборник Богуслава Когута вышел менее двух лет назад.

Может быть, именно потому так поэтичны многие страницы его прозы, особенно те, где Богуслав Когут, завзятый охотник, рассказывает о природе, лесе, охоте, о повадках дикого зверя. Может быть, именно потому так драматична и публицистична — в лучшем смысле этого слова — его поэзия, о которой один польский критик писал, что она является «художественным свидетельством социальной и культурной эволюции, происходящей у нас на протяжении последних двадцати пяти лет». Сам Богуслав Когут в стихотворении, датированном еще 1953 годом, признавался: «Борьбу и любовь я пою единым дыханьем…»

Для Богуслава Когута, принадлежащего к первому поколению народной интеллигенции, которое вступило в общественную жизнь в годы становления социалистической Польши, активная, гражданская позиция была и остается единственно возможным критерием политической и нравственной оценки человека.

«Разумеется, — говорил он в интервью газете «Трибуна люду», — если писатель посвящает себя современности, то это должно вытекать из глубокого убеждения в правильности сделанного выбора».

Сам он сделал этот выбор в 1942 году, когда шестнадцатилетним пареньком вступил в ряды Сопротивления, в ряды тех, кто, сражаясь с гитлеровскими захватчиками, боролся в то же время за новую, свободную и счастливую Польшу. С тех пор понятия «литератор» и «политический, общественный деятель» стали для Богуслава Когута близкими, друг друга дополняющими. Он избирался в познанский городской совет, был депутатом сейма ПНР.

Свою главную задачу художника Богуслав Когут видит в том, чтобы не только раскрывать смысл и значение исторических преобразований, происходящих на его родине, но и в том, чтобы силой слова расчищать им путь. Одинаково важным и необходимым считает он правдиво, честно, резко говорить о проблемах, волнующих его современников и соотечественников, о «душевных и моральных издержках», которые, по выражению писателя, неизбежно связаны с самим процессом социальных перемен, и вместе с тем упорно, настойчиво напоминать об ответственности за судьбы Польши каждого ее гражданина. По-видимому, именно так можно было бы охарактеризовать генеральную тему, которой подчинено все творчество поэта, прозаика, публициста и критика Богуслава Когута.

По-разному решается она в составляющих эту книгу двух его повестях.

Более ранняя — «Калина» — первым изданием вышла в Познани в 1963 году. Эту повесть, наверное, было бы не столь уж безосновательно отнести к жанру бытовой психологической драмы. Действие ее, как принято говорить, происходит «в наши дни». Случай, сам по себе довольно несуразный, — дорожное происшествие — становится поводом, позволяющим писателю показать сложные, противоречивые характеры своих героев, их отношение к прошлому и настоящему, к собственной своей судьбе. И в этом смысле «Калина» — произведение во многом, бесспорно, весьма традиционное.

Однако Богуслава Когута прежде всего интересует, пожалуй, даже не сама драма нескольких близких друг другу людей, не картины провинциального быта, которые он выписывает с таким несомненным мастерством, не тюремные злоключения лесничего Матеуша, а нелегкая судьба Бориса Рутского. Крестьянский сын, юный конспиратор-подпольщик, каким-то чудом вырвавшийся из рук гестапо в годы оккупации, Борис становится в новой Польше известным и уважаемым художником. Признание, награды, достаток, наконец, первое место за проект памятника героям минувшей войны в родном городе — столице крупного воеводства. Но успех и внешнее благополучие словно мстят за себя, порождая в душе Бориса сначала апатию, неудовлетворенность самим собой, а затем и неверие в собственный талант, ощущение своей ненужности, даже непричастности к жизни народа. Тяжелая травма, полученная им в автомобильной катастрофе, служит как бы внешним толчком к переосмыслению пройденного пути, к беспощадному, горькому суду над собой.