Сергей Коротков - О возвращении забыть

Сзади истуканом застыл Стас, боясь шелохнуться и сглотнуть слюну и зажимая холодными пальцами воронёную сталь винтовки.

Так охотник, выглядывая дичь, неподвижным манекеном может стоять долго и терпеливо, желая унять азарт достижением цели.

Тихо.

"Ну, с Богом!" — сам себе буркнул под нос Корсар и сделал шаг вперёд.

Метров десять по рыжей от комков сухой глины утоптанной площадке оба корсара пролетели как на крыльях.

Решетка из толстых веток с ржавой цепью и замком. Под ней чёрное чрево зиндана а-ля Африка.

— Эй, славяне? — позвал в смутную бездну Корсар.

Тишина.

Александр позвал снова, пытаясь разглядеть сумрак внизу. Метров пять. Ни лестницы, ни верёвки. Амбарный замок, и ключ хрен знает где!

Снизу раздалось движение, шорох усилился.

— Мамочка, кто это? — послышался детский шёпот.

— Тихо, солнышко, тихо-о!

Корсар переглянулся со Стасом, мимика его говорила об удивлении и конфузе.

— Эй, девчонки! Мы свои, с теплохода. Мы за вами пришли! — сказал в темноту Корсар, но спохватился, испугавшись вызвать вопли радости и шум. — Тихо только! Очень прошу вас сидеть тихо! Сейчас мы разберём решётку и осторожно вызволим всех по одному. Сколько вас там?

Бормотание, возня, всхлип.

— Эй, славяне? Сколько вас?

— Семь нас, — послышалось в ответ снизу, — все женщины.

— Ого!

Корсар показал жестом Стасу держать под прицелом сектор неосвещенной части деревни, а сам, поглядывая в противоположную сторону, достал нож-мачете и начал приглушенно рубить сцепки веток в решётке.

— Домой хотите, туристки?! Ау?

В ответ согласное шипение нескольких ртов. И перешёптывания.

— Вижу, соскучились! Щас, девоньки, потерпите ещё!

Корсар искромсал несколько связок квадратов решётки, боясь бить сильнее из-за шума. Разодрал прутья. Брякнула об замок цепь.

Прислушались, замерев в немых позах.

Где-то недалеко кто-то закашлял, зычно сплюнул.

Стас сморщился, бросив короткий взгляд на командира, но сжал цевье винтовки сильнее и продолжил обзор темноты.

Корсар оглядел землю вокруг, заметил толстый бамбук с поперечными перекладинами, привязанными к нему лианами через определённые расстояния.

"Вон как их вытаскивают!"

Александр поднял импровизированную лестницу и сунул её конец в проделанную дыру решётки. Опустил. Там приняли и устойчиво укрепили в дно ямы.

— По одному наверх вперёд! Сначала дети и больные. И тихо там, девки! — бросил вниз Корсар и закинул автомат за спину, приготовившись принимать пленных.

Бамбук заскрипел, прогнулся, передавая скрип и скрежет самой решётке. Показалась первая заложница. Ею оказалась девочка лет десяти. В грязных шортах, драной футболке, со спутанными волосами на голове.

Корсар принял её под мышки, вытащил, усадил рядом со Стасом. Она испуганно вертела головой и таращилась то на одного, то на другого.

Следующей вылезла тоже девочка-подросток, чуть старше первой. Затем женщины. Последней показалась рослая, почти лысая девушка лет под тридцать, хотя сложно было определить истинный возраст этих грязных, замученных оборванок, да ещё в темноте.

— Граната есть? — бросил Стасу Корсар, шаря по карманам своего жилета.

— Нет, конечно, командир! Сам же заставил меня всё оставить на! — ответил тот.

— Ёп… хотел игрушку у зиндана оставить скотам этим! Ладно, — Корсар вернул оружие наизготовку и обратился к заложницам: — Девоньки, сейчас так же тихо и спешно валим отсюда строго за мной по пятам! Кругом мины, ясно?

Почти все закивали. На лицах одних отразились радость и просветление, других — напряжение и страх.

— Никого и ничего уже бояться не надо! Меня зовут Кор… Александр… ну, Саша. Его, — Корсар показал на напарника, — Стас. Там у забора ещё один наш — не пугайтесь! А за деревней ждут другие наши. Оттуда в лес, турпоход к морю — и на катера. Но тихо и быстро, понятно, милые мои?

— Да-а, — ответила рослая бритая деваха, придвигаясь ближе к спасителю. Остальные кивнули. Кто мог или кто соображал ещё.

— Всё. Пошли гуськом. Я первый, за мной ты, — Корсар ткнул пальцем в бритоголовую, — потом дети и вы, женщины. Стас замыкает. И след в след, ё-моё!

Корсар пригнулся ниже и неспешной перебежкой, чтоб не отставали заложницы, направился в темень территории. За ним, толкаясь и сбиваясь, поспешили все остальные. Страх обуревал ими вдвойне, потому что все находились далеко от дома, от спасения, от счастья и боялись снова попасть в плен и получить от неудачного побега ужасные истязания, худшие, чем перенесли до сих пор.

Всё бы ничего, но таинство вылазки испортила девочка в шортах, наткнувшись на что-то острое в темноте уже у самого лаза в ограде. Этим "что-то" оказалось насекомое из семейства цикадок типа Cofona, прыгнувшее из травы на лицо юной заложницы.

Дикий визг огласил мёртвую тишину деревушки. И если при этом прыгающая цикадка не померла от разрыва сердца, то люди чуть не окочурились от внезапного вопля, резанувшего по ушам, и выплеска адреналина.

Не передать словами ощущения, которые испытали в этот миг все присутствующие возле ограды, но из состояния шока и коматоза вывел, конечно, самый опытный и бывалый во всяких передрягах — Корсар.

— Мля-я! Шухер, девки! Бегом за забор и вдоль него. За Витьком. Витёк! Веди до Петровича всех, бери Помпея, сумки — и в обратку, как шли сюда, — отдавал распоряжения Корсар, прислушиваясь к звукам просыпающейся деревни, — ясно, боец?

— Да, командир. Есть, командир!

— Не забывай про наши мины и там за скалой про их ловушки, ёп! Не стреляй и не обозначай своё расположение. Ждите у дюн на берегу, если сдрейфите или блуданёте — у старой большой акации, помнишь?

— Да, Корсар!

— Действуй, братишка! Мы с Ubivez" ем повоюем тут малость! Да, Стас?

— Э-э… ну да… — Стас заёрзал, кажется, начиная жалеть, что мечтал пострелять. Его испуг победил всю спесь и мнимый героизм. В ушах ещё стоял визг девчонки, а слова командира доходили с трудом и обрывисто.

— Эй, Ubivez! Гроза шутеров-мутеров. Подъём! Уходим вслед, но куда — покажу, сворачиваем, уводя по ложному следу. Ясно излагаю? — Корсар подпихнул парня под локоть.

— Нет. Да.

— Патроны беречь, под ноги смотреть, тыл сечь в оба!

— Что сечь?

— Мля, тыл держи всегда, боец! Ждём ухода баб, — Корсар кивнул вслед удаляющимся заложницам, ведомым Витьком, повернулся к лазу, снимая с предохранителя оружие, — чувствую, ёп, ща мы постреляем, пацан! И фейерверк будет нехилый. Жаль обезьянок, честно, жаль! Особля малых!

Первый взрыв разнёс жилую хижину, обдав лагерь гулом и облаком оседающей пыли и извести. Крики местных с нехорошей частотой и усилением оглашали деревню. Минуту спустя взорвался штаб и всё то, что он в себе ещё воплощал. Корсар вытянулся, глядя на цепочку фигур женщин вдоль забора, уходящую в сумрак ночи.