Иэн Бэнкс - Несущественная деталь

Теперь он видел, что планета очень медленно вращается. Кроме того, белые полосы и вихри поверх синевы тоже менялись, но даже еще медленнее. Некоторые полосы расширялись, некоторые сужались, а вихри крутились вокруг своих осей и, кроме того, смещались по поверхности планеты даже с учетом ее вращения.

Он много раз разглядывал повторы всего этого движения. И от этого чувствовал себя хорошо. Но иначе, чем то «хорошо», которое он чувствовал, проверяя свое оружие. Это было похоже на то чувство, которое он испытывал, глядя, как нога Ксагао, спотыкаясь, топает к планете. В особенности от того, как изменялась траектория ее движения. Это было прекрасно.

Прекрасно. Он задумался над этим словом и решил, что оно подходит для данного случая.

Некоторые Послежития просто предлагали бесконечную развлекуху для постмертвых: вечный курорт с безграничным смехом, приключениями, спортом, играми, науками, путешествиями, шопингом, охотой или любым другим видом деятельности, которая более всего была по душе данному виду. Другие Послежития существовали не только для самих мертвецов, но и для живых, обеспечивая практическим средством коммуникации с предками те общества, которые унаследовали эту идею или недавно прониклись ею.

Некоторые имели более созерцательную и философскую природу, чем те, что зациклились на всеобщем веселье. Для других — и большинства наиболее старых Послежитий — было характерно медленное увядание, а не подлинное виртуальное бессмертие, при этом личность скончавшегося медленно (обычно в течение многих поколений в Реале) растворялась в общей массе информации и цивилизационной морали, поддерживающейся в виртуальной среде.

В некоторых мертвые жили гораздо быстрее, чем в Реале, в других с таким же темпом, а в третьих гораздо медленнее. Некоторые даже предусмотрели способы возвращения своих возлюбленных мертвецов к жизни.

А в некоторых Послежитиях смерть оставалась: вторая — окончательная и безвозвратная смерть даже в Виртуале, потому что (как выяснилось) лишь очень немногие виды естественным образом рождали личностей, обладающих способностью или желанием жить бесконечно, а тех, кто прожил достаточно долго в Послежитии, начинала одолевать бесконечная, смертная тоска, или же они впадали в кататоническое — или визгливое — безумие. Цивилизации, лишь недавно втянувшиеся в эту игру, пережили настоящее потрясение, когда из их стоивших огромных затрат, требовавших мучительных усилий, усердно защищаемых и тщательно дублируемых Послежитии стали раздаваться первые отчаянные мольбы об истинной, настоящей смерти.

Рассматривать такие мольбы как абсолютно естественные было довольно-таки непросто.

А еще и исполнять просьбы мертвецов.

Он хотел остаться и наблюдать планету за кривым входом еще долго-долго, чтобы увидеть, как дальше будут изменяться полосы и вихри. А потом он смог бы снова и снова просматривать запись. Увидеть новые части планеты тоже было бы хорошо. Это было бы еще лучше. А еще лучше — увидеть всю планету целиком. Это было бы лучше всего.

Он осознал, что начинает чувствовать себя неудобно. Поначалу он не понимал, в чем причина этого, а потом ему стало ясно: он слишком долго оставался на одном месте после этого события с кодом «Недавнее боестолкновение».

Он задумался: что ему делать? В последнее время ничто не изменялось, ничто не двигалось. Он решил, что может поменять место.

Он попытался спрашивать у своих Внешних зондов/Узлов сопряжения, что они чувствуют, но у него все еще не было этих узлов. Вообще-то эти штуки, что уж они собой представляли, должны были наличествовать, но их не было. Это напоминало еще один пустой магазин, который по идее должен быть полон.

Значит: действуй иначе. Он тихо поднялся на своих трех сочлененных ногах, органы его чувств прощупывали все вокруг, когда его Верхний сенсорный купол поднялся в пространство под потолком (просвет наверху соответственно уменьшился с 18,3 до 14,2 метра) и позволил ему увеличить обзор. Обе его башни Главных стволов были направлены в сторону кривого входа. Все шесть его коконов вспомогательного оружия заняли боевое положение и взяли под контроль остальное пространство вокруг него, ему даже не потребовалось говорить им, чтобы они сделали это. Он повернул Верхний оружейный ворот, направляя Башню 2 назад, откуда, как он понимал, меньше всего можно было ожидать опасности, поскольку эта башня израсходовала часть энергии и получила некоторые повреждения, пусть и незначительные.

Пока он так и не почувствовал никакой угрозы. Он перешагнул через Объекты повышенной плотности и двинулся вправо и вперед в направлении той стороны кривого входа, где была видна ярко-синяя с белым планета. Двигался он медленно, со скоростью далекой от оптимальной, так что его ноги, касаясь пола, создавали минимальные вибрации. Наклонность пола рядом с длинной рваной пробоиной в его толстом материале означала, что для сохранения равновесия ему придется использовать оружейные коконы.

Некоторые из Неопознанных объектов средней плотности вокруг него приобрели очертания аппаратов, способных передвигаться в воздухе и космосе. Это означало, что место, где он оказался, называется ангаром. По большей части аппараты выглядели хаотически асимметричными, поврежденными, непригодными к использованию.

Он увидел еще один Неопознанный объект высокой плотности около кривого входа и двинулся к нему. Теперь ему стала видна б о льшая, чем прежде, часть планеты, и от этого ему стало хорошо. Прекрасно. Это все еще было прекрасно.

Вдруг на фоне ярко-синего и белого на планете что-то шевельнулось.

И никто не знал, какой сообразительной маленькой душе первой пришло в голову соединить два Послежития, но поскольку большинство недавно открытых цивилизаций были исполнены энтузиазма в том, что касалось установления постоянных, насыщенных, высококачественных и предпочтительно свободных связей с датасферами и информационными средами своих соседей, — в особенности таких соседей, которые ушли гораздо дальше их в области технологии, — то это всегда и происходило, если не по случаю, то по плану. Это даже шло на пользу мертвецам обеих цивилизаций, открывая дополнительные новые возможности распалять постсмертные ощущения, что улучшало способность покойного противиться достойному сожаления влечению ко второй, уже совершенно окончательной смерти.

Соединение всех поддающихся коррекции и совместимых Послежитий стало чем-то вроде безумного поветрия; соответствующие ученые еще только готовили предварительный, хотя и основательный анализ истинного культурного значения этого явления и вытекающих из него последствий, а практически уже каждый уголок цивилизованной галактики был связан с каждым другим уголком с помощью соединений между Послежитиями, а также и всеми другими более обычными узами дипломатии, туризма, торговли, всеобщего любопытства и тому подобное.