Валентина Когут - Рангила. Кто-то рядом

Сама доброта, ворчливо отметил про себя Дмитрий. Все равно ненавижу, бурчал он мысленно.

С той секунды в комнате началось что-то невообразимое. Вся мебель заходила ходуном, стены дрожали, люстры начали раскачиваться.

Дмитрий затаил дыхание. Он все понял. Она опять убивала. Всех, кто посмел явиться и угрожать сохранности ее тела. Он это даже не понял, а услышал. Но не ушами, а на каком-то другом, уровне, очень тонком, который раньше едва улавливал, но сейчас ощущал всем своим существом. Как выяснится позже, все остальное услышали и почувствовали то же самое, что и он. Она озверела настолько, что ее энергия буквально физически хлестала по их телам, и они ощущали все то, что она испытывала в тот момент.

Это были страшные чувства. Казалось, что разверзлись врата ада и все, что там было, обрушилось на непрошеных гостей. Спецназовцы как никогда ощущали, как она стремительно перемещается по залу.

Резкая волна встряхнула комнату – по одной из стен пошли трещины. Еще один мощный выброс энергии и на другой стене посыпалась штукатурка, мебель подскакивала на своих местах.

– Я хочу домой, – жалобно проскулил Славик.

Он лежал как раз возле дивана, который подскакивал так, что мог спокойно на него налететь сверху.

Стасу повезло не больше. Он лежал на животе под столом, который также жутко прыгал вокруг него. А самым худшим, как ему показалось, были огромные испуганные глаза Яшки, который сидел прямо перед его лицом. Но он ошибся – худшее было впереди. Яшка, признав в Стасе своего, быстренько забился к нему в подмышку, пытаясь скрыться от внешнего мира. Это был самый страшный день в жизни Стаса. Даже происходящая битва не так пугала его как ненавистный грызун у него подмышкой.

По залу прокатилась еще одна смертельная волна – штукатурка посыпалась с потолка, и погасли несколько лампочек на люстрах. Все это сопровождалось несмолкающим скрежетом на голове, похожим на остервенелый вой.

– Я этого больше не вынесу, – захныкал док, прижимаясь к стене.

Дмитрий был с ним полностью согласен. Это не выдерживали никакие нервы.

К счастью, после третьего энергетического выброса, от которого у Дмитрия ощутимо свело судорогой обе ноги, в зале стало как-то потише. Очевидно, Объект разобралась со всеми своими проблемами и теперь понемногу остывала. Но никто из них не спешил покидать свои «зрительские» места на полу. Они все также продолжали сидеть или лежать, даже после того, как в помещении стало совсем спокойно.

– Вы знаете, я даже не знаю что хуже – боевая операция или то, что сейчас было, – подал хриплый голос Макс.

– Да, там хоть куда-то можно бежать, прятаться, менять позицию. А тут знаешь только то, что одно лишнее движение и тебе тоже достанется на орехи, – поддержал Стас. И вспомнив о чем-то, добавил. – Вот и приходится лежать с этим крысенышем в обнимку, с верой в то, что тебя не зашибут по ошибке.

С этими словами, он с напускной брезгливостью, вытащил Яшку из-за пазухи.

Славик ничего не говорил. Он, молча, рассматривал потолок, переводя дух и пытаясь переварить случившееся. Из-за того, что им пришлось вступить в противостояние с невидимым и более сильным противником они чувствовали себя измотанными и разбитыми. С точки зрения обычной реальности им никак не удавалось взять в голову то, что может существовать мир, из которого появляются нематериальные сущности, которые могут оказывать серьезное влияние на людей. Но еще больший эффект на них произвел тот «мордобой», который устроила их Объект. От этой мысли руки и ноги просто отнимались.

Поэтому прошло еще добрых десять минут, прежде чем мужчины начали нерешительно двигаться, с опаской оглядываясь по сторонам. Дмитрий вытянул одну руку перед собой и посмотрел на нее. Пальцы все еще дрожали. Никак не удавалось унять дрожь, все тело как будто покалывало электрическими иголками, ноги все еще были, как ватные, а веки по-прежнему продолжали дергаться. Господи, как же это пережить?! Он, взрослый мужчина, крепкий и выносливый, дрожал как мальчишка. Это весьма ощутимо било по его самолюбию.

Как же я тебя ненавижу! – сквозь зубы прошептал он.

«Она не оставила от троих Служащих ни одной целой части! Она выбила из них весь их эфирный дух и отправила туда, откуда они явились, чтобы они уже никогда не могли угрожать ее безопасности.

Когда, вернувшись, в Здание, она увидела троих Анталов, которые тащили ее тело и, при этом, пытались убить людей в зале, у нее помутнело в глазах. А потом, казалось, помутился и рассудок. Такой беспросветной злобы она еще не испытывала никогда. С той секунды, когда она поняла, в чем дело, судьба Служащих была решена. У них не было ни единого шанса решить вопрос миром, хотя они и попытались, после того как она убрала людей от них подальше. Они посмели коснуться ее тела.

Ее тела! Тела, которое столько вынесло, столько пережило, над которым она не спала ночами, латая каждую брешь. И они смели посягнуть на него!

Они были обречены. Первого она швырнула о стену с такой силой, что кажется пошла трещина. От ее удара он рассыпался на мелкие пылинки. За ним последовал второй – его она буквально размазала по стене, от чего посыпалась штукатурка. Третий был самый сильный, но и он закончил свое существование в этом мире, после того, как она швырнула его об потолок. Но ей этого было мало! Она собрала их тщедушную пыльцу и выбросила вон из этого мира. И все же она металась по залу, рыская в поисках новой жертвы, в которую она сможет вонзить свои звериные когти. Она бесновалась до тех пор, пока Сознание не сказало свое веское слово:

– Довольно! На сегодня хватит.

И правда, хватит. На сегодня слишком много смертей. Пора обуздать свое безумие. Она человек! Кто бы что ни думал, она все-таки человек, а не животное. Она с собой справится.

– Ты умница! – похвалило ее Сознание.

– Да, я такая, – криво усмехнулась она, приходя в себя от пережитых эмоций.

– И красавица, – добавило Сознание.

– И это тоже, – улыбнулась она, окидывая взглядом свое тело.

Она поспешила вернуться обратно на свое место, туда, где ей и положено было быть. Она дала себе обещание как можно скорее реабилитировать свое тело, чтобы больше никогда, ни при каких обстоятельства не покидать свою физическую оболочку так надолго и так далеко. Но это позже. Все потом. Сейчас нужно прийти в себя и проверить все ли в порядке у людей и у нее самой.

Хоть бы Анталы не успели нанести непоправимый ущерб, пока ее не было, беспокоилась она.

Но больше всего ее сейчас занимали люди. Она не ожидала, что они встанут на ее защиту. Это было безумно приятно.

– Но ты ведь это знала, – прошептала Память.

Яркий проблеск ослепил ее.

…– Иди к черту! – резко сказала она, вязкому, как болото, забытью, которое все чаще пыталось овладеть ее разумом. Она уже давно поняла, что эти мягкие, как шелк, волны блаженства и безмятежности были далеко не случайны, и была всегда начеку, ожидая новый наплыв эйфории, чтобы немедленно дать ей жесткий отпор.