Иван Косолапов - Мир Мрака 2027

Никто разведаться не стал, только тапки сняли. Я помял в руках мастерку – до сих пор мокрая. Хотя, оно и не удивительно, прошло не так уж много времени. Я поискал глазами, куда её можно было бы уложить, не буду же я с мокрой одёжкой в руках спать. На глаза попалась батарея, она уже явно никогда не будет греть, однако у человека ещё надолго, скорее всего, останется привычка класть на неё сырые вещи. Так я и поступил.

После этого сел на кровать, взял блюдце и похлебал пару ложек суспензии внутри. Вкус был специфичный, однако терпимый. Комфорта добавляло и то, что суп был довольно горячим – это не может не радовать. Отставив так и не завершённую похлёбку, я взял стакан воды и выпил залпом. Всё, мне этого хватит. Я обернулся и понял, что подобного хватит и всем остальным: Гоша выпил только воду, Антон же ко всему содержимому на табурете и вовсе не притронулся.

Я улёгся на довольно мягкий матрац и только тогда понял, что абсолютно не хочу спать: я половину дороги досюда только что и делал, что дремал да спал.

Я взглянул на расположившегося параллельно Георгия. В его глазах читалась сонливость, но всё равно он, увидев мой вопросительный взгляд, кивнул, как бы разрешая задать мучающий меня вопрос. Но вопроса не было, скорее мне просто хотелось поговорить.

– Странно, я только сейчас осознал, что совсем не сонный. А ведь когда я говорил с Никодимом Анатольевичем, мне казалось совсем другое, – сказал я.

– Есть такие люди, которые могут навязывать свою волю другим на подсознательном уровне, – неожиданно заговорил Гоша научным языком, при этом накрываясь одеялом. – Не знаю, был ли здесь такой вариант, но, судя по тебе, его тут не присутствовало, что значит, что мне просто хочется спать. Поэтому я и укладываюсь выполнять своё желание, чего и тебе с Антон советую. Всё, спокойной ночи.

Тут свет в комнате отключился, но никому до этого уже не было никакого дела. Поэтому я, уподобляясь остальным, улёгся под одеяло и закрыл глаза.

И зачем Гоша только это сказал. Белиберда какая-то… Хотя у меня сейчас мысли тоже путаются. Ладно, не суть. Ничего, завтра вся станет яснее, завтра всё станет легче, завтра прорвёмся.

Проснулся от того, что кто-то рядом чихнул.

Разомкнув слипавшиеся веки, я обнаружил впереди себя серо-коричневую стену. Как обычно спросони, я не придал этому никакого значения и вновь закрыл глаза, как тут справа раздалось:

– О, Сань, я тебя разбудил? Прости, не хотел, – голос Гоши я узнал сразу.

Я вновь открыл свои зенки, до сих пор делая это вяло и лениво. Повернулся голову вправо, у земельной стены, опять же серо-коричневой, зачем-то подняв руки вверх, сидел и улыбался Георгий. Губы были синие и дрожали, причём нижняя была разбита. Щеки и нос чуть покраснели.

Взгляд стал проясняться. Вдруг я почувствовал, как мне постоянно по макушке бьёт нечто тяжёлое и мокрое. Попробовал развернуться – не получилось. Поднял голову кверху, и обомлел от увиденного: мои руки были закреплены наручниками сверху, цепь же, соединяющая два браслета, была перекинута через крюк согнутой арматуры. В этот момент мне в глаз попала упавшая капля. Отдёрнув голову и запричитав нечто непонятное, даже для самого себя, я невольно осознал, что мне очень холодно.

И тут я снова обвёл взглядом помещение, в котором находился. Только теперь я делал это по-другому, даже не знаю, как сказать, другими глазами, что ли…

– Ну что, понял, в какой жопе мы оказались? – вновь раздался голос Гоши.

Повернувшись к нему, я разглядел вырывающийся из его рта облачко горячего воздуха. А после и понял, почему это происходит. Оглядел себя: то же самое. Свитеров не было, носков или какой-нибудь обувки тоже. Теперь мы были облачены в белые тряпичные, свободные штаны и такие же рубахи.

По голове вновь неприятно ударило.

– Что происходит? – не понял я.

– Развели нас, – со всё той же улыбкой сказал Гоша, но теперь он смотрел не на меня, а в параллельная земляную стену. – Заманили на ночлег, обокрали и бросили сюда.

– Зачем?

– Откуда я-то знаю? Для чего-то же это им понадобилось… Да вот только, если мы им живые нужны, – он всё время надсадно дышал, изо рта его вырывался горячий парок. Чуть приглядевшись, я увидел невиданную ранее горбинку на его переносице и совсем недавнюю кляксу крови под носом. Вот почему он не дышит носом. Что же произошло ночью? Ладно, может после мой собеседник мне это и поведает, а сейчас он продолжал повествовать другое: – То долго они нас здесь держать не будут. А если по другим обстоятельствам, то я сам здесь долго задерживаться не собираюсь.

Я вопросительно посмотрел на Георгия:

– Ты оглянись вокруг, – посоветовал тот, я последовал его предложению.

Землянка, мне отчего-то казалось, что это именно она, была небольшой: три на три метра, и ещё два до потолка. Никого кроме нас не было… так, стоп, а вот в этом чего-то не хватает… Точно:

– Где Антон?

– Успел удрать, красавчик, – Гоша почему-то продолжал улыбаться.

О как значит, он ещё и убежать успел! Ну вообще отлично! Мы блин такой путь проделали, а он нас взял и кинул?!

Я непроизвольно сжал кулаки, из-под носа пошли чуть заметные, редкие пучки пара.

– Да не торопись ты с выводами, – приостановил мою злость Гоша. Я вновь повернулся к нему, опять с растерянным взглядом. – Этот малый нас не бросит, уверяю.

– С чего это ты такой уверенный? – чуть усмехнулся я, хотя смеяться не было над чем.

Георгий припустил голову и покачал ею, прикрыв глаза. После поднял и, не смотря на меня, спросил:

– Помнишь историю про возвращение отряда с поисков ещё людей в Бресте? Когда все о каком-то “невредимом” шептались, мол, двое целых вернулись, причём с собой ещё половину притащили, и из них один вообще без царапинки пришёл?

– А, ты про эту байку?

– А почему сразу “байку”? – Гоша посмотрел на меня, в глазах его читалась не злость, не ненависть, но некая сталь и твёрдость, подобная тому, что я недавно перечислил. – Полностью невредимый действительно был, и продолжает жить до сих пор, и если говорить ещё точнее, то последние три дня ты ездил с ним в одном автомобиле, и он постоянно слушал музыку…

Я уставился на Гошу так, будто впервые его увидел. Нет, этого быть не может, мой разум отказывался воспринимать данное заявление, я просто не мог поверить, что некий молокосос смог пройти через подобное и ничего при этом…

– Чтобы вконец тебя удивить, я тебе ещё кое-что скажу. Тот беловержец, которого ты убил пару дней назад… Помнишь, у него на боку был здоровенный ожог? Так вот, это опять же постарался недавно сбежавший Антон.

– Но.. но.. но.. КАК?! – я бы сейчас сильно зажестикулировал руками, однако, когда я попытался это сделать, цепь натянулась я меня чуть приподняло вверх. В спине при этом что-то хрустнуло, и она сильно заболела: давно не разгибался. Это приостудило моё неверие и негодование.