Алексей Волков - Кремль 2222. Преображенская площадь

Самовольный уход из Кремля был страшным проступком, на который Денис в ином случае бы не решился, – но сейчас иного выхода попросту не было. Дружинник не спеша прикидывал, что ему может понадобиться в дальнем походе. Всадник верхом на фенакодусе гораздо заметнее, и потому придется отправляться в путь пешком. Оружием Дениса служил клыч, турецкая сабля, тяжелая, позволяющая эффективно рубить даже защищенных доспехами противников. Когда-то давно один кремлевский мастер изготовил с полдюжины подобных клинков по сохранившемуся в музее образцу. Потом, если верить легендам, он умер от какой-то болезни, а остальные оружейники предпочитали иметь дело с более привычным оружием. Так ли обстояли дела, иначе, однако клыч действительно оставался чрезвычайно редким изделием. Помимо сабли у Дениса, разумеется, имелся кинжал и три прекрасно сбалансированных метательных ножа. В качестве дальнобойного оружия надо было прихватить с собой арбалет. Что еще? Разумеется, кольчугу. Неплохо бы небольшой запас продуктов, – только получить его можно лишь с разрешения начальства. Значит, придется обойтись. Плохо, учитывая, что поход продлится неопределенное время, однако не воровать же! Уйти придется ночью. Пусть сейчас непосредственной осады нет, однако кто-нибудь наверняка следит за Кремлем. Заметят, потом подкараулят, и поиски закончатся, толком не начавшись.

До темноты оставалось часа два. Да еще подождать, чтобы не всю первую часть пути идти во мраке. Летние ночи коротки, и надо получше прикинуть время. Так, чтобы до рассвета было бы часа два. Больше не надо. Главное – немного отдалиться от крепости, а дальше уже двигаться при свете дня.

– Ну, и что ты задумал? – в келью шагнул сотник Ждан.

Он не часто снисходил до общения с простыми дружинниками, а уж теперь его визит явно не нес ничего хорошего.

За спиной начальника маячил довольный Мстислав.

Неужели заложил? И это – друг!

Денис счел за благо промолчать. Не был он обучен лгать командирам. Сказать же правду…

– Значит, так. Самовольство отставить, – весомо произнес сотник. – В связи с важностью пропавшего посольства князь решил послать группу добровольцев на поиски. Добровольцы, как понимаю, есть, – сотник посмотрел на Дениса, затем обернулся на его друга. – А на всякий случай, если Савва где-то рядом, с утра проведем конный рейд по ближайшим окрестностям. Заодно разведку сделаем: пока тихо, но мало ли что, да и вас проводим немного. Но дальше придется самим.

Денис хотел что-то сказать, только горло перехватило. Он лишь молча кивнул.

– А свои измышления и инициативы брось, – посоветовал сотник. – Не к лицу они настоящему дружиннику. Инициатива – она наказуема. Мы сильны дисциплиной и умением подчинить личное общему. Сейчас получите небольшой паек на дорогу. Огнестрельного оружия, извини, дать не сможем. Чтобы оно не пропало, если пропадете вы.

О возможной гибели было сказано как о чем-то вполне вероятном. Всякое бывает, а воин всегда должен быть готов умереть.

– Спасибо, – наконец-то выдавил Денис.

– Не за что. Его вон благодари, – сотник кивнул в сторону Мстислава. – Он сумел убедить князя. Он да отец Филарет. Я что, – лишь поддержал. И – обязательно отдыхайте. Выступаем на рассвете. Вряд ли Савва где-то рядом. Столько в рейды ходил, что окрестности знает не хуже собственной пятерни. Уж последние километры проскочил бы с легкостью, без привалов. Дорога предстоит дальняя, как там дальше будет, не знает никто. Так что готовьтесь. И помните, ваша задача – обязательно вернуться живыми. Желательно со сведениями, при удаче – с посольством, на худой конец – просто так. Хватит потерь…

– Как тебе удалось? Ну, князя убедить? – Денис взирал на друга с почтением, как на кудесника невероятной силы. Сам он пытался сунуться к князю, – но тот в две минуты разбил все аргументы о необходимости поисков. А во второй раз лезть к постоянно занятому многочисленными делами человеку Денис так и не решился. В сущности, ничего нового сказать он не мог.

Слова же о том, что пропал отец, на князя не влияли. Когда от тебя зависит жизнь всего человеческого общества, чьи-то личные желания и родственные связи значат мало. Общественное выше личного, так всем внушалось с детства, и князь всем поведением подчеркивал, что сам руководствуется в жизни лишь этим правилом.

– Ты это… Мою роль не преувеличивай, – но, вопреки словам, Мстислав лучился самодовольством. – Я лишь подумал: мы же с тобой фактически преступление замыслили. Два дружинника сбегают из Кремля, следовательно, сил здесь остается меньше. Пусть на капельку, но все-таки… А ведь это грех. Ну и пошел я к отцу Филарету. Не посоветоваться, раз уж решил, – покаяться, снять грех с души. Только боязно было – а ну как доложит князю?

– И что? – Денис в глубине души тоже терзался и хотел найти духовника и наставника в одном лице. Но испугался того же, что и друг.

Подобно многим дружинникам, Денис считал себя православным человеком, и по возможности старался придерживаться заповедей.

– Мне кажется, батюшка сразу понял: от своего мы не отступим. Он старался объяснить нашу неправоту, так ведь я сам все прекрасно понимал. Епитимью накладывать? Все равно уйдем. Если силой не задержат. В общем, это… Филарет и предложил побеседовать с князем еще раз. Только упирая не на родственность, а на важность результатов посольства. Оружие-то требуется позарез. Шансов найти кого-то в Москве почти нет, только и в неведении оставаться – не выход. Если точно знать, что никто не вернется, надо новое посольство снаряжать.

Денис невольно вздохнул. Правду слушать порою неприятно, даже если прекрасно сознаешь, что тешишь себя ложью. Проще погибнуть, чем дойти до окраины Москвы. И уж совсем нелегко обнаружить хоть какой-то след ушедших. И все-таки некое чувство упорно говорило Денису, что отец еще жив. Молодой воин был уверен: он обязательно сумеет найти родителя. Неведомо как, непонятно где, но обязательно найдет.

– Можно ведь совместить новое посольство с розыском старого, – наконец выдохнул дружинник.

– Так это… Все можно, но новое посольство пошлют, когда точно узнают судьбу прежнего. Или по прошествии времени. В общем, отец Филарет сам пошел со мной. Он еще отдельно что-то говорил князю. Что именно, не слышал, только догадываюсь.

Денис тоже подумал о еще одном аргументе батюшки. Мол, если парней послать, то они будут выполнять приказ, да еще совпадающий с собственными желаниями. Запретить – они все равно уйдут, став нарушителями дисциплины. Во втором случае вернуться беглецы не смогут, в первом же – убедятся в бесполезности поисков и вновь появятся в Кремле. Да еще сохранив лицо. При удаче – узнают хоть что-то о пропавшем посольстве. При неудаче… Двое дружинников – это не так много.