Людмила Белаш - Русская фантастика 2010

Чёрта с два. Жгучее солнце пройдёт небесный круг и ухнет в море, а когда остынет кровь заката, глубина оживёт и поднимется из бездны голубыми огоньками. Хозяева подводной ночи осваивают новые угодья.

— Ты что, до сих пор не верил? Ведь ты расследовал… видел, снимал…

— Конечно, верю. Со вчерашнего дня. — Энгеран вновь оглянулся, проверяя, не бежит ли следом ужас на лапках, волоча хвост. — Но чтобы так много… целая армия! Почему их никто не замечает?

— Мы живём днём, они выходят ночью. И солнце… днём вода отражает, вдобавок река грязная, залив как отстойник.

Они шли мрачными улочками, погружаясь в лабиринт Висельного берега.

— На Авроре я видела одного гухьяка. Он был мёртв. Лежал у самой полосы отлива. Я далеко забрела и вдруг поняла, что это не подводный камень, а… Слишком неудобный, чтобы унести. Мне пришлось бы бросить весь собранный материал. Я вернулась, добежала до станции. Когда мы пошли обратно с видеокамерой и волокушей, было уже поздно — начался прилив. Этот случай даже не попал в отчёты. Нечем доказать.

— Беда всех аномальных находок. Таких случаев не счесть. Одно сгнило, другое выкинули, третье потеряли…

— Арто говорил про индусов — они молятся огромным ракам, говорят с ними, чем-то меняются. Я решила — очередной гон, морская травля. Потом задумалась. А после, когда он пропал… решила проверить. Слишком подозрительно. Но я не догадывалась, что там — настоящий ад. — Она остановилась и глубоко вдохнула, раскинув руки вверх и в стороны: — А-ах! Ты понимаешь, как тут здорово? Ни стен, ни слежки, ни-че-го!.. Борден — тюрьма. Даже мысли запирают — в карцер, на замок. А я изо всех сил думала: вытащить уродов, багром — и на свет.

Пока она дышала свободой, Энгеран поглядывал туда-сюда, оборачивался — всё ли в порядке? Тревожное ожидание играло с ним — вот пошевелилось что-то, тенью шмыгнуло в сторону, пропало на ровном месте. Кошка?.. Невольно он стал выговаривать шёпотом:

Висельный берег, тут всякое бывает. Кладезь сюжетов для рубрики. Здесь под тяжестью повешенных скрипели глаголи, меч палача разрубал шейные позвонки. Кругом старинные кладбища — Голодное, Чумное. Какова слава Гальгаборда, таковы и жители — словно кости разбойников из-под земли зовут родню вить гнёзда на проклятом месте.

На память Энгерану вмиг пришли статьи, написанные им о тёмном острове у Глетской заводи. Казалось бы, из пальца высосал! Так нет же — тени лезут, сгущаются, угрожают. Когда долго работаешь с этим, поневоле начинаешь верить.

Но он уже перешагнул рубеж. Жизнь понеслась бегом; призраки сдувало, как пушинки с ветрового стекла мчащейся машины. Опасность слишком реальна, отвлекаться некогда. Сзади нагоняет смерть. Можно только вперёд, к чертям все поверья. В любом случае это надёжней, чем сжиматься от страха в запертой квартире и ждать.

«Доигрался с аномалиями. Сперва ты ловил их, теперь они ловят тебя».

Дома, дома — хмурые, облезлые — плотно стиснули извилистые переулки. Кабачки с ночной лицензией выглядели до странного тихо. Беззвучно полыхая голубой мигалкой — как гухьяк! — проехала машина портовой полиции. Ласса толчком заставила спутника спрятаться в нише подъезда.

Вблизи послышался запах воды — несвежий, затхлый, словно за утлом лились помои.

— К самой заводи пришли, — выругался Энгеран, разбирая во мгле название на облупленной эмалевой табличке: «Соляной причал, дом 40». — Ближе некуда.

— Зато удирать удобно, — возразила Ласса, набирая код. — Все чердаки соединяются, есть выход к лодкам, разные лазейки. И жильё дешёвое. Ты говорил, он жив?

— На днях был жив, когда блокнот передавал.

Сверху открыли без спроса: «Кто, зачем?» Должно быть, для разных людей здесь разные коды.

Взбираться на этаж пришлось почти ощупью. Узкая грязная лестница — Энгеран оценил — давала массу преимуществ осаждённым, если завалить проход любым шкафом.

В прихожей встретил долговязый — заспанный, босой, в одних полосатых трусах до колен. Почесав щёку, поросшую бледной двухдневной щетиной, он длинно вздохнул:

— Вырвалась.

— Без моей помощи, — уточнил Энгеран. — Ты не в долгу.

— Врёт, — возразила девушка. — Он дал наводку.

— Всё-таки пришла. — Долговязый обнял Лассу. Она ответила тем же, но поцелуй был короткий, касательный.

— Нам нужно оружие, машина и ты, — запросто объявила девушка, словно речь шла о пустяковом одолжении.

— Куда везти?

— Пока в Коронные горы, дальше посмотрим.

— Ого! А мои дела?

— Обождут. Скажи всем, что ушёл в бессрочный отпуск.

— Ничего себе!..

Ласса настаивала, долговязый возмущённо препирался. Энгеран прошёл в квартиру, тщательно осмотрел её, особенно окна с видом на залив. Приоткрыв одно, внимательно изучил заводь, лежавшую внизу. Пока ничего странного. Пока… Небо едва начинало светлеть; в густой синеве ещё блестели звёзды, по чёрному заливу ползали огни буксиров, барж и спитсов. Голубых светлячков под водой не заметно.

«Может, они гасят фонарики для маскировки?.. Они там. Я точно знаю — гухьяки рядом».

— Вы всё мне рушите! — рычал долговязый, отдёрнув засов под кроватью и откидывая своё ложе. Гостям открылся небольшой арсенал. — Жил, никого не трогал! Мне было нормально! А теперь бизнес — к свиньям!.. Журналист, стрелять умеешь?

— Шестой отдельный батальон морских стрелков. — Энгеран обозначил только род войск и часть, без подробностей. Если наш небритый друг смотрит ТВ, он в курсе, кого и за что зовут «колониальной пехотой».

— Держи. — Долговязый дал ему буллпап «бакерман». — Магазины и патроны — сколько унесёшь.

— Тактический глушитель есть?

— Ну, пижон!.. — Хозяин протянул толстую трубку.

Себе долговязый взял русский «АК-102». Второй «калаш» подхватила Ласса.

— Как из города поедешь? — Отомкнув магазин, Энгеран снял пушку с предохранителя, передёрнул затвор, вхолостую нажал спуск — курок исправно щёлкнул.

— Короткой дорогой — через Глёту и вокзал на Борден…

— Спасибо, а то я давно Бордена не видела, — ядовито вставила девушка.

— Сказал же — мимо! Свернём на южную дамбу и — махом… Кстати, подельники, от кого бежим? Конкретно — жандармы, полиция?

— Ты не поверишь.

— Контрабанда ядерных компонентов тебя устроит? — спросил Энгеран, укладывая буллпап в просторную спортивную сумку. Ноутбуку пришлось потесниться.

— В смысле заняться — или уклоняться? Я скромный человек, по-крупному не налетаю…

— Уже налетел, — поздравила его Ласса. — Извини, так получилось. Пока твой телефон не на прослушке, договорись — пусть кто-нибудь приглядит за квартирой.