Уильям Дитц - Проклятый Легион

Но то были функционеры не самого высокого ранга, генералы, адмиралы, капитаны и полковники, интригующие ради положения и устраивающие менее светские приемы.

Их начальство, группа, которая прежде всего интересовала Чин—Чу, состояла из высокопоставленных мужчин и женщин, которые понимали, каково иметь дело с императорскими причудами, скудным бюджетом и продажными чиновниками. Поэтому он устремился к ним, уверенный, что если где и можно найти генерала Легиона Марианну Мосби, то именно здесь, среди равных ей. И он не разочаровался. Военные crème de la crème [6] лучшие из лучших, сливки (фр.). * стояли особняком, повернувшись лицом друг к другу, огражденные рвом пустого пространства.

Адмирал Паула Сколари, глава военно–космических сил, высокая, угловатая и довольно угрюмая женщина, была одета в средневековые латы. Такой костюм очень подходил тому, кто живет в постоянном страхе перед императором, двором и, как подозревал Чин—Чу, перед самим собой.

Генерал Отис Уортингтон, командир космической пехоты, стоял справа от нее в одной набедренной повязке, сандалиях на шнуровке и с мечом. Его тренированное тело бугрилось от мускулов и сдерживаемой силы. У него была черная кожа, яркие пытливые глаза и приятный смех. Великолепный офицер, Уортингтон ненавидел политику и уступил Сколари больше власти, чем следовало.

Слева от адмирала стояла женщина, которую и искал Чин—Чу. В отличие от своих коллег, генерал Марианна Мосби выбрала наряд популярной голозвезды, и сходство получилось удивительным.

У нее были длинные каштановые волосы — часть костюма, как предположил торговец, — лицо сердечком и полные, чувственные губы. И как звезда, чей образ она воплощала, Мосби была чуть полновата, так как не любила себя ограничивать..

Но вся та лишняя плоть, которую позволяла себе Марианна Мосби, находилась в нужных местах. Лиф ее платья имел настолько глубокий и широкий вырез, что ее соски, накрашенные ради такого случая, то появлялись, то исчезали, когда она двигалась, и заставляли всех мужчин в радиусе пятидесяти футов следить за ней краем глаза. Наряд Мосби был скромным по сравнению с тем, во что были одеты многие в этом зале, но вопиющим по военным понятиям, о чем свидетельствовало явно неодобрительное выражение на лице Сколари.

Чин—Чу надел свою самую подкупающую улыбку и перешагнул невидимый барьер. Из–за шума пришлось кричать, чтобы его услышали.

— Адмирал Сколари, генерал Уортингтон, рад видеть вас.

Сколари глянула исподлобья и на четверть дюйма наклонила голову.

— Я вас тоже, Серджи. Вы знакомы с генералом Мосби? Генерал приняла командование силами Легиона на Земле.

Мосби протянула руку, но Чин—Чу вместо того, чтобы пожать, поднес ее к губам.

— Позвольте представиться. Серджи Чин—Чу. Я и не представлял, что генералы бывают такими очаровательными. Возможность поцеловать хотя бы ручку такого генерала слишком хороша, чтобы ее упускать.

— Серджи умеет говорить красиво, — сухо сказала Сколари. — Он владелец «Чин—Чу Энтерпрайзес»… и один из ближайших советников императора.

Мосби улыбнулась и подвергла Чин—Чу молниеносной оценке, которую использовала для новобранцев. Она увидела сравнительно невысокого — пять футов и девять–десять дюймов — мужчину, который имел по меньшей мере двадцать пять фунтов лишнего веса. Евразийские черты его лица составляли интересный контраст с проницательными голубыми глазами и оливкового цвета кожей. Он излучал уверенность, как солнце излучает тепло. И в отличие от большинства мужчин, Чин—Чу ухитрялся смотреть ей в глаза, а не на груди. «Сильный, — решила Мосби, — влиятельный и стоит ее внимания».

— Для меня большая честь познакомиться с вами, мистер Чин—Чу. Я знаю вашу компанию. Одна из немногих, которые не только дают обещания, но и выполняют их.

Чин—Чу слегка поклонился.

— Это честь для меня… и благодарю вас… мы высоко ценим деловые связи с Легионом.

Мосби протянула руку:

— Не знаю, как вы, а я умираю с голоду. Не хотите перекусить?

— Мне бы не следовало, — бодро ответил Чин—Чу, — но я хочу. — Он взял ее под руку. — Надеюсь, вы извините нас?

Сколари едва кивнула, а Уортингтон широко ухмыльнулся:

— Отличная работа, Серджи. Подъехал к самой красивой женщине в этом зале, увел ее прямо у меня из–под носа и сбегаешь.

Чин—Чу улыбнулся и пожал плечами:

— У кого–то получается… а у кого–то нет. Генерал Мосби?

Мосби кивнула своим коллегам и позволила провести себя через зал. Это был лишь второй ее визит в императорский дворец — первый раз она побывала здесь на короткой церемонии несколько лет назад, — и здешние нравы ее поразили.

Мосби выбрала платье, желая быть соблазнительной, но окружающие оставили ее далеко позади. На некоторых из гостей из одежды была пара блесток. Многие прямо на полу занимались сексом со случайными партнерами или направлялись в боковые комнаты, где мебель была поудобнее.

В некоторых из тех комнат акробаты демонстрировали настоящие половые акты, и зрители присоединялись к ним. В других на серебряных подносах подавались наркотики. А в третьих творились, говорят, еще более темные дела.

Одна часть Мосби, та, которая воспитывалась на консервативной планете с названием Провидение, не принимала того, что видела. Другая часть, та что погнала ее с родной планеты и поиски приключений, была приятно возбуждена. Интересно, а если ей тоже сбросить платье и покататься по полу с совершенно незнакомым человеком? Как она будет себя при этом чувствовать?

«Чертовски неудобно», — решила Мосби, разглядывая одну такую пару и обходя другую.

Потом генерал посмотрела на Чин—Чу:

— Здесь всегда так бывает?

— Как? — рассеянно спросил Чин—Чу. Его мысли витали где–то далеко.

— Да вот так. — Мосби показала на остальных гостей. — Я бывала в диких местах и в еще более диких ночных заведениях, но куда им до этого!

Чин—Чу оторвался от своих раздумий. Он совсем забыл, что последние два года Мосби провела на Альгероне и потому еще не привыкла к модному нынче разврату.

— Нет, это началось недавно, с полгода назад. В Императорской Опере давали тогда премьеру. А император в своей ложе занялся любовью с сенатором Ватанабе. Но с балконов все было видно, и половина публики была с театральными биноклями. Критики сказали, что император был великолепен. С тех пор так и повелось.

Мосби засмеялась. Она отлично проводила время. Чин—Чу — прелесть, и если император оправдывал даже половину своей репутации, он тоже будет интересен. Она не могла дождаться встречи с ним.

— А где же император? Он скоро появится? Чин—Чу пожал плечами и подвел ее к огромной буфетной стойке. Мосби предоставила ему выбор. Он мог честно сказать ей, что император проводит уйму времени в разговорах с людьми, которых никто не может видеть; или же он мог проявить осторожность и сказать что–нибудь менее рискованное. Второй вариант казался предпочтительнее.