Сергей Шведов - Рай для негодяев

Теперь пришел через возмущаться уже Божевичу, который заявил, что лучше будет ходить голым, благо климат благоприятствует, чем позволит какому-то пришельцу облапошить себя. Торг принимал затяжной характер. Буров и Лумквист прямо-таки изнемогали под бременем аргументов, которые валили на их головы Божевич и Манн. Зато Фермер слушал спорщиков с огромным интересом, и любопытство на его простоватом лице было написано самыми яркими красками.

– С пшеницей-то у них проблемы, – шепнул Ривьера Бурову и добавил уже вслух для гостя: – А овес возьмете, любезный?

– Возьму, – с ходу отозвался тот.

– Для лошадок? – уточнил Фермер.

– Но почему же, – смутился Манн. – И люди овес едет.

– Особенно когда пшеницы вдоволь, – хмыкнул Агроном.

Торг возобновился с новой силой, но теперь уже преимущество перешло к хозяевам, и настырный гость с трудом отражал выпады Божевича и Ривьеры. После часа препирательств, стороны, наконец, нащупали почву для соглашения, однако ударить по рукам им помещал голос из рации, удививший Фермера с Агрономом и до икоты перепугавший гостя:

– База ответьте форту – у вас все в порядке?

– В полном, – подтвердил Буров. – Гость оказался торговцем.

– Отбой, – с облегчением вздохнул Щербак.

Чужак, сообразивший, что голос из странной коробочки ничем особенным ему не грозит, вновь обрел утерянное равновесие, и сделка была заключена к удовлетворению обеих сторон. За полторы тонны пшеницы и полтонны овса, Фридрих Манн согласился отдать двести метров хлопкового полотна и пятьдесят килограммов сушеных фруктов. После чего подобревший Агроном выставил на стол кувшин отличного ячменного пива, которое гость отхлебнул не без опаски.

– Хмельной напиток? – спросил он на всякий случай.

– Слабенький, – успокоил его Фермер. – Зато отлично утоляет жажду. К нему пошла бы вяленая рыбка.

– Рыбу мы не едим, – покачал головой Манн. – А из хмельного у нас только виноградное вино.

– Мы виноградник разбили совсем недавно, – посетовал Агроном. – Приходится ждать.

– Так вы новоселы, – сообразил гость и кивнул на черную коробочку: – Такие штуковины всем теперь выдают?

– Нет, – разочаровал его Лумквист. – Только особо отличившимся.

Феликса интересовали поселения, как на морском побережье, так и вдоль реки Делавар. В отличие от амазонок, которые свято блюли чужие тайны, торговец отвечал охотно. Остров Благоденствия поддерживал взаимовыгодные отношения практически со всеми общинами, осевшими у моря. В частности с охотниками за черепахами, жившими многочисленными общинами по правую сторону от реки Делавар. Нельзя сказать, что их поселения процветали, но и с голоду там люди не умирали, это точно. Слева от реки находился обширный остров, скорее даже полуостров, соединенный с материком небольшой заболоченной перемычкой, там жили существа, которых островитяне называли аборигенами.

– Они что местные? – удивился Буров.

– Потомки переселенцев и самок белых обезьян, – брезгливо поморщился Фридрих. – Аборигены почти не умеет разговаривать, тупы, но очень агрессивны.

– Странно, что обезьяны дают потомство от людей, – покачал головой Лумквист. – Раньше я думал, что это просто местная легенда.

– Увы, – развел руками Манн. – На остров Благоденствия аборигенам вход запрещен, но чисто внешне они ничем не отличаются от людей, разве что кожа чуть голубовата. Я полагаю, что многие общины на планете Эдем в этом смысле не без греха. Ведь женщин здесь всегда было меньше, чем мужчин. А в последние десятилетия их вообще перестали присылать. Только в первых партиях старались соблюдать половое равенство. И в этом смысле нашему острову очень повезло.

– Но ведь вы сами сказали, что аборигены отличаются от других общин?

– Сказал, – кивнул Манн. – Видимо, все зависит от процента чужой крови в жилах. Потомки переселенцев на полуострове продолжали совокупляться с самками обезьян, а охотники за черепахами предпочитают браки с представительницами других общин. Потому и человеческого в них гораздо больше. Зато аборигены переняли у обезьян способность договариваться с ящерами и даже использовать их в своих целях.

– А какова, по вашим прикидкам, численность общин на морском побережье?

– Тысяч двадцать-тридцать, не меньше. Но я, как вы понимаете, торгую только с теми, кто живет у воды, а есть еще племена охотников за динозаврами, об их численности можно только догадываться.

– А берегом до этих общин добраться можно? – спросил Буров.

– Не советую, – покачал головой Манн. – Сразу за вашей долиной на противоположном берегу Делавара начинается болото, кишащее тварями, и тянется оно на многие сотни километров, постепенно переходя в савану, а потом в хвойные леса с преобладанием араукарий. Вот среди этих араукарий и живут охотники за черепахами. Люди довольно мирные и не склонные к насилию. Далее, в глубь материка, тянется лес из гинкговых деревьев, перемежающийся болотами. Вообще на этой планете очень много болот, поросших хвощами и плаунами. Такие долины как ваша, защищенные природными препятствиями, – редкость. И драка за них идет нешуточная.

– Ничего, – усмехнулся Лумквист. – Мы сумеем за себя постоять.

– Не сомневаюсь, – кивнул Манн. – Более процветающей общины, чем ваша, я за годы странствий по планете еще не видел.

– А по берегам Делавара много поселений?

– В основном они расположены по левому берегу и жмутся к горам. Мне доводилось ходить по притокам Делавара. Общин там даже больше, чем по берегам большой реки, но все они не очень многочисленны и редко превышают сотню-другую человек. Правда, вооружены они, как правило, лучше, чем охотники за черепахами, но чистотой крови похвастаться тоже не могут. Что делать, человек слаб. Правда, есть несколько десятков общин, живущих в странном симбиозе с амазонками. Странном для меня, а для них, видимо, естественном. Это полноценные люди, с которыми я настоятельно советовал бы вам установить контакт. Уж извините за назойливость.

Манн, судя по всему, умел договариваться с людьми, иначе он не был бы торговцем да еще на такой планете, как Эдем. Фридрих очень охотно рассказывал о быте других общин, но сразу же умолкал, когда речь заходила о его родном острове. Или же отделывался уклончивыми ответами. Буров указал ему на это. Однако Манн не смутился:

– Вы тоже не станете выкладывать пришельцу все свои секреты. Что касается моей общины, то она самая многочисленная на планете и умеет за себя постоять. Я очень надеюсь, что нам удастся наладить с вами взаимовыгодный обмен, и в ходе этого обмена, мы больше узнаем друг о друге.

Позиция Манна была, в общем-то, понятна, более того разумна, а потому Феликс не стал настаивать, он только спросил о знакомстве Фридриха с прежним хозяином этой долины. Гость не стал отрицать своих связей с Марком Кабаном. Он действительно выкупал у него пленных, но ни о каком рабстве и речи не было. Просто остров нуждается в притоке свежей крови, ибо старейшины не без причин опасаются вырождения в результате близкородственных связей. Кроме того, новые поселенцы, это новые знания. Федерация планет за полсотни лет далеко продвинулась вперед, а остров Благоденствия не желает уступать первенство по части мудрости другим общинам.