Юрий Корчевский - Битва

Они вышли из квартиры, и Володя запер дверь.

Сначала из подъезда вышел оперативник, потом позвонил Кириллу:

— Чисто, выходите!

У подъезда стоял «Логан» с тонированными стёклами.

Володя с Кириллом устроились на заднем сиденье, оперативник впереди.

До клиники они доехали быстро, пробок ещё не было. Потом битый час сидели в машине, ожидая, когда появится главный врач — оперативник перехватил его, когда тот открывал дверь клиники. Предъявив удостоверение, он негромко переговорил с ним и вручил заявление.

— Едем! — бросил на ходу оперативник, вернувшись в машину.

Видимо, водитель знал, куда их везти, потому что они остановились на Большой Конюшенной у арки. Почти центр, старые дома с проходными дворами-колодцами. Зайдя с одной улицы, можно было быстро выйти с другой, а попетляв — и с третьей.

Впереди шёл оперативник, за ним — Володя, замыкал шествие Кирилл. Со стороны эта процессия выглядела странно: обычно мужчины ходят в ряд, а не гуськом, как в разведке.

Оперативник нырнул в обшарпанный подъезд. Поднялись на третий этаж. Оперативник позвонил, дверь открыл Гнибеда. Без слов приветствия он пропустил всех внутрь, а сам вышел на лестничную площадку, прислушался. Вернувшись в квартиру, поздоровался со всеми за руку.

— Доктор, тебя не узнать, — хохотнул он.

— С вами поведёшься… — Володя не закончил фразы.

— Ничего, неделя пролетит быстро. А за это время ситуация должна перемениться. У убитого киллера, которого нашли в машине, телефон в кармане обнаружили. Видимо, в спешке убийца забыл забрать. Техническое управление номера пробило, отслеживает. Кое-какие зацепки есть.

— Слава богу!

— С вами останется Кирилл. Утром и вечером в квартире завтракать и ужинать, обедать в соседнем кафе. Туда и назад, никаких прогулок. Впрочем, в этом обличье вас даже близкие не узнают. Да, телефон на всякий случай на столе. Нажмёте кнопку вызова — сразу со мной соединитесь. Никому из знакомых не звонить, мы не знаем, какими средствами слежения владеют террористы.

Оперативник и Гнибеда попрощались и вышли.

Володя обошёл квартиру: ему неделю здесь жить, надо познакомиться.

Видимо, квартира была для таких вот или подобных ему случаев. Никакого намёка на уют, женскую руку. Голые стены и на окнах — плотные занавески. Две комнаты, два дивана, стол и телевизор. Ладно ещё телевизор есть, иначе хоть волком вой. Ну и неделя ему предстоит!

Кирилл сразу ему предложил:

— Ваша комната дальняя, я здесь расположусь.

Квартиру «топтун» знал, бывал тут не раз.

— Я пойду в душ, — заявил он.

Когда зашуршала вода в ванной, Володя подошёл к двери, прислушался. Снаружи, со стороны лестничной площадки, дверь выглядела несолидно-деревянной и обшарпанной. Но изнутри она была стальной, с хорошими, мощными запорами.

Володя постучал по железу согнутым пальцем. Звук был такой, как если бы он стучал по танковой броне.

Он подошёл к окну и осторожно отодвинул занавеску. Двор отсюда проглядывался отлично и был пуст. Из его комнаты никакого вида не было, напротив, метра четыре — глухая кирпичная стена.

Володя открыл дверцу старого, послевоенных лет выпуска, шифоньера — надо же было куда-то свои немудрёные вещички определить. И вот загадка: в задней стенке шифоньера — фанерная дверца с ручкой.

Володя стоял, разглядывая неожиданную находку, и не слышал, как сзади, замотав чресла полотенцем, подошёл Кирилл.

— Обнаружил? Это потайной ход на экстренный случай. Ведёт он к чёрному ходу. Дом старый, в нём была парадная для господ и чёрный ход для прислуги. Им уже не пользуются давно, но выйти можно, запор наружной двери, что на улицу ведёт, действует исправно. Дверь за собой прикроешь, защелка закроется, и чужой не войдёт. А если любопытный полезет, на кухне сигнализация сработает, предупредит — чужой.

— Неплохо придумано!

— Эта квартирка ещё с тридцатых годов НКВД использовалась, потом в КГБ по наследству перешла, теперь вот ФСБ принадлежит.

— Почти центр, потолки под четыре метра, две комнаты. Если не ошибаюсь, метров шестьдесят жилой площади, и кухня двадцать. По рыночным ценам — ого-го стоит! — восхитился Володя.

— Да кто же её продаст? Ей ныне цены нет. Где ты в современных домах чёрный ход видел? А двор проходной? Самое то для спецслужб.

— М-да, не думал.

— Ты, брат, ещё не всё видел, — намекнул Кирилл.

— А тебе сколько лет? — спросил его Володя — как-то само собой получилось, что они перешли на «ты».

— Сорок два. Никто с первого взгляда угадать не может, — похвастал Кирилл.

От скуки Володя прилёг на кровать и неожиданно для себя уснул. Впрочем, почти всю предыдущую ночь он не спал и чувствовал себя не лучшим образом.

Когда он проснулся, за окнами было темно. Поднявшись, Володя направился в ванную — умыться.

— Ну ты и здоров спать, доктор, — усмехнулся Кирилл. — На пожарника норматив сдаёшь?

— Устал я что-то.

Когда Володя вышел из ванной, «топтун» спросил:

— В кафе ужинать пойдём или перекусим чем Бог послал? Говорят, на ночь есть вредно.

— Правильно говорят. Но я ем и, как видишь, жив пока.

— Я тоже. В нашей службе приходится есть, когда возможность появляется. Иной день всё время за объектом ходишь, туалет — и то проблема.

Они прошли на кухню, к холодильнику. Здесь хранились продукты нескоропортящиеся, такие как яйца, колбаса копчёная, мясные и рыбные консервы.

— Что будешь? — обратился к Володе Кирилл.

— Что и ты, мне всё равно.

— Ну и славненько!

Кирилл пожарил яичницу, разогрел на сковороде перловку с мясом. В завершение трапезы был чай, правда, пакетированный. Но выбирать не приходилось, не дома. Кофе Володя не любил — ни в зёрнах, ни растворимого, а чай любил и толк в нём понимал. В магазинах покупал сорта дорогие, обязательно крупнолистовой и без добавок вроде бергамота, считая, что они только портят вкус чая. Вот и сейчас, когда пил, поморщился.

— Сено, а не заварка.

— Согласен.

После позднего ужина они смотрели новости. Особенно Кирилла интересовали криминальные новости и местные, питерские.

— Для работы польза есть. Иногда объявления полезные попадаются, скажем, мост на ремонте либо станция метро закрыта на вход. Ладно, спать давай. Редко бывает, что в квартире сидеть приходится, всё больше на ногах. А ноги-то не казённые, свои. А сейчас лафа просто. Солдат спит — служба идёт.

— Ты же на окладе, Кирилл, не на повремёнке.

— Э, не скажи, не скажи…

Кирилл разделся, улёгся в постель и почти сразу уснул. А вот Володя вертелся в кровати: не стоило днём спать.

Проснулся он поздно от громыхания посуды на кухне. Надо было вставать.

Володя был типичной совой: спать ложился поздно, но утром поспать любил, за что уважал выходные.