Дмитрий Автомонов - Состязание

Олег ненадолго отстегнул, закрывающую его рот маску, и оскалил зубы в широкой усмешке, демонстрируя свое безумие и силу всем зрителям.

Это действительно было неожиданно и еще больше уравнивало всех атлетов: ни у кого не будет преимущества в знании арены. А судя по озвученным размерам это было одно из немногих сохранившихся исторических мест, которому теперь суждено ороситься кровью атлетов, впервые принимая на своей земле состязание.

— Что есть жизнь? — услышал Олег знакомый вопрос, теперь произнесенный женским голосом, — Возможно, именно сегодня мы узнаем ответ.

Лицо Китти снова появилось на экране. За ее спиной на сине-гранатовом фоне шел обратный отсчет. Светодиодные цифры быстро сменяли друг друга, и согласно их бегу оставалось всего две с половиной минуты до нуля.

— Давайте отдадим дань почтения всем атлетам, готовым начать состязание и показать нам, что же значит быть живым и доказывать это каждую секунду собственного существования. Они будут появляться на арене с разницей в час, что сделает этот сезон по-настоящему захватывающим и держащим в напряжение с самого начала.

Ее голос продолжал звучать, мерно, но уверенно, заполняя сознание зрителей.

Солдат отложил планшет в сторону. Олегу на миг показалось, что сейчас ему пустят пулю в грудь, следа от которой не будет видно из-за причудливого материала костюма, и просто сбросят с самолета по воле кого-нибудь из триумфаторов. А потом представят все, как смерть из-за нераскрывшегося парашюта. По телевизору это, несомненно, будет выглядеть очень реалистично.

Но ничего подобного не произошло.

Руки солдата достали из-под сиденья небольшой брезентовый сверток, протягивая его атлету. Тот взял его и увидел переливающийся логотип: треугольник с вершиной внизу с тремя сегментами, центральный из которых был закрашен черным.

Похоже, один из даров достался именно ему. Было сложно представить, кто именно из четверки триумфаторов выбрал его, но это сейчас не имело особого значения. Ощупывая содержимое свертка, Олег не мог понять, что же там внутри: пальцы легко продавливали обертку, будто утопая в чем-то мягком.

— Сегодня, все будет иначе, мои любимые зрители — продолжала вещать Китти Стар, — прежними останутся только главные условия: найти грааль или убить всех соперников. Так пусть начнется состязание!

Дуло пистолета вновь уставилось на Олега и дернулось вверх. Тот послушно встал на ноги и повернулся к открывшемуся люку.

Брюхо самолета тут же заполнил холодный воздух и сбивающий с ног гул ветра, в котором погасли все звуки. Сделав шаг вперед, атлет взглянул на экран планшета, лежащего на сиденье. Заканчивающийся отсчет времени шел поверх именно того, что видел Олег. Он поднес руку к своей голове и нащупал закрепленную на шлеме камеру. Маленький прямоугольник во влагозащищенном корпусе. Новый сезон действительно был полон сюрпризов. Оставалось только надеяться, что это единственный прибор на его теле, который может показывать происходящее зрителям и наблюдателям.

Мотнув головой и поправив лямки парашюта, он уставился на темный проем, за которым его ждало только свободное падение.

Не заставляя себя ждать, Олег шагнул вперед и полетел вниз.

Москва с высоты, пусть еще меньшей, чем он себе представлял, выглядела удручающе. От яркого былого мегаполиса, почти ничего не осталось. Тут и там темнели километровые пустыри. Целые районы были разрушены, а на их месте не спешили проводиться какие-то мероприятия по восстановлению территории. С трудом можно было разглядеть тот самый разлом, открывшийся после землетрясения. Он был освещен, потому что работы там шли непрерывно двадцать четыре часа в сутки. Особо выделялись несколько высоток и Кремль: места, принадлежащие корпорациям. Остальной город был погружен во тьму, за исключением еще одного объекта.

Прямо под ним, обнесенная по периметру стеной, в свете ламп и прожекторов предстала новая арена.

Два поблескивающих темной водой озера, густой лес, целый комплекс непонятных построек. Полезного пространства было не так много, не говоря о том, что большую часть территории сейчас вообще нельзя было разглядеть. Но вывод напрашивался сам собой: это точно будет самое короткое состязание из всех, не смотря на огромное пространство арены.

Падая все ниже, Олег на мгновение подумал, что если не раскроет парашют, все закончится прямо сейчас. Не будет больше боли, страданий, никаких гнетущих мыслей и воспоминаний. Но он не мог так поступить по одной единственной причине, которая быстро смяла собой все остальные, заставив мужчину дернуть за кольцо.

Над головой хлопнуло, и широкое крыло парашюта легко раскрылось, замедляя падение.

Он едва не выронил дар, но все же смог удержать его. Сжав зубы и пытаясь одной рукой выбрать направление для снижения, Олег пытался понять, где же именно он находится. Что-то знакомое было в очертаниях этого места, но пока никаких конкретных идей в его голове не появлялось.

Зато, сознание уже вовсе трудилось над составлением маршрута, куда отправиться сначала, как избежать ловушек и где же на территории могут находиться тайники с полезными предметами и оружием.

За несколько секунд до приземления, Олег отпустил сверток, а сам сгруппировался и легко коснулся ногами земли.

Выпрямившись, атлет огляделся.

Полянка, которую он выбрал для посадки, была небольшим открытым пятачком земли. В разные стороны тянулись несколько тропинок, теряясь в зарослях колючего кустарника и начинающегося леса. По левую руку от него метрах в пятистах темнела гладь маленького озера. Большое находилось на другом краю арены. Их разделяло что-то вроде высушенной болотистой местности, точнее с высоты разглядеть не удалось. За время полета, около него Олег заметил деревянную постройку, похожую на избушку лесничего или что-то подобное, скрытую среди толстых переплетающихся деревьев, и решил, что отправится именно туда.

Но сначала…

Он стянул с головы шлем и как можно сильнее пнул его ногой, отправив в полет по высокой дуге. Пластик брякнулся в груду камней неподалеку.

Глубоко вдохнув, позволив холодному воздуху пробраться в легкие, Олег улыбнулся. Он чувствовал нарастающее напряжение, знал, что время уходит, но не мог отказать себе в удовольствии немного покрасоваться и прочувствовать этот момент.

Свет вокруг был равномерным, похожим на утренние сумерки, созданные лишь для того, чтобы первые атлеты не сломали себе шею при приземлении, не видя, куда они это делают. Его не хватало, чтобы хорошо рассмотреть то, что находилось на большом расстоянии, но стены все равно выделялись массивной черной конструкцией. В высоту они могли сравниться с домом в семь этажей, и вряд ли возможно было их преодолеть.