Иэн Бэнкс - Несущественная деталь

В итоге, в Культуре и, возможно, за ее пределами стало известно, что некоторые элементы Диска заняты изготовлением военного флота. До завершения работ в первом приближении остается еще полтора дня, не считая заправку АВ. К Диску приближаются несколько кораблей Культуры. Похоже, что Науптра Реликвария не была в полной мере проинформирована, однако они проявили сильный интерес к происходящему и желают знать, что именно происходит на Цунгариальном Диске. По неподтвержденным сведениям, они, возможно, передислоцируют свои военные контингенты в этом направлении.

Такова суть моего послания. У вас есть вопросы, сударь? Или — и также — вы, возможно, пожелаете сообщить упомянутому достопочтенному Беттлскрою-Биспе-Блиспину III сведения об обсуждавшихся ранее, но так и не названных целях для этих строящихся кораблей. Эти сведения весьма приветствовались бы.

Вепперс секунды две с разинутым ртом смотрел на маленького инопланетянина, потом ему пришло в голову, что и он может потерять сознание.

— Вот повезло, так повезло! — сказал Демейзен. Он повернулся к Ледедже с ухмылкой, которая перешла в широкую улыбку.

Она посмотрела на него.

— У меня такое чувство, что то, что вы считаете хорошими новостями, для всех остальных не так уж радостно.

— Какой-то псих строит кучу кораблей на Цунгариальном Диске! — Демейзен откинулся к спинке сиденья, уставясь на экран модуля и продолжая улыбаться.

— И насколько это хорошая новость?

— Хорошая? Да это не новость — настоящая катастрофа, — сказал Демейзен, взмахнув руками. — Эта закончится слезами, помяните мои слова.

— Так прекратите улыбаться.

— Не могу. Существуют естественные… Ладно, могу, — сказала аватара, поворачиваясь к ней с выражением такой безнадежной печали, что ей немедленно захотелось обнять его своими облаченными в броню костюма руками и заверить, что все будет хорошо. Но не успела Ледедже осознать, как просто ею манипулировать, и разозлиться на себя и на Демейзена, а печальное выражение исчезло с его лица, которое снова засветилось счастливой улыбкой. — Ничего не могу с собой поделать, — признался он. — Да и не хочу ничего делать. — Он снова взмахнул руками. — Ладно! Эта аватара естественным образом принимает мое эмоциональное состояние и отражает его, если только в мои планы не входит преднамеренный обман. Вы предпочитаете, чтобы я вас обманывал?

— Тогда, если речь идет о катастрофе, что же вызывает у вас улыбку? — спросила Ледедже, стараясь говорить ровным голосом и не заразиться явным энтузиазмом аватары.

— Во-первых, не я был тому причиной! Ко мне это не имеет никакого отношения, мои руки чисты. Это всегда плюс. Но становится все яснее и яснее, что в скором времени тут будет иметь место хер знает что, а я именно для таких дел и создан. Я покажу, на что способен, я покажу, что я есть на самом деле, девочка. Я вам говорю — не могу дождаться этого момента!

— Так речь идет о горячей войне? — спросила она.

— Ну да! — воскликнул Демейзен, словно в крайнем раздражении на нее. Он снова взмахнул руками. Она заметила, что он часто жестикулирует.

— И люди будут умирать.

— Люди? Очень вероятно, что даже корабли!

Она смерила его взглядом.

— Ледедже, — сказала аватара, беря в свои руки ее, одетую в броню костюма. — Я боевой корабль. Это моя природа. Я для этого сконструирован и построен. Приближается мой момент славы, и вы не можете ждать от меня, что я буду спокоен, что эта перспектива не взволнует меня. Я был готов к тому, что проведу мою рабочую жизнь, тыкаясь моим метафорическим лбом в пустоту, обеспечивая благоразумное поведение в кипящем котле вздорных цивилизаций одним своим — и моих коллег — присутствием, поддерживая мир угрозой ада кромешного, который начнется, если кто-нибудь попытается возродить идею войны как способа разрешения споров с себе подобными. И вот теперь какой-то жопоголовый недоумок, одержимый желанием умереть, совершил это, и у меня, детка, сильные подозрения, что вскоре мне представится возможность блеснуть!

При слове «блеснуть» брови Демейзена взлетели вверх, голос стал выше на регистр-другой и зазвучал громче. И даже через бронированную перчатку она ощутила давление его рук.

Ледедже никогда не видела никого таким счастливым.

— А что будет со мной? — тихо спросила она.

— Вы должны попасть домой, — сказала ей аватара, потом посмотрела на экран, где черная снежинка со слишком большим числом члеников все еще заполняла середину. — Я бы посадил вас на этот шаттл и отправил прямиком на Сичульт, но вот этот хер, кто уж его знает, кто он такой, может принять вас за снаряд или просто уничтожить ради пристрелки, так что я сначала разберусь с ним. — Аватара посмотрела на нее со странным напряженным выражением. — Боюсь, но это опасно по определению. И от этого не уйти. — Демейзен глубоко вздохнул. — Вы боитесь умереть, Ледедже И'брек?

— Я уже умирала, — ответила она ему.

Он раскинул руки — вид у него был искренне заинтересованный.

— И?

— Дерьмо это собачье.

— Справедливо, — сказал он, поворачиваясь к экрану и усаживаясь по-хозяйски в командном кресле шаттла. — Давайте-ка по ошибке прикончим его и постараемся не превратить это в привычку.

Ледедже увидела, как кресло обтекло аватару, закрепило ее тело на месте мягкими удлинителями подлокотников, ножек, сиденья и спинки. Она ощутила движение вокруг и под ней и поняла, что ее кресло делает то же самое, снова обхватывая ее — еще один ограничительный слой, кроме гелевого и армированного костюмов. Ее обжимало и притягивало к креслу, пока оно один в один не приобрело конфигураций ее тела.

— А теперь пена, — сказал Демейзен.

— Что? — встревоженно спросила она, когда щиток шлема опустился на ее лицо. Внутри шаттла потемнело, но щиток каким-то образом скомпенсировал отсутствие света и дал ей довольно четкую картинку того, что было похоже на отливающую красным пузырящуюся жидкость, которая заполняла то пространство, в котором она обитала последние двадцать с лишним дней. Жидкость темно-красной волной нахлынула на основание ее кресла, стала подниматься все выше, обтекла ее облаченное в бронированный костюм тело, вспенилась вокруг нее, перекрыла щиток, ослепила на какое-то время в темноте, а потом она снова услышала голос аватары.

— Вид космоса? Или какое-нибудь развлечение, чтобы убить время? — Внезапно на щитке ее шлема появилось то же изображение, что и на экране, только перевернутое. Неправильная восьминогая снежинка по-прежнему оставалась в центре.

— Вы бы лучше спросили у меня, не боюсь ли я вынужденной обездвиженности и ограниченных пространств, — сказала Ледедже аватаре.

— Забыл. Костюм, конечно, может вас усыпить на время… ну, сколько потребуется.