Иван Косолапов - Мир Мрака 2027

– Как ты сумел спастись? – спросил я.

– Никогда не доверяй незнакомцу с добродушной улыбкой. Я думал, что не буду спать часа три, если ничего не случится за это время, то засну. Но оказалось, что ждать мне пришлось только полчаса, – в этот момент он освободил мне ноги. – Как только дверь в спальню приоткрылась, я скатился на пол. Отполз чуть дальше за кровати, и пробираясь под ними приблизился к тебе сзади, свистнул тесак, кобуру бы я по-любому не отстегнул, отполз и по-пластунски добрался до выхода пока они вами занимались. Их было четверо, все при оружии, поэтому геройствовать я не решился. Простите.

Антон помог мне сесть. Я не чувствовал своих верхних и нижних конечностей, взгляд был растерян, говорил я еле разевая рот, чтобы не потревожить гангрену. У Антона же взгляд был как обычно бесчувственным, однако на этот раз там играла некая искра, такая непостоянная и малозаметная. Под привычной лёгкой курткой я увидел свитер: на улице действительно было прохладней, чем вчера.

Союзник осмотрел меня с интересом, потом оглянулся на Гошу и сказал:

– Мужики, вам бы обогреться хоть немного. Да и умыться бы ещё надо… Чёрт, да где ж вы только побывали?

Я лениво отмахнулся. Может это был риторический вопрос, но сейчас мне было лень соображать.

Подцепив рюкзак, я потянул его к себе. Пальцы не слушались, поэтому открыть его удалось мне на раз только третий. Всё было на месте. Я сразу потянулся к сигаретам, но потом вспомнил, что они находились в боковом кармане, где замок ещё меньше и труднее. Да и не стоит тут пока курить, мало ли что.

Порывшись в вещах я, орудую двумя ладонями, повытаскивал наружу всё, что могло мало-мальски согреть меня. Свитер, пуловер, ещё одни штаны с подстилкой, три пары носков, целлофановые пакеты, вязанную собственными руками шапку, затем еле выудил перчатки.

Антон занимался Гошей. Обмыл водой ему висок, но до щеки спускаться не решился. Раны обработал зелёнкой, при этом спросив, что с ним стряслось. Я рассказ лишь ту часть, где он напал на предводителя этих безумных и как ему прикладом по башке шмякнули.

– Да, я когда внутри был, слушал о каком-то нападении, шуму стояло, всё селение переполошилось, думал, что ещё заметят ненароком. Я кстати узнал об этих сумасшедших кое-что, потом расскажу, когда отсюда выберемся. И насчёт Петра я уже всё тоже знаю…

Я опустил взгляд.

После Антон промыл Гоше лицо из литровой бутылки, затем замотал виски бинтом. Всё, с Георгием всё было сделано, теперь оставалось привести его в чувство и одеть. Но для начала следовало помочь одеться мне.

Грязную рубаху со штанам я не снял, какая-никакая одежда всё-таки, а она мне сейчас позарез нужна: Антон сказал, что температура ниже нуля спустилась, со вчерашнего дня примерно на градусов десять понизилась. Он же помог мне надеть пуловер, потом, приподняв непослушные ноги, натянуть штаны, на грязные стопы мы напялили все три пары носков, самые тёплые одели последними, поверх них навязали по целлофановому пакету. Сейчас это было необходимо: моей обуви найти не удалось. Затем надели свитер, на него уже мастерку. Только тогда я почувствовал, как живительное тепло распространяется по моему организму. Шапку я натянул сам, перчатки же мне одел Антон: пальцы всё ещё не слушались.

Я продолжал сидеть на стылой земле, приходя в чувства, когда мой напарник уже вовсю одевал Гошу.

Последовательно приподнимаясь на руках и выталкивая вперёд ноги, я подтянулся к ним и стал помогать, по мере своих возможностей. Вскоре я уже почувствовал пальцы, а после смог и встать на колени.

– На, обмойся, – протягивая всё туже бутылку, посоветовал Антон. Когда мы надевали перчатки, он уже тогда помог мне с кистями рук, на ноги зариться он не решился, так что на меня оставалось только лицо. Закончив хоть с какой-то гигиеной, я открыл глаза и увидел, как он протягивает мне металлическую фляжку. – А теперь выпей, поможет согреться.

Я усмехнулся:

– А не маловат ли ты для такого?

– В самый раз, – бесчувственно отозвался охотник.

Глоток сорока семи градусной водицы действительно помог. Горло от непривычки сильно обожгло, сначала даже подступил неприятный ком, однако его удалось сдержать. Зажмурившись, я протянул флягу обратно.

Через минуту я уже стоял на ногах, тогда же мы и закончили одевать Гошу. Его набор был более скудным, чем у меня, однако, решили мы, и этого вполне достаточно.

– Который час? – спросил Антон, набирая в рот “огненной” воды.

– Без двадцати полдень, – достав из рюкзака часы, ответил я.

Он кивнул, и в следующий момент устроил Георгию душ из водки, выплеснув все содержимое рта на него. Гоша проснулся мгновенно, и сразу схватился за голову.

– А-а-а-а-а… что за… – начал он, однако Антон прервал его, поднеся к губам фляжку.

– Нет времени, пей… Суматоха там, конечно, немалая, но всё равно вскоре они должны подойти сюда и проверить задержанных, поэтому сейчас нам надо торопиться.

Взобравшись наверх, Антон подтянул меня, вместе мы вытащили третьего участника нашей команды.

Всё тело было в грязи и чесалось, рюкзак заметно исхудал – Гошин тоже был на мне. Голова чуть кружилась. Подташнивало. Я очень устал и хотел есть, и ещё больше – помыться. Ха, даже не вериться, что несколько часов назад, мы именно этим и занимались…

Выбравшись, я увидел лежащую у ямы ИЖ-61. Не может быть, неужели и её Антоха нашёл?

Увидев мой пытливый взгляд, он пояснил:

– Там же, где и рюкзаки лежала. Они, видать, действительно поверили, что она пневматическая. Даже не проверили, олухи, – он нагнулся и подобрал винтовку. – Хотя, оно и понятно, с их-то культом, – после этих слов он протянул мне Гошино оружие. Я забрал его и чуть прищурился, мол, что за культ. Антон понял без слов: – Потом объясню.

Видать, нарыл он что-то… Интересно ещё, что же?

Я повесил на плечи свой рюкзак, затем справа разметил ИЖ: левое плечо предназначалось для раненого, который, собственно, решил сам нести свой рюкзак. Я и его хотел надеть, но Гоша, как только я начинал отбирать его исхудалое хозяйство, начинал бессвязно порыкивать и бодать головой мою руку. Да-а, неслабо его приложило.

Подхватив Георгия под мышки, мы понесли его прочь от этого места.

Туман стал ещё белее. Сквозь молочную суспензию не проникало ни звука. Туман будто бы приобрёл физическую оболочку, он толи действительно, толи подсознательно давил, прижимал, заставлял согнуться, встать на колени, а после и лечь, не в силах продолжить ход.

Пройдя примерно с два десятка метров, Антон вдруг начал чуть заворачивать на лево. Мне ничего не оставалось, как только последовать за ним. Однако мне всё же было интересно, почему он вдруг пошёл так, и я уже выглянул из-за Гоши с целью задать данный вопрос, как провожатый сам сказал: