Алексей Волков - Кремль 2222. Преображенская площадь

Утро было очень ранним, – самое начало светлого времени суток. Темнота лишь недавно отступила, свежий воздух бодрил, – лучшее время для работы.

По сторонам мелькали развалины домов. Когда-то здесь шли упорные бои, и целых строений остаться просто не могло. Лишь наиболее любопытные и дотошные знали от стариков, чем были когда-то горы перемолотых в щебенку кирпичей. Только много ли говорят слова, если они не ассоциируются с реальной жизнью? Большинство дружинников не забивало головы подобной ерундой. Исключением являлись лишь ближайшие к Кремлю остатки строений, да и то по простейшей причине: надо же понимать друг друга! Когда говорят: «ГУМ», сразу ясно, о каком конкретном месте идет речь. А что за ГУМ, чем он был знаменит, – разницы никакой.

Кое-где промежутки между развалинами были покрыты растительностью, хилой, но часто и хищной. Где-то кусты, деревья, трава выросли прямо на грудах кирпичей. Жизнь – поразительно цепкая штука. Меняется, мутирует, приспосабливается к любым условиям. Жаль, порою от этих новых форм сплошные неприятности, а то и откровенные трагедии.

Путь был выбран кружной, чтобы осмотреть возможно более широкий район. От Красной площади через Манежную вышли на Тверскую, некоторое время неслись по ней.

Пейзажи здесь практически не изменились. Бои в уже ставшие легендарными времена шли по всей прилегающей к Кремлю территории. Защитники цеплялись за каждую мало-мальски удобную позицию, переходили в отчаянные контратаки… Сейчас, через много лет, невозможно было представить накал тех боев. Оружие у обеих сторон было другое, и вокруг все горело, взрывалось, рушилось… Какой дом был рассчитан на несколько прямых попаданий мощных боеприпасов? То, что не было добито в ходе боя, сокрушило время. Поврежденные перекрытия рано или поздно рушились сами, рассыпаясь в прах. Чем одна груда кирпичей отличается от другой? Размерами и формой? Все равно больше ничего здесь нет.

И только память, не чья-то конкретная, а общечеловеческая, сохранила названия былых улиц и переулков. Названия, на века пережившие центр города и его давних обитателей.

Подобно всем дружинникам, друзья изучали центральный район. И теоретически, по заново составленным картам, и практически – во время нескольких выпавших им на долю рейдов. Но дальнейший путь уже скрывался во мраке. Им показали старый план Москвы, наметили несколько вариантов пути, – только кто знает, что сейчас происходит в дальних краях? Информация крайне скудная, главным образом полученная от пластунов в их отчаянных разведывательных рейдах; а ведь даже отборные воины не заходили очень далеко. Придется двигаться наугад, полагаясь на случай. Тот самый, который может выступить и против. Здесь хоть каждая аномалия заранее известна и потому объезжается по дуге. А там…

Так и не обнаружив противника, свернули в Камергерский переулок и почти сразу с разгона налетели на небольшую группу нео. Столкновение явно было случайным. Мутанты постоянно шлялись по всему району, то сосредотачиваясь рядом с Кремлем для очередного штурма, то разбредаясь по всей территории. Для некоторых кланов местные развалины были домом родным. Относительным, мутанты были народом кочевым, но все-таки…

Назвать происшедшее боем можно было лишь с огромной натяжкой. К сражению мутанты были не подготовлены. Просвистели стрелы, – патроны берегли, – опустились копья, мечи же наоборот взметнулись вверх. Около десятка мутантов были уничтожены в момент, и лишь нескольким счастливчикам удалось избежать подобной доли. Тем, кто вовремя убрался с дороги отряда и не получил стрелу в спину во время торопливого бегства. Преследовать их не стали. Среди развалин роли могли мгновенно поменяться. Командир обязан предполагать любые варианты, в том числе и самые худшие. Вдруг противников больше, и часть их лишь не успела подготовиться к бою? Или напротив – успела и сейчас сидит в засаде? Назвать мутантов светочем мысли нельзя, кое-кто спорит до сих пор, произошли ли они от оглупевших и опустившихся людей или от поумневших животных, однако звериной хитрости у них в избытке. Терять людей сотник не желал. Для него ясным было главное: значительных, угрожающих новым штурмом, сил противника нет и здесь, а небольшие отряды в счет не идут. Существенной угрозы для Кремля они не представляют. Да и бродят нео всегда и везде. Расплодились, твари!

Сыграли свою роль и постоянная готовность дружинников, и их подготовка, и умение слаженно действовать в строю, словно одно целое. Сколько таких столкновений порою случается в рейде!

Денису и Мстиславу в этот раз так и не довелось пустить оружие в ход. Друзья находились в середине строя, и рисковать им не полагалось. Их берегли для иной задачи, а что будет там… Хотелось, конечно, рубануть кого клинком, Денис успел даже выхватить клыч из ножен, но лишь для того, чтобы вложить его обратно. Его приятель только руку на эфес положил, а обнажать меч не стал. Все закончилось в какие-то полминуты без потерь со стороны дружинников. Место короткой схватки осталось позади. Полусотня доскакала до конца переулка, выехала на Кузнецкий мост и прежним порядком продолжила путь.

Почему улица называлась мостом, было непонятно. Мост – это сооружение, связывающее берега реки. А тут ни реки, ни берегов, обычная улица с тянущимися по обе стороны развалинами, с перекрестками, всякими ответвлениями… Ну и фантазия была у далеких предков! Или когда-то совсем давно здесь действительно текла речка, пусть совсем небольшая, и стоял мост? Кто теперь разберет? Да и важно ли…

В отдалении промелькнула фигура нео и тут же скрылась в ближайших развалинах. Преследовать его не стали. Не хватало гоняться за каждым одиночкой! Только время напрасно терять. Одиночки и мелкие группы не страшны. Иное дело, когда в прошлом рейде разведчикам пришлось в полном смысле прорубаться сквозь врагов на Манежке. Тогда помогли лишь скорость да сила удара.

Друзья участвовали в том походе, и им тоже довелось хорошо поработать клинками. И ведь пробились, а мутантов положили столько, что весь путь дружины было легко определить по валяющимся вражеским трупам.

И тяжким воспоминанием среди дружинников ходила история о том, как одна из полусотен в ходе рейда нарвалась за очередным перекрестком на боевого робота. Да еще на какого: «Маунтин А14» был самым мощным штурмовым роботом времен войны. Пусть боекомплект давным-давно закончился, – остались только изготовленные состоявшими при био ремонтными роботами, или, как их обычно звали, «пристяжью», обычные метательные диски, – одолеть монстра было нечем. Диски свои он метал с поразительной меткостью и скоростью, уклониться от них на небольшом расстоянии не могли даже самые опытные воины, про возможности биоробота в рукопашке даже говорить не стоило. Разведка тогда вернулась в половинном составе. Остальные полегли или сразу, или прикрывая отходящих наметом товарищей.