Евгений Щепетнов - Колян. Дилогия (СИ)

— Быстро! — прошептал Колян. — Оружие берём, наших освобождаем. Поехали!

Они выскользнули из дверей сизо, прислушались, выглянули из‑за двери. Ещё двое охранников дремали на лежанках возле щита с ключами от камер. На столе, покрытом крошками и каким‑то рыбными объедками, стоял недопитый стакан с какой‑то тёмной жидкостью — чаем или компотом. Николай подумал, что за такое несение службы он бы уже выпорол таких бойцов. Он лёгким шагом прошёл к спящим и двумя ударами вырубил обоих. Вот и ключи от дверей камер. Двери открыты и побитые, помятые казаки собираются в «вахтёрке».

— Все целы? Никого не покалечили? Всё идёт по плану. Первые номера к воротам, снимают охрану ворот, ждут сигнала. Вторые работают по огневым точкам на стенах крепости. Слава Богу, собак у них нет — похоже, их главный урод не выносит собак, это нам на руку. После того, как будет закончено с пулемётными расчётами, разворачиваете пулемёты внутрь крепости — уверен, они точно имеют возможность прострела внутренней территории. Президент должен был предусмотреть возможность бунтов — он не слишком‑то доверяет своим людям. Действовать только голыми руками и ножами — никакого шума. Успех операции зависит от скрытности и быстроты. Если не зашуметь не удастся — главный упор на открытие двери. Дмитрий с бойцами уже должен быть рядом с воротами, судя по времени. Ну, с Богом!

Казаки выскользнули во влажную ночную тьму. Звёзды сияли на тропическом небе, очищенном дождями, как бриллианты. Крепость спала, только на стенах, нахохлившись, сидели под навесами дозорные. Они клевали носом и смотрели какие‑то свои сны в полудрёме… досмотреть сны им не удалось. Время от времени то один, то другой силуэт постовых накрывался, как будто тёмным покрывалом, какое‑то время постового не было видно, затем он снова появлялся — место настоящего постового занимал боец Николая, чтобы со стороны было видно, что всё в порядке.

У ворот произошла короткая схватка. Николай опасался, что без шума обойтись во время операции не удастся, но отсутствие жёсткой армейской дисциплины сделало своё дело — из четверых охранников ворот двое спали в помещении, а двое несли службу вяло, сонно и были моментально убиты нападавшими. Как и те, кто в нарушение устава дрых в будке при воротах.

Мощные, окованные сталью ворота медленно раскрывали свои створки и в образовавшуюся щель серым ручьём влились нападающие. Всё происходило в полной тишине, только слышался лёгкий топот ног и ровное дыхание людей, привыкших бегать на большие расстояния.

— Десять человек за мной! Ещё по пять по остальным огневым точкам — по мере возможности, тихо, снимайте дозорных на пулемётах. Пошли!

Колян и люди с ним побежали к «резиденции» президента. На полдороге к зданию гулко ударил выстрел — видимо, бойцы Николая напоролись на кого‑то из охраны. Редко бывает, чтобы всё проходило гладко, но на такой случай был дополнительный план. Главное — бойцы вошли в крепость без единого выстрела, без потерь личного состава и теперь их было не удержать.

«Часовые» на стенах у ворот развернули пулемёты внутрь территории и начали поливать короткими очередями выбегающих из строений боевиков президента и те огневые точки, что не успели ликвидировать казаки. Пулемёты на стенах, пытавшиеся оказать сопротивление нападающим, сразу захлебнулись, а обороняющиеся были прижаты к земле и отползали в укрытия, под защиту стен зданий. Впрочем, это им мало помогало — вошедшие в крепость казаки методично выбивали их, они были лучше подготовлены, проинструктированы, в отличие от защитников города, в рядах которых началась паника. Многие просили о пощаде, были готовы сдаться без боя.

На этот счёт у Николая тоже было распоряжение — тех, кто бросает оружие, не убивать, брать в плен, по возможности — в горячке боя некогда было рассуждать. Чем разбирать, сдаётся ли противник или развернется и ударит в спину — легче было полоснуть его поперёк очередью и идти дальше. Что иногда и случалось, особенно если он только что палил по наступающим и бросил свой автомат только потому, что кончились патроны.

Не обошлось и без потерь. Пятеро казаков были ранены, двое в тяжелом состоянии и скорее всего не доживут до утра. Николай больше всего боялся, что в этой неразберихе ночного боя свои случайно перестреляют своих же. На этот случай все казаки были отмечены белой повязкой на левом предплечье, в темноте белая повязка хорошо выделялась и опасность случайно подстрелить своих была минимальной. До начала атаки повязка находилась под тёмной свободной рубахой, которая была надета на каждом бойце. Рубахи были сброшены после начала стрельбы. Всё это было заранее предусмотрено Николаем, когда он со своими соратниками разрабатывал план захвата города.

Он знал, что их ждёт засада. И это было главным козырем плана. А как еще можно было войти в крепость, не понеся катастрофических потерь личного состава и огромного расхода боеприпасов? Вход в крепость был только по пропускам, все, кто входил туда, отмечались, и чужой человек бы никогда без ведома охраны не смог бы проникнуть на территорию обитания президента. Тот прекрасно знал, как и все политики, что разбушевавшийся народ камня на камне не оставит от власти, если дать ему возможность добраться до своего «благодетеля». Возможность он давать не хотел. Таким образом, брать крепость можно было только штурмом или… или можно было заслать троянского коня. Точнее, троянских коней — Николая с дружиной.

Разумеется, существовала опасность, что их перережут ещё на месте встречи. Но он хорошо знал психологию президента — бывший политик, тот постарается предусмотреть все пути отступления, выгадывать с помощью заложников, манипулировать ими с целью получения наибольшей выгоды… а значит, заложники будут живы. Какие‑нибудь чеченцы на месте бы перерезали всех, а потом устроили пиршество с дикими плясками на трупах и шашлыком, но российский политик более труслив и предусмотрителен — на то и делалась ставка. И как показало время, Николай был прав. Сейчас он лёгкими прыжками нёсся к ставке президента — надо было вывести розовощекого тирана из игры, пока тот не смылся куда‑нибудь по тайным ходам. Не дай Бог, где‑то заложены фугасы возмездия — рванёт — и полетели все вверх тормашками, разбитые на кусочки…

Впереди ярко рванула вспышка. Колян отправил короткую очередь из «Кедра» по направлению вспышки. Дальше, дальше. Высокое крыльцо резиденции. Заперто. Очередь в замок. Не получается — дверь усилена сталью.

— Все назад!

Граната. Дверь в обломках косяка и обрывках кисеи занавески повисла на петлях. Ещё граната внутрь помещения! Стёкла, что блестящими зубьями торчали в раме после первого взрыва, вылетели окончательно вместе с клубами чёрного дыма и тёмным багровым огнём. Несколько очередей внутрь крест накрест — снизу вверх — на случай, если кто‑то залёг на пол.