Мария Симонова - Одержимые бессмертием

– Да поймите же наконец! – Гор начинал терять терпение. – Сама возможность обретения бессмертия – настолько мощный раздражитель, что тамошняя элита запросто может пренебречь здравым смыслом. Тем более что Край побывал под Куполом, а что он там делал и с кем встречался… Где информация об этом в докладе Иванова? Ее нет и, скорее всего, не будет.

– Ну-ну, Гор, остыньте. Нельзя требовать, чтобы Иванов знал все. И потом, из доклада явственно следует, что Край не достиг договоренности с кем-либо под Куполом. Иначе бы он ушел тихо, а не оставил после себя гору трупов.

– Это ни о чем не говорит. Край мог проколоться. И по данным моих аналитиков, такая вероятность составляет около двадцати семи процентов. Не так мало, чтобы пренебречь.

– Хорошо, я распоряжусь, чтобы Иванов предоставил об этом событии подробнейший отчет. Это вас устроит, инспектор? – голос наследничка уже источал яд. Возможно, он все же уловил намек в упоминании господина Президента. Уловил и истолковал его по-своему. – Я сегодня же отправлю ему это указание. Ваше предложение, инспектор.

– Я бы на вашем месте, Наследник, немедленно приказал ему установить с Краем прямую связь и выполнить все его условия. А заодно поставить ему свои…

– НИ ЗА ЧТО!!! – Левински даже вскочил. – Ни за что! Вы требуете от меня, Гор, чтобы я пошел на сговор с госпреступником?! И вообще, вспомните свое место.

– Но вы же наняли меня, Наследник, хоть я и обвиняюсь в госизмене. – Однако Гор мог бы сказать и кое-что другое. Например, насчет убийства принцессы Анджелы и того, что именно Край исполнил этот заказ. Если информация об этом попадет в нужные руки, бастарду несдобровать. Вот почему Левински не желает никаких переговоров с Краем. Задача Левински – запереть Края в тихом уголке и прикончить, а заветный прибор прибрать к рукам.

Левински плюхнулся в свое кресло:

– Вы перегибаете палку, Гор. – Глаза Наследника обрели недобрый прищур. – Вы и Край – две большие разницы. Я не намерен договариваться с преступником и убийцей. Напротив, вы должны сделать все, чтобы этот мерзавец был уничтожен. В кратчайшие сроки. А вообще, должен вам заметить, что вы слишком часто забываетесь.

– Я делаю свою работу, господин Левински. И если у вас появились сомнения в моей лояльности, то можете отправить меня обратно в следственный изолятор Администрации для продолжения следствия. – Дьявол азарта сегодня просто раз за разом дергал его за язык. Гор отстраненной частичкой своей души удивлялся тому, что, несмотря на клокотавшую в нем ненависть, он еще умудряется сохранять в своих выражениях видимость лояльности к проклятому бастарду. А может, и правда кодировка все же действует?.. – Хорошо, господин Левински, – как бы одумавшись, произнес он. – Я немного увлекся и прошу меня за это простить. – Он встал и щелкнул каблуками.

– Садитесь, Гор. Нечего бодать головой воздух, – как бы опомнился и бастард. – Что вы думаете о нынешнем положении Края?

– Наиболее вероятно, что у него исчерпана материальная база. Возможно, ему не хватает ресурсов для увеличения своей армии бессмертных. Однако я не исключаю и другие варианты.

– Это очень может быть – у него кончились батареи. Так-так-так. Очень может быть. Что еще конкретно, кроме ресурсной базы?

– Да что угодно. Проблемы внутри клана, отказ или поломка прибора, энергетические проблемы, угрозы со стороны Гильдии. Очевидно одно – Край должен попытаться проникнуть в срединные миры. Он ищет способ. Мы постараемся прощупать весь спектр вариантов.

– Ну хорошо, инспектор. Идите работать. Я отдам Иванову соответствующие распоряжения.

«Надо искать путь наверх, – думал я, глядя на угасающий красный огонек аптечки на шее министра, – а не то эта дрянь, что шепчет и зовет, может полностью подавить нашу сопротивляемость. Тогда аллес капут всем, вместе с нашим хваленым бессмертием». Пока что мы только уходили вглубь – спустились на три уровня ниже, чем московская подземка. Здесь и зов этот стал намного отчетливее.

Пират и его внучка притихли, скрючились на грязном полу, и такая апатия сквозит в их движениях – под стать Наплекову, словно они полностью исчерпали моральные и физические силы и смирились с тем, что уже никогда не выйдут на свет божий.

Я подошел и на всякий пожарный извлек у дедушки из-за пояса лучевик:

– Извини, отец, но это необходимо. Не то чтоб я тебе не доверял, но мало ли какая чертовщина тебе опять померещится…

Пират только махнул рукой:

– Да ладно. Все ясно… Сам не пойму, что это на меня нашло? – Он обратился к Ежу: – Вот вы, молодой человек, ничего такого не ощущаете?

Андрюха пожал плечами, мол, без комментариев. Видя, что старик, сомневаясь в своем рассудке, намерен собрать анкету и с остальных, я поспешил вмешаться:

– Нам пора двигаться. Поднимайтесь. Давайте, давайте. А то не ровен час погоня нагрянет. Идите к Хирургу. Догоняйте его. Вася! Выходят! – крикнул я в сгустившуюся неподалеку темноту штольни.

На самой границе освещенного пространства, которое объединенными усилиями создавали наши с Ежом фонари, бесшумно возник силуэт Хирурга. Он приглашающе махнул рукой, давая понять, что непосредственной опасности нет, и вновь растворился в тоннеле.

– А вы? – дрожащим голосом осведомилась девица.

– А я еще должен кое-что сделать. Мы с Андреем вас скоро догоним, – ответил я, немного помедлив. Ведь я дал себе зарок заметать следы по полной программе. Как на «люксах» в бытность киллером.

Ну не мог я разнести башку министра в их присутствии. Не мог, и все тут. Девчонку, что ли, не хотел травмировать еще больше? Но и оставлять его здесь тоже нельзя – все, что может стать источником информации для преследователей, подлежит уничтожению, даже здесь, в глухом подземелье, и вообще на этой планете, где ручной скренер – такая же редкость, как прямой частный портал в метрополию. Если уж мы не могли забрать тело Наплекова с собой, необходимо было хотя бы уничтожить его мозги.

– Да идите же! Я догоню.

Я поднял отобранный у пирата лучевик, нацелился в голову мертвеца, большим пальцем переведя регулятор на максимальную мощность выстрела.

Кажется, старик понял, что сейчас произойдет, схватил внучку в охапку, потянул ее в глубину прохода.

Я выждал несколько секунд и нажал на гашетку – пшшшш-ххх, – и голова министра перестала существовать. Для верности я выстрелил еще дважды ему в грудь в режиме рассеивания – на случай, если у него на теле или на одежде есть датчики, выдающие сигнал в случае смерти носителя, хотя это и было маловероятно.

Запахло жареным. Рядом нарисовался Еж:

– Что? – Он глянул на обугленные останки. – А-а, понятно. Ну что, пошли?