Сергей Лобанов - Сквозь Время

Бес подскочил к ближайшему ратнику со спины, в прыжке опёрся левой рукой ему на плечо и с криком мощно ударил кулаком правой его под основание черепа. С головы врага слетел остроконечный шлем, а сам ратник с неестественно упавшей на плечо головой рухнул сначала на колени, а потом лицом вниз.

Иван схватил меч и двумя стремительными выпадами из низкой стойки сразил двух повернувшихся на крик противников.

В это время, уронив разбитый щит, с разрубленной головой рухнул Яробор, и почти сразу за ним проткнутый насквозь захрипел, падая Ратмир.

Переяр, видя гибель внуков, закричал дико и перешёл в наступление, убивая всех на своём пути, разрубая щиты и шлемы, пробивая латы.

Но его враги, бородатые, со страшными глазами, сильные и крепкие, закалённые в десятках битв, не отступали. Они окружили старика и изрубили не защищённое латами тело. Залитый кровью Переяр упал на спину под их беспощадными ударами, не издав ни звука. Остановившиеся глаза смотрели в ночное небо, разметавшаяся седая борода намокала от хлещущей из него толчками крови.

Бес остался один против семерых. Пустяк для мастера, владеющего секретами боя на мечах. Он мастером не являлся, но в своё время был хорошим учеником у такого инструктора.

В закрутившейся бешеной каруселью схватке Бес разил с холодным спокойствием, выводя из строя своих врагов одного за другим.

Через несколько минут всё было кончено. И никто из семерых не отступил, до последнего сражаясь и приняв уготованное с достоинством, считая, что смерть в бою – величайшая из всех возможных честь для воина.

Не изменяя своему правилу, Бес добил раненых, молча и спокойно смотревших ему в глаза и умиравших с улыбками на губах.

Затем осмотрел Переяра Ратмира и Яробора и убедился, что помочь им ничем не сможет, они уже мертвы. После чего поспешил вниз.

Лошади, почувствовав запах крови, идущий от залитой ею одежды Беса, опять зафыркали, шарахаясь.

Дойдя до места, где он оставил Ярушку, Иван никого не обнаружил. Сердце тревожно застучало, а душа сжалась в нехорошем предчувствии.

– Ярушка! – позвал негромко Бес.

Никого.

– Ярушка!! – крикнул он уже громче.

Ветер, нагнавший тяжёлые низкие тучи, гулял в ветвях вековых деревьев.

– Ярушка!!! – закричал во всю силу Бес.

И опять только ветер, шумящий в кронах.

Вдруг Иван увидел венок из цветков, кусок холщовой ткани с охапкой собранных трав. Всё это лежало под деревом, на траве, усыпанной старыми иголками и шишками.

«Вот оно как! Вот оно как!» – запульсировала тревожная мысль.

Бес осмотрелся и ничего в тёмной чаще не увидел, но почувствовал донесённый ветром запах конского пота, идущий не с той стороны, где стояли привязанные к деревьям лошади. Стараясь не потерять его, он побежал между деревьями и вскоре услышал приглушённый мягкой лесной травой топот, запах усилился.

Бес прибавил в беге и увидел силуэты идущих одна за другой трёх лошадей и всадников. К седлу последней лошади прикреплена верёвка, на ней вели привязанную за руки Ярушку. Во рту торчал кляп, растрепанные волосы застилали глаза, она спотыкалась, иногда падала на колени. Тогда всадник останавливался и ждал, когда девушка поднимется.

Бес неслышно подскочил к девушке и одним ударом меча перерубил верёвку.

– Беги! – крикнул он.

Ярушка отчаянно метнулась в сторону и исчезла в темноте среди деревьев.

Первый всадник успел поднять лук, и Бес услышал, как натянулась тетива, однако беглянки лучник уже не видел и развернулся в седле в сторону капитана.

Иван скользнул под лошадь, и стрела со свистом пролетела мимо. Испуганное животное пошло боком. Ухватившись за стремя, Бес снизу ударил мечом в наездника.

Тот с хрипом свалился, а Иван был уже возле второго, обнажившего меч и поднявшего коня на дыбы, чтобы значительно увеличить рубящую силу удара.

Матешин вновь проскочил под крупом опускавшегося коня и рубанул третьего всадника, натягивающего тетиву.

Лучник рухнул под ноги своей лошади, а Бес отразил первый рубящий удар оставшегося.

Он направлял на капитана коня и рубил наотмашь, стараясь достать.

Когда Иван хватал коня под уздцы, всадник поднимал животное на дыбы, и капитану приходилось уворачиваться от ударов кованых копыт.

Вдруг всадник покачнулся и поник к шее коня. В его спине торчала стрела, а позади с вражеским луком в левой руке стояла Ярушка.

Сверху, сквозь ветви и разрывы туч на неё падал свет круглой большой луны.

Она опустила лук.

Бес, тяжело дыша, привалился к дереву.

– Где дедушка и братья? – спросила девушка.

– Они погибли, защищая богов, – сказал Иван.

Ярушка внимательно посмотрела на капитана и спросила:

– Твоя одежда вся в крови. Ты ранен?

– Нет, это не моя кровь, – ответил Бес.

– Ты защищал богов вместе с ними?

– Да.

– Идём туда, – решительно сказала она, построжав лицом.

– Кто они все? – спросил Иван.

– Русы, – просто ответила девушка. – Дружинники князя. Пришли с новым богом, забыв о старых. Нам не нужен чужой бог, у нас есть наши. И мы будем их защищать всегда.

Они пошли по лесу, тревожно шумящему от поднявшегося ветра. Он подхватывал волосы девушки, бросал на ветви. Волосы цеплялись, но Ярушка не обращала внимания, идя молча и торжественно.

Поднявшись на холм, девушка остановилась, осматривая место недавнего боя. Костры догорали и уже не давали света.

Опять вышла из рваных низких туч луна и осветила площадку, усыпанную трупами.

– Нужно очистить всё от врагов, – сказала Ярушка.

Бес принялся стаскивать убитых ратников к склону и толкать тела вниз, бросая туда же оружие.

Когда он убрал всё, девушка сказала:

– Нужно много дров.

Почти до утра капитан таскал сучья из леса наверх, без конца поднимаясь на холм и спускаясь, отчего вымотался вконец, но виду не подавал.

Да и Ярушка, занятая мыслями, не видела ничего вокруг.

Иван сложил тела Переяра Ратмира и Яробора и обложил принесённой большой кучей веток.

Как только над горизонтом появилось солнце, быстро исчезнувшее в низких тучах, девушка попросила Беса поджечь ветки от углей почти затухших костров.

Пламя жарко занялось на ветру.

Ярушка с отрешённым лицом заговорила нараспев:

Девушка замолчала и они стояли молча и торжественно. Пламя обжигало жаром. Ветер менялся, дым порой валил на них, обволакивая смрадом.