Руслан Мельников - Хэдхантер. Охотники на людей (полукомикс)

Вот в чем дело! Вот для чего затеян этот гнилой разговорчик по душам! Борис усмехнулся. Не зря все же охотникам запрещено общаться с добычей. Добыча может оказаться хитра и изворотлива. Так что нужно подобрать сопли, встряхнуться, взять себя в руки и не поддаваться на провокации.

– Ты хочешь сказать, что я могу помочь тебе сбежать? – медленно, проговаривая каждое слово, произнес он.

– А я – тебе, – быстро и коротко, словно трехпатронную очередь из автомата, вставила чернявая.

– Че-го?!

Такой наглости Борис не ждал даже от нее.

– Без меня ты сдохнешь в диких землях.

Он даже не разозлился: настолько велико было удивление.

– А с чего ты вообще взяла, что я собираюсь в дикие земли?

В конце-концов, девчонка, вывалившаяся из окна, того не стоит. Подумаешь! Одной дикой больше, одной – меньше. Борис старался себя в этом убедить. Не очень получалось вообще-то, но он очень старался. А депресуха пройдет. Он привыкнет к этой работе. Человек ко всему привыкает. И он настреляет столько баллов, сколько нужно, чтобы не затевать больше подобных бесед. Ни с кем не затевать.

Она вздохнула.

– А если я скажу, пятнистый, что однажды у тебя не окажется другого пути?

Странные намеки. Чернявая словно что-то скрывала. Или нет, скорее, недоговаривала чего-то. Девчонка словно присматривалась к нему и изучала его, прежде чем на что-то решиться. Такое впечатление, будто она знает нечто важное, чего не знает он, однако делиться этим знанием не спешит. Это беспокоило и даже пугало. Зря он вообще ввязался в этот разговор.

– Если я скажу, что тебе лучше пойти со мной, а не с теми, за кем ты идешь сейчас?

Да что за чушь она несет, в самом-то деле?! Борис тряхнул головой. Мысли о малолетке, выпрыгнувшей из окна, его уже не тревожили. Чернявая отвлекла, заставив размышлять о другом и… И теперь он был почти в норме. Странно, но именно дурацкий разговор с пленной дикой отрезвил и привел Бориса в чувство.

– Я уже выбрал свой путь и не вижу причин сожалеть об этом, – сказал он.

– Пятнистый, ты врешь себе или мне?

Борис покачал головой.

– Ни то, ни другое. Я просто не вижу причин верить тебе. Меня предупреждали, что вы, дикие, мастаки вешать лапшу на уши, и, вижу, предупреждали не зря.

Повисла пауза.

– Твое недоверие может выйти тебе боком, пятнистый.

– Глупо доверять дикой, которая спит и видит, как бы со мной расправиться.

Она долго смотрела на него сквозь решетку.

– Знаешь, желания имеют свойство меняться. Одни уходят, другие приходят. А те, что остаются – ослабевают.

– В самом деле? – усмехнулся он.

– Ты ведь сам уже не так сильно хочешь быть хэдхантером?

А если бы даже и так…

– Но я и не настолько ненавижу эту работу, чтобы отказаться от нее.

– А может, ты просто боишься отказаться?

Может быть. Скорее всего. Больше всего на свете он боялся сейчас оказаться среди дичи, спасающейся от охотников. А в этом мире самый верный способ не стать дичью – самому быть охотником. Ну а неприятные мысли, глупые сожаления и душевные терзания – дело проходящее.

Борис шагнул от тресовозки. Правила – правильные. Их придумали не дураки. Охотнику ни к чему общаться с дичью.

За решеткой тяжело и шумно вздохнули. Так вздыхает человек, осознавший свою ошибку и не скрывающий разочарования.

– Да, пятнистый, вижу, ты еще не созрел для серьезных разговоров и важных решений. Жаль. Очень жаль. Когда-нибудь ты будешь готов к этому. Но не было бы поздно.

– Лучше поздно чем никогда, верно? – хмыкнул он.

– Не верно. Желания ведь могут не только слабеть и изменяться. Они могут усиливаться.

– Ты о том, как сильно хочешь меня убить?

– Да. Я сейчас говорю об этом.

– Что ж, спасибо, что напомнила, – хмыкнул Борис. – А то я уж подумал, что меня простили великодушно.

Молчание… Ну и чудесно! Последнее слово в этой беседе осталось за ним. Неприятное чувство, не дававшее покоя после охоты в заброшенном Хуторе, как-то само собой развеялось. Жизнь продолжалась.

Возле командирской машины толпится народ, и Борис поспешил туда. Потребность в одиночестве пропала. Сейчас, наоборот, ему нужно было общество таких же, как он.

Судя по всему, намечалось собрание хэдхантеров и лучше быть там, с охотниками. Да, там – лучше, спокойнее и безопаснее.

Чем здесь, с дичью.

– Три с половиной десятка голов, – Стольник, окруженный пятнистыми фигурами, подводил итог охоты. Особой радости в его словах не слышалось. – И это с учетом диких, настрелянных на сафари.

– Негусто, – к взводному протолкнулся Ухо. – Я бы даже сказал – очень негусто.

Борис был согласен с сержантом.

– Странно, что дикие прутся в буферку небольшими группами, – добавил Ухо.

Действительно, это более чем странно. Раньше, насколько знал Борис, такого не случалось. По крайней мере, на их Хутор нападали более многочисленные отряды.

– Любой странности есть объяснение, – задумчиво произнес Стольник.

– Ладно, по фиг! – беззаботно махнул рукой Ухо. – Если посмотреть с другой стороны, так нам здорово повезло. Рейд только начинается, мы еще не выехали из буферки, а уже кое-что настреляли.

– Да, рейд только начинается, – вяло, без энтузиазма согласился взводный.

Борис насторожился

– Но вот как он продолжится? – произнес Стольник. – И чем закончится?

– Ты что-то знаешь? – быстро спросил Ухо.

Взводный кивнул:

– Пока вы зачищали Хутор, я заставил тут кое-кого говорить… – он кивнул на тресовозку.

Как заставил? Кого заставил? Это сейчас хэдхантеров мало интересовало. Всех волновало другое: что удалось узнать командиру.

И все же Стольник счел необходимым внести ясность:

– Мать с ребенком, – сказал он.

Да, Борис помнил. Были такие. Их подстрелила на сафари группа Уха.

– Я забрал пацана у матери и сказал, что больше она его не увидит, если не ответит на мои вопросы.

Значит, обошлось без пыток? Ну да, опытный хэдхантер не станет без надобности портить товар.

– Ну и? – Ухо вперился в Стольника нетерпеливым взглядом.

Остальные ждали молча.

– Она ответила, – сказал взводный. – Рассказала все. И я полагаю, она говорила правду.

Конечно, кто бы сомневался! Ради спасения ребенка, мать скажет все, что от нее требуется. Материнский инстинкт – дело такое. Стольник не случайно выбился в командиры. Тонкий психолог, знаток человеческих душ, тудыж его налево!

– Да не томи, Стольник, выкладывай, – взмолился Ухо. – Что случилось-то? Какого лешего дикие прут в буферку такими маленькими группами? Что это за вторжение?

– Это не вторжение, – покачал головой Стольник. – Дикие спасаются.

– Не понял, – растерянно захлопал глазами Ухо. – От кого?

– А от кого может спасаться дичь? – вопросом на вопрос ответил Стольник. И помолчав немного, добавил: – От охотников. От хэдхантеров.