Роман Караваев - Инверсия

— Ну и чего ты от меня ждёшь? — спросил Монах, прерывая поток раздражённого словоизвержения собеседника.

— Помощи! — гаркнул Солдат. — Они же нам голову морочат! А ты у них вроде как за своего. Поделись со старым товарищем, что у них там происходит?

— Ничего особенного. — Монах пожал плечами. — Учатся дети. Им нравится. Тебя конкретно что интересует?

— Слушай, Аристарх, ты-то хоть мне не заливай! Не могут они там просто учиться! К чему-то их там готовят. Я же не вчера родился!

— Ты каждые полгода инспектируешь Центры. И я полагаю, ещё постоянно присматриваешь за ними. Разве ты видел что-нибудь необычное?

— Не видел. Но чую!

— Вероятно, чутьё тебя не подводит. Они воспитывают свою смену. Новое поколение. И какими станут эти детишки, даже я не знаю. — Монах прищурился. — Думаю, они будут совершенно другими.

— Какими?

— Другими.

— Это не ответ. Да, ты прав. Я веду постоянный мониторинг. Внешне их занятия ничем не отличаются от уроков в обычной школе. И дома эти дети ведут себя так же, как и их сверстники. Но такого просто не может быть! Не затем они выбивали у нас право обучать детей! Что им больше делать нечего? С их-то способностями!

— Мы сможем судить о результате лишь тогда, когда завершится весь процесс, и дети закончат школу.

— Говорю тебе, нельзя ждать так долго!.. — Солдат вдруг прервался и с большим подозрением уставился на Монаха. — Ты мне что тут впариваешь? Ты же еженедельно отчитываешься перед Ильиным. И что? Каждый раз ему рассказываешь одно и то же?

— Ну зачем же? — Батюшкин откинулся на спинку кресла, умостил голову поудобнее и обозрел потолок. — Я докладываю о запланированных изменениях. Например, дети уже общаются между собой телепатически и в состоянии решать задачи, которые далеко не каждому взрослому по плечу.

— Почему я об этом ничего не знаю?

— Потому что это не входит в твои обязанности. Ты лучше своих паси, чтобы, не дай бог, новые снайперы не появились.

— Помяни моё слово, вляпаетесь вы с вашими строителями нового мира по самое некуда! Не-е-ет, мужики, опять вы зарвались. Надо Тимофеичу тоже мозги вправить! Доведёте страну до цугундера.

— Сиди на месте и дыши ровно! — Аристарх выпрямился, и взгляд его упёрся в солдатову переносицу. — Тебе предоставили право наблюдать за Центрами, вот и наблюдай. Но не пытайся вмешиваться. Иначе после очередного эксцесса ребятки серьёзно возьмутся за все наши спецслужбы. Вот тогда мало не покажется. Поверь на слово. В Скалистых горах и под Еланью чрезмерно ретивым блюстителям безопасности всего лишь продемонстрировали возможности. Что будет, если они возьмутся всерьёз, никому не ведомо. И вообще, разговор у нас какой-то пустой получается. Извини, но у меня мало времени. Я, пожалуй, пойду…

— Подожди! — лицо Солдата перекосило, вероятно, он в эту минуту преодолевал некое внутреннее сопротивление. «Стареет гвардия, стареет, — подумал Монах. — Раньше бы ни один мускул не дрогнул». — Я не затем тебя просил приехать. — Он сердито засопел, выдвинул ящик стола, выудил оттуда тонкую пластиковую папку и с отвращением швырнул перед собой. Затем постучал по ней пальцем и окинул бывшего коллегу оценивающим взглядом. — Не знаю, в курсе ли ты… — он в сомнении пожевал губами. «Ну же, смелее!» — подтолкнул его Монах. — Короче, дела обстоят так. Экспедиционный корпус несёт потери. Как наш, так и западный. Со строительных площадок Марса и спутников Юпитера пропадают люди. Вернее… — Солдат с заметным тщанием подбирал выражения, — не совсем пропадают…Они объявляются здесь, на Земле. Подступиться ним, сам понимаешь, невозможно. Они не идут на контакты… — «Ещё бы, — Батюшкин внимал некоторым даже сочувствием, — ни к чему им такие контакты. Они стремятся к своим, то есть к нам». — Сейчас все спецслужбы стран-участниц освоения Системы работают в связке. И, естественно, учитывают былые проколы— наши и американцев. Рисковать никто не хочет… Складывается неприятная ситуация… С одной стороны, компании, ведущие разработку новых территорий, вынуждены постоянно держать в уме поправку на эту «естественную убыль», они заняты кропотливым поиском дополнительного персонала, причём принимая во внимание некогда сформулированные тобой критерии отбора. И его обучением, кстати! Затрачивая на это немалые средства. Ведь уходят лучшие специалисты!.. Так в скором времени останутся лишь посредственные исполнители. Что происходит?

Монах пожал плечами.

— Я не принимал участия в формировании Экспедиционного корпуса, — сказал он. — Ко мне какие претензии?

— Не о том речь! — Солдат насупился. — Они же не летают к Сфере. Почему же вдруг у них начинают проявляться те же способности, что и у первых испытателей?

— Вероятно, наши подопечные нашли какие-то другие способы инициации подходящих им по мироощущению людей. Нет?

— Не знаю, — отрезал хозяин кабинета. — Это я у тебя хочу спросить.

— Со мной они планами тоже не делятся. Я, конечно, могу попытаться вызвать их на откровенный разговор, но где гарантии, что им это придётся по душе?

— А ты всё же постарайся. Вдруг получится, — и без всякого перехода продолжил: — С другой стороны, на Земле продолжает увеличиваться количество, как ты изволил выразиться, «прошедших инициацию». Кому из моих многочисленных коллег, скажи на милость, такое может понравиться? Напряжение возрастает, и нервы у некоторых начинают сдавать…Да тут ещё ваши школы!

— Относитесь к этому спокойнее, — предложил Монах. — Это неизбежный процесс эволюции, остановить который даже все спецслужбы мира, вместе взятые, не способны.

— Мне бы твою умеренность. — Солдат исподлобья метнул испепеляющий взгляд. — А если всё-таки влияние извне? — Он неожиданно грохнул кулаком но столу. — Да пусть и не влияние! Эти порождения эволюции в состоянии разрушить всю социальную систем}', сложившуюся на планете. Говорил я вам…

— Всё, Олег! — Батюшкин легко поднялся. — Хватит истеричничать! Принимайте ситуацию такой, какой она складывается. Не делайте резких движений. Избегайте необдуманных решений. Прекратите подозревать инициированных людей в злых намерениях. Не выдумывайте себе врага. Его у вас нет. Если вы сами, разумеется, не создадите его своими же превентивными мероприятиями.

— Ничего нового ты не сказал, — хмуро заявил Солдат. — А я ждал конструктивных предложений.

— Повторяю: я могу всего лишь поговорить с кобышевской командой и передать тебе их мнение. Это ровным счётом ничего не изменит. Если вы — я имею все спецслужбы — стремитесь к диалогу, постарайтесь сами соответствовать новым отношениям. Будь здоров!

— И тебе того же.

Едва растаял хрустальный звук гонга, заменявшего в Центре обычный школьный звонок, Дорин вошёл в класс. Пятнадцать пар глаз внимательно отследили его перемещение к доске. Пятнадцать лиц, с которых ещё не стёрлось веселье перемены, тем не менее явили уважительное выражение и готовность воспринимать то, что расскажет им сегодня преподаватель физики. Правда, пятнадцать силуэтов не вытянулись в струнку, как всегда случалось в прежние времена в прежних школах, а продолжали пребывать в свободных, расслабленных позах.