Олег Дивов - Призрачный мир: сборник фантастики

Так и есть: таинственный наблюдатель за неправильными предметами никуда не исчезал, а, как и в первый раз, всего лишь отступил. Он дошел до поперечного прохода между рядами, свернул за угол и там сразу остановился, причем то и дело из-за угла выглядывал.

— Даже не прячется, гад, — буркнул Дуст неодобрительно. — Охране его сдать, что ли?

— А что ты ему предъявишь, что охране скажешь? — тоскливо протянул Митяй. — Одет, мол, не по сезону? Темные очки носит? Так это на рынке не запрещено…

Заметив, что за ним наблюдают, человек в черном прекратил выглядывать из-за угла и затаился.

Митяй глянул на часы (в телефоне, конечно, наручных он сроду не носил) — до закрытия рынка оставалось минут двадцать.

Тем временем Дуст внимательно осмотрел авторучку, понюхал даже — разве что на зуб не стал пробовать.

— Выглядит как ручка, — проворчал он. — Весит как ручка. Пишет как ручка. Что тогда это, если не ручка?

— Ты у меня спрашиваешь? — иронически отозвался Митяй, но развить мысль не успел: к его точке подошли покупатели, пришлось быстренько вернуться к себе и обслужить.

Покупатели случились дотошные до занудства, пока выбирали-смотрели-проверяли-расплачивались-записывали — двадцать минут истекли совершенно неощутимо. С облегчением глянув покупателям в спину, Митяй удовлетворенно вздохнул и обнаружил, что точка Юрки Денежкина уже закрыта. Дуст возился с ролетами — опускал как раз.

Свернувшись и закрывшись, Митяй подошел к поджидавшему невдалеке Дусту.

— Ты ее оставил или с собой? — спросил тот.

— Кого? — в первый момент не понял Митяй.

— Ну, ручку эту ненормальную.

— А-а… Не, оставил в сейфе, в талмуде. А что?

Дуст отчего-то втянул голову в плечи и неопределенно протянул:

— Да так, ничего…

Они как раз подходили к выходу из павильона.

— По пивку? — предложил Дуст не очень уверенно.

— Не, меня предки на сегодня ангажировали, мебель двигать затеяли, — вздохнул Митяй. — Че им неймется, не пойму, лет десять простояла — всех устраивало, а тут вдруг разонравилось. Но не откажешь же…

— Это да, — вздохнул Дуст. — Ну, бывай тогда.

Он свернул налево, к метро, а Митяй побрел к остановке, где с равным успехом можно было сесть на трамвай, автобус или маршрутку — что первое придет. Удобнее всего был трамвай, чаще всего ходили маршрутки.

Пришел автобус. Митяй вошел и уселся в дальнем от дверей уголке самого заднего ряда сидений.

Примерно на половине пути к конечной, где ему предстояло выйти, когда автобус притормозил на очередном светофоре, Митяй, внезапно похолодев, увидел на противоположной стороне улицы человека в черном. Он неподвижно стоял у края тротуара, хотя пешеходам горел зеленый, и вроде бы смотрел на автобус, в котором ехал Митяй.

В голове внезапно, словно видеоролик, мелькнул следующий сюжет: человек в черном, спохватившись, быстро перебегает дорогу на мигающий зеленый, на бегу подавая знак водителю, и сердобольный шоферюга открывает переднюю дверь. Едва человек в черном вскакивает в автобус, тот трогается. Человек в черном медленно проходит по практически пустому салону в хвост автобуса, туда, где в уголке сидит Митяй, оцепеневший и одинокий.

Автобус тронулся, Митяй встрепенулся, отгоняя неожиданное наваждение. В реальности человек в черном продолжал стоять на тротуаре у светофора, но теперь Митяй отчетливо разглядел, как его голова поворачивается вслед за уходящим автобусом.

Лишь на следующем светофоре Митяй медленно полез в задний карман джинсов за носовым платком — чтобы утереть лоб от выступившей холодной испарины.

До конечной он доехал как на иголках, то и дело зыркая в окно, но ни из автобуса, ни по пути к родительской квартире никого в черном костюме и очках больше не увидел.

В квартире детства и юности он сначала немного расслабился (морально), а потом напрягся (физически). Мама затеяла воистину глобальную перестановку, тяжеленные шкафы пришлось не просто двигать, а перетаскивать из комнаты в комнату. Хорошо, соседи помогли — слегка постаревшие приятели отца и их давно возмужавшие, а теперь начавшие нагуливать животики и поблескивать нарождающимися лысинами сыновья, соратники Митяя по детским шалостям и подростковым выходкам.

И он снова отвлекся, тем более, что за актом перетасовки мебели последовал вполне русский ужин для хорошо поработавших и очень довольных собой мужчин, которые, вдобавок, знают друг друга даже не годы, а десятки лет. Да и готовила мама Митя превосходно: хочешь — пальчики облизывай, хочешь — язык глотай.

Домой Митяй вернулся слегка навеселе, удачно подъехав разделяющие отцовскую квартиру и квартиру его покойного брата две остановки на дребезжащем трамвайчике. О человеке в черном Митяй вскользь подумал, но за стеклами было темно и моросно, никого не разглядишь, а алкоголь в крови придал храбрости для короткого забега от остановки до подъезда. Дома Митяй переоделся и рухнул на диван перед телевизором.

По ТВЦ показывали «Man in Black».

С этого момента Митяй стал иногда натыкаться на людей в черных костюмах и затененных очках с тонкой оправой. В самых неожиданных местах: в метро на встречном эскалаторе, в салоне обгоняющего автомобиля, когда сам Митяй ехал в маршрутке, в людных торговых центрах, чаще всего в такой ситуации, когда мгновенный контакт был заведомо невозможен. К примеру, как-то поднимался Митяй в прозрачном лифте с минус второго этажа на плюс третий и на нулевом сквозь подсвеченный пластик узрел соглядатая на узкой площадке перед лифтами.

Поначалу Митяй пугался и как можно быстрее покидал место невольного столкновения: на ближайшей остановке выходил из маршрутки, торопился уехать на любом поезде в метро, даже если первым приходил тот, который ехал в противоположную сторону. Но люди в черном ни разу не пытались контактировать с ним — просто наблюдали, молча и издалека. К тому же, поразмыслив, Митяй справедливо решил, что не все из них так уж похожи на самого первого, с радиорынка. Мало ли в метро людей, носящих черные костюмы? И из них некоторые вполне могут носить еще и очки-хамелеоны, темнеющие при ярком освещении. Собственно, на одетых подобным образом людей Митяй натыкался всегда, просто раньше не было повода обращать на них внимание.

Теперь появился.

Недели через две после случая с ручкой (которая, к слову сказать, уже к понедельнику куда-то исчезла — видимо, Степаныч забрал), едва Митяй закрылся, его затащил к себе Дуст и с похоронным видом продемонстрировал разломанную зарядку для какого-то ноута. Монолит, ни проводков, ни платы, только слипшиеся серебристые крупинки. После склеивания зарядка заработала как ни в чем не бывало.