Сергей Шведов - Рай для негодяев

– Они элита все-таки, а мы серая кость.

– Что еще видел? – спросил Лавальер у Рябого, уплетающего кашу за обе щеки.

– Вот ведь аппетит у человека, – хмыкнул Шнобель. – А ведь наверняка поужинал перед тем, как отправиться к нам.

– Молод ты еще, Соломон, не в обиду тебе будет сказано, – укоризненно покачал головой гость. – Пища лишней не бывает.

– Зажигалка у него новенькая, – кивнул на животновода Шнобель.

– Это да, – охотно подтвердил Рябой. – Инерционная. С большим запасом газа. Выпросил у Свена. У него их целый ящик – тысяча штук не меньше. Удобная вещь – чиркнул и готово. О гранатах чуть не забыл – десять штук. Их будут выдавать только часовым в цитадели. Под строжайшую ответственность. Что, естественно, внушает надежду и уверенность в робкие сердца. А то ведь ныне по реке разные людишки шастают – по виду сладкие как сахар, а нутро-то наверняка с гнильцой. Прирежут и спасибо не скажут. Ты бы заварил кипяточку, Соломон, хочу чаем угостить уважаемых людей.

– А сигарами? – напомнил рассеянному гостю Шнобель.

Рябой без большой охоты выложил на стол две сигары для Базиля и Мансура, а потом, немного подумав, добавил к ним еще и третью – для бывшего капрала Галушки.

– Врать не буду, эти сигары не от меня подарок, а от Фридриха Манна, того самого островитянина, что приплыл к нам в долину. По всему видно, типчик жутко прижимистый, а тут расщедрился – дело у него к вам есть.

– А почему он к тебе обратился?

– Я ведь умный человек, любезный Базиль, – довольно ухмыльнулся Рябой. – Сразу сообразил, что у людишек Манна тоже кое-что припрятано для обмена. Каждый ведь свою выгоду стережет. Вот я возле них и потерся не без пользы для себя. Ну и для вас тоже. Зачем вы ему понадобились, не имею понятия. Он ведь меня сначала о Хромом спрашивал, но я ему и сказал, что есть в долине человек, который о Тимуре куда больше меня знает. Вот тут он сначала угостил меня сигарой, а потом налил чарку вина. Винишко, я вам доложу, нечета нашему пиву – сразу в голову шибает. В общем, он тебе, Базиль предлагает три бочонка вина и тысячу сигар.

– За что? – насторожился Шнобель.

– Кто их, чужаков, поймет, – пожал плечами Рябой. – Сказал только, что дело выгодное и для него, и для вас. Поутру он мимо вашего форта проплывать будет, и если у вас появится охота, с ним словечком перемолвиться, он охотно откликнется на ваш зов.

– Трепло ты все-таки, животновод, – бросил гостю Базиль.

– Я – да, – не стал спорить Рябой. – Но Фридрих мужик серьезный, с ним стоит поговорить.

В форт гостя приглашать не стали, да он туда и не рвался. Серьезный разговор велся на берегу, куда Фридриха Манна доставили на пироге. Островитянин оценивающе прищурился на встречающих его людей и, видимо, остался доволен осмотром.

– У нас в такой коже только знать ходит, – криво усмехнулся он, ступая на чужой берег. – Шкура эпиорниса, да еще с таким искусством выделанная, на живого барана потянет.

– Мы думали, гость нас вином угостит, а он прикидывает, как бы нас раздеть половчее, – пробурчал недовольный Шнобель.

– Хорошая шутка для знакомства, – оценил Фридрих остроумие хозяев.

К делу он перешел почти сразу, присев на корточки у кромки воды. Торговцу с далекого острова нужны были белые обезьяны, и он очень надеялся, что Лавальер со своими людьми помогут ему в охоте. Предложение гостя показалось Базилю более чем странным, и он вопросительно посмотрел на Мансура, но тот лишь плечами пожал в ответ. Три бочонка вина за голых и практически беззащитных существ – это слишком щедро, чтобы не вызвать подозрений у разумных людей.

– А кто вам сказал, что они беззащитные? – удивился Манн. – Их стоянки охраняют своры дейнонихусов. Ящеров луками и стрелами не возьмешь, а у моих людей нет карабинов.

С белыми обезьянами поселенцам пока что иметь дело не доводилось. Собственно, они их ни разу не видели, пользовались только слухами, исходившими от амазонок и трапперов. Амазонки плевались, упоминая этих странных животных, трапперы хитренько посмеивались в отросшие бороды. Фридрих Манн оказался первым человеком, который сказал им что-то конкретное о жизни загадочных существ.

– Раньше я с Кабаном на них охотился, – объяснил свои затруднения гость. – Самцы – мне, самки – ему. Но Марка вы отправили на тот свет, оставив меня без надежной опоры в этом краю.

– А почему такой странный дележ? – насторожился Шнобель.

– Ввоз самок на остров категорически запрещен, – поморщился Манн. – Не хватало нам еще полукровок. А самцов мы используем как тягловую силу на полях и рудниках.

– А детенышей куда?

– На детенышей запрет не распространяется. Есть на них охотники даже среди старейшин. Как только самочки входят в возраст их убивают, а самцов отправляют на работы.

– Сволочи вы, однако, – ласково улыбнулся гостю Шнобель.

– А вы член общества защиты животных? – не остался в долгу Фридрих. – Или я имею дело с ангелами?

– Не лезь в чужой монастырь со своим уставом, – посоветовал Соломону Мансур. – Какое нам дело, как они живут и чем занимаются. Речь об оплате.

Гость снял с плеча мешок и извлек из него глиняный сосуд, заткнутый деревянной пробкой.

– Для пробы, – сказал он с добродушной усмешкой.

Вино пробовали по очереди: начал Базиль, закончил Мансур. Вердикт вынес Шнобель, подняв большой палец вверх. Товарищи с ним согласились. Соломон заикнулся было о четвертом бочонке, но Манн только руками развел:

– Это все, чем я на данный момент располагаю. Могу предложить мешок чая.

– С сахаром, – зачем-то добавил Шнобель, даже не надеясь на отзывчивость.

– Два литра отсыплю, но не более того, – насупился Фридрих. – Но тогда шкуры, убитых вами дейнонихусов – мои.

– Тогда три литра сахара и два мешка чаю, а обдирать ящеров будешь сам, – поставил точку в претензиях Снайпер.

– Согласен, – махнул рукой прижимистый наниматель.

Лавальер без труда набрал среди своих людей двадцать добровольцев. Были среди них и бывалые трапперы, исходившие гинкговый лес вдоль и поперек. Среди новичков выделялся силой и сообразительностью рослый бородатый человек по прозвищу Судак. Имени своего он не назвал новым товарищам, да, по правде сказать, его никто и не спрашивал. А прозвище он получил за глаза, красные как у вытащенной на берег рыбы. Судак хорошо знал местность, а потому, переговорив предварительно с Фридрихом Манном, вызвался быть проводником для общинников.

– Знаю, я эту протоку, – сказал он Снайперу. – До нее километров тридцать от форта.

У Базиля под рукой была всего одна пирога, а обращаться за помощью к полеводам ему не хотелось. Поэтому решили добираться до протоки своим ходом. Шнобель выразил по этому поводу недовольство, но Базиль в ответ плечами пожал: